1.
Считаю главным грехом капэрэфов за последние десять лет умилительную пропаганду Китая и его политики.
Искать союзников там, где их нет, призвание слепых от рождения.
Пропагандировать успехи Китая, как возможные свои, - знак полной стагнации ума капэрэфов. На что они надеются! Что Китай завоюет Россию и установит социализм и тем самым докажет жизнеспособность социалистических идей?
Это детство. Пусть я умру, но обо мне пожалеют - так думают дети. Но стоит ли так думать нам? Если капэрэфы занимаются самоубийственной пропагандой Китая, то не стоит ли их перерегистрировать в Минюсте как российский филиал КПК?
2.
Сколько получили за прокитайский лоббизм капэрэфы?
Если ничего, то слепые вдвойне.
Китай, войдя в Россию, не станет пропагандировать КПРФ. И лоббировать тоже.
3.
Говорить об успехах Китая как успехе социалистического строительства может только не читавший Мао Дзедуна.
Фото Reuters
Дело в том, что первичным лейтмотивом всех работ Мао был тотальный китайский национализм. Он был прикрыт идеей национально-освободительной борьбы. Но он не умер. Идея Великого Китая, взвешенная на древнем определении всех, кто на севере, <дикарями>, вышла наружу как железный китайский национализм.
Именно это тщательно скрывают капэрэфы.
Это - объяснимо. Они теряют последний аргумент и пример в свою пользу.
Это - опасно. Потому что угроза Нации исходит всегда от другой Нации. Не признавать китайский национализм как системообразующий фактор - значит не выдвигать его на передний план. Значит уже в первом бою - при подготовке боя - проигрывать!
Когда готовятся к битвам китайцы, русские спят! Они усыплены сладкими песнями о дружбе с Китаем, с <великим соседом>. А кто у нас штатная Арина Родионовна?
Успехи Китая - это наши провалы. Это нужно понимать. А провал слабого - это гарантия нападения сильного. Не должно быть никаких иллюзий.
Поздно дружить с тигром, если ты попал к нему в клетку. Либо ты его, либо он тебя.
Не нужно нас баюкать успехами Китая. Нужно вскрыть реальные причины этих успехов и ответить адекватно.
С.Н. Магнитов
http://whiteworld.ruweb.info/rubriki/000134/200/02062002.htm
Китайской молодежи дали новый образец для подражания
Сегодня в Пекине продолжатся трудные переговоры между КНР и США. Делегации обсуждают столкновение китайского истребителя, который пилотировал объявленный теперь героем летчик Ван Вэй, с американским самолетом-шпионом недалеко от острова Хайнань. После возвращения на родину американского экипажа Вашингтон забыл о недавних <больших сожалениях>, вновь резко ужесточив тон по отношению к КНР. Уязвленные китайцы отвечают Америке тем же, поэтому прогресса на переговорах нет и в помине.
Задача Пекина состоит в том, чтобы добиться от США обещания прекратить шпионские полеты у берегов КНР. В ответ на это делегация во главе с высокопоставленным чиновником Пентагона Питером Верга требует немедленно вернуть самолет EP-3E Aries II, объясняя при этом, что разведывательные полеты все равно будут продолжены.
США предлагают два варианта возвращения поврежденного самолета -- отправку на Хайнань бригады механиков для его починки либо вывоз в разобранном виде на американском транспортном самолете. Но разведчик имел несчастье приземлиться на крупной военно-воздушной базе Линшуй, и допуск туда американских военных маловероятен по соображениям секретности и патриотизма. В лучшем случае китайцы сами разберут EP-3E, погрузят набор деталей в контейнер и отправят морем в США.
Официальный Пекин настаивает, что до завершения расследования самолет не отдадут. Представитель Пентагона адмирал Куигли заявил, что отказ Китая вернуть самолет, стоящий 80 млн долл., повредит привлечению в страну иностранных инвестиций, так как иностранные бизнесмены засомневаются в том, <уважают китайцы собственность или нет>. Однако кризис пока никак не сказался на инвестициях, напротив -- поток иностранных денег в Поднебесную в последнее время возрос.
По личному поручению президента Буша американцы должны задать <нелицеприятные вопросы> относительно <агрессивного> преследования своих разведчиков китайскими самолетами.
США полагают, что смогут отпугнуть китайские ВВС от разведчиков, если дадут им в сопровождение истребители. Этот вариант чреват вооруженным конфликтом -- в сложившейся ситуации китайские военные вряд ли решатся показать <стратегическому сопернику> слабость, отказавшись от перехвата американских летающих шпионов. Выработка правил <взаимной вежливости> сможет заинтересовать НОАК лишь после того, как китайские разведчики смогут начать полеты вокруг военных баз США на Окинаве или в Южной Корее. Если переговоры о покупке в России четырех самолетов А-50 (АВАКС) увенчаются успехом, этот момент может наступить в не столь отдаленном будущем.
Из инцидента с самолетом Пекин стремится извлечь не только внешнеполитические, но и пропагандистские дивиденды. Потеряв 1 апреля безвестного военного летчика, Китай обрел национального героя и мученика. Цзян Цзэминь подписал указ о посмертном присвоении Ван Вэю почетного звания <Защитник морского воздушного пространства>. В этом документе летчику приписан целый ворох положительных качеств -- <крепость духа, хладнокровие, мужество, упорство, патриотизм, революционный героизм>. В указе содержится призыв к личному составу НОАК <учиться у Ван Вэя, обладавшего высокой революционной целеустремленностью и благородным духом самоотверженности выдающегося представителя военнослужащих КНР нового поколения>.
Символично, что 33-летний Ван Вэй стал современной альтернативой образу 22-летнего <стального солдата> Лэй Фэна, погибшего в 1962 году при выполнении служебных обязанностей. В 60--70-е годы Лэй Фэн пропагандировался среди молодежи как образец самопожертвования и верности председателю Мао. Теперь революционный романтизм сменила рыночная экономика, а идеология классовой борьбы уступила место лозунгам китайского национализма. Погибший под ударами пропеллера американского супостата, Ван Вэй прекрасно подходит на роль патриотического <Лэй Фэна XXI века>.
Многое указывает на то, что жители стран Дальнего Востока способны уживаться с техногенной культурой Запада. Примером могут служить Япония, Тайвань, Гонконг и Южная Корея. Многие китайцы, живущие в Сингапуре, Гонконге и на Тайване, не считают, что такие традиционные китайские ценности как бесконфликтность и преданность семье могут повредить в продвижении их бизнеса. Однако многое в поведении этих людей все же противоречит конфуцианским этическим нормам, так, они готовы рисковать, готовы к жесткой конкуренции и уже не считают самоограничение и скромность важнейшими человеческими качествами. Современные китайцы, живущие за пределами Китая, в своем поведении сильно отличаются от тех, что остались на родине, но они не становятся похожи на западных людей с их гипертрофированным потреблением и соответствующим отношением к вещам и деньгам.
Первые упоминания о китайских поселенцах относятся к 540 году, когда на территории Японии жили "цинские поселенцы", известно также, что в 943 году на острове Суматра существовали китайские земледельческие поселения, а с начала XV века "люди Тан" живут и на Яве. По-видимому со временем численность населения и количество таких поселений постоянно росло и в период Цин на островах Юго-Восточной Азии жило несколько сотен тысяч, возможно даже около миллиона китайских эмигрантов. Процесс освоения территорий сопредельных государств и земель естественен и в мировой истории существует немало подобных примеров. Массовый же отток населения из Китая начался после "опиумных" войн и к 1911 году число китайцев за границей достигло 9 миллионов. Мотивом к отъезду с родины служили чаще всего две причины: во-первых, бежали от войн, от политического гнета или преследования, а, во-вторых, многие покидали страну в поисках средств к существованию. Распространена была и трудовая эмиграция, начавшаяся в 50-60-х годах XIX века, о масштабах которой можно судить по тому, что во время Первой мировой войны только в Англии, Франции и России насчитывалось около 230 тысяч "заключивших контракт китайских рабочих". Дефицит рабочей силы на рынке труда, а также неприхотливость китайцев сделали их нужными и выгодными работниками. В Китае XIX века действовала широкая сеть агентов-вербовщиков, но много китайцев добровольно покидали родину и уезжали трудиться на золотые прииски США, Австралии, Новой Зеландии, на строительство в Канаду, на плантации и рудники Юго-Восточной Африки и Дальнего Востока. Впоследствии, после насыщения и перенасыщения рынка труда китайцы в полной мере испытали на себе всю ксенофобию и национализм западного мира. В некоторых странах даже вышли законы о запрете на въезд "рабочих китайской национальности".
Возможно, что именно эти факторы сыграли основную роль в этнической консолидации китайских переселенцев, которые до сих пор редко встраиваются окончательно в систему западного общества, а живут компактными группами. Такие поселения, называемые Чайна-таунами, есть почти в любом мегаполисе западного мира, и, занимая обычно несколько кварталов, существуют как город в городе, своеобразный "микрокосм", где живут исключительно китайцы и слышна только китайская речь. В Чайна-тауне происходит консервация национальных традиций, и, как следствие, развивается китайский национализм и чувство собственной исключительности, теряется интерес ко всему, происходящему вне китайских кварталов, многие жители не знают языка страны, в которой живут, не выходят за пределы своего "маленького Китая", не интересуются местными новостями. В сознании переселенцев заложена клановая психология, действуют нормы круговой поруки, взаимовыручки. Прочные семейные, родовые и клановые отношения в некоторой степени определяют сохранение и действенность социальных институтов, таких как семья, община, профессиональные объединения, земляческие союзы, тайные общества. Китайские переселенцы также сохраняют прочные связи с родиной, как личного и культурного плана, так и экономического, и политического. Так, например, проблема пополнения кадрами растущего бизнеса решается путем приглашения родственников из Китая, а накопленный капитал нередко вкладывают в китайскую экономику. Часто китайцы, родившиеся и прожившие всю жизнь за границей, отходя от дел, переезжают в Китай.
Сохраняя, таким образом, свою этнокультурную общность в эмиграции, китайцы, тем не менее, легко ассимилируются социально и экономически. По приезде в новую страну они очень стремятся получить вид на жительство, для чего выходцы из высших слоев китайского общества, имеющие определенный уровень образования и связи в обществе, стараются заключать браки с иностранцами, другие пытаются получить статус беженца. После оформления иностранного гражданства китайцы активно получают образование и быстро продвигаются в структуре бизнеса. На сегодняшний день большинство китайских переселенцев в страны Запада трудятся в сфере малого бизнеса и владеют ресторанами национальной кухни, разнообразными лавочками, маленькими предприятиями по пошиву одежды и т.п., хотя существует определенный процент китайцев, владеющих крупнейшими компаниями.
По неполным данным на сегодняшний день в мире насчитывается около 32 миллиона иностранных китайцев, из которых 90% живут в Азии, 7% - в Америке, 2% - в Европе, 0,7% - на островах Океании и 0,3% - в Африке.
http://www.gochina.ru/interest/ch13.shtml
На Тайване победила оппозиция. Кандидат Демократической партии прогресса положил на лопатки прежнего властителя, лидера партии Гоминдан, правившей на острове полвека.
На предыдущих президентских выборах демократическая оппозиция тоже была близка к победе, но тогда гоминдановцам удалось задурить избирателей обещаниями и подарками. Нередко голоса просто покупались. На сей раз не сработало. Не помогла и поддержка 103-летней вдовы Чан Кайши, посылавшей лидерам Гоминдана из Нью-Йорка <воздушные поцелуи>.
Прежний режим на Тайване, надо сказать, был каким-то странным. Развитая рыночная экономика, хорошие контакты с западными демократиями, особенно с Америкой, и антагонизм с коммунистическим Китаем, казалось бы, позволяли отнести <островную республику> к числу цивилизованных стран. Но в то же время это была диктатура националистической партии, грубо подавлявшей многие демократические начинания.
Полезно вспомнить, кто стоял у истоков режима. Родоначальником революционного китайского национализма был Сунь Ятсен, до сих пор одинаково почитаемый в Пекине и Тайпехе. Он создал свое движение в 12-м году, но в 23-м, с помощью Коминтерна и советского агента Бородина, преобразовал его в большевизм, в <партию нового типа> по ленинскому образцу. После него на ключевые позиции в Гоминдане выдвинулся спецслужбист Чан Кайши, опиравшийся на союз контрразведки и армии. Однако он проиграл другому коммунисту - Мао Цзедуну, который предпочитал опору на пролетариев и голытьбу. С остатками сторонников Чан Кайши сбежал на Тайвань.
Коммунист-националист превратился со временем в хитрого прагматика, умевшего находить выгоду в противоречиях между Западом и Пекином. А в последние годы <настоящие> коммунисты в Пекине, тоже ставшие прагматиками и наладившие отношения с Западом, стали относиться к Гоминдану заметно терпимее. Куда больше их пугали демократические партии Тайваня, настаивающие на независимости и отвергающие объединение. Четыре года назад, накануне выборов в Тайпехе, Пекин устроил крупномасштабные маневры на побережье с целью устрашить Тайвань, который принято считать одним из пяти <маленьких тигров> Восточной Азии, обладающим самыми крупными в мире запасами валюты. На этот раз по <маленькому тигру> китайцы палили из бумажных орудий.
Но случилось то, чего в Пекине больше всего опасались. Молодая демократия на Тайване не хочет воссоединяться с коммунистами, хотя и ссориться с ними считает глупым. Новый президент пригласил пекинских лидеров: <Приезжайте в гости!> Ответ прозвучал мудреный: <Мы верим в мудрость тайваньских избирателей!>
В конце мая в Фулаэрцзи, индустриальном центре на северо-востоке Китая, восемь рабочих рыли котлован под здание будущего супермаркета. Внезапно лопата одного из них наткнулась на ржавый бидон. Через несколько часов все восемь рабочих были доставлены в больницу на скорой помощи. Прибывшие на место солдаты в костюмах химзащиты извлекли обнаруженный предмет из земли. Через два дня все газеты вышли под шапкой: "Химическое оружие японской армии вновь выходит на поверхность". В этот раз обошлось без жертв. Но десятью месяцами ранее в 30 км отсюда, в 5-миллионном городе Цицихар обнаружение контейнеров с горчичным газом, брошенных японцами в 1945 году, , большом городе привело к смерти человека и дипломатическому кризису.
За последние несколько дней химические боеприпасы было обнаружены и в двух других местах. Еще раньше было известно об "отряде 731", в котором армия микадо проводила эксперименты того же рода, что и опыты в Освенциме. Сегодня выяснилось, сколь масштабной была программа по созданию оружия массового поражения, которым занимался "отряд 516", базировавшийся в Цицихаре. Китайские историки считают, что под землей еще находится 2 миллиона единиц подобного оружия. После оккупации, во время которой в Китае погибло 10 миллионов человек, прошло уже шестьдесят лет, но исторический спор все еще далек от разрешения. В то время как европейцы братаются, вспоминая о пляжах Нормандии, китайская ненависть к Японии сильна как никогда.
Тянь Яцзюнь испытывает тревогу: "Эти вещества очень опасны. Кто знает, не отравлена ли наша вода? Кто знает, не попала ли отрава в наши жилища за все эти годы?" Вместе с несколькими соседями она показывает нам то место, где рабочие обнаружили бидон с горчичным газом, который шестьдесят лет назад бросили разгромленные японские войска.
"Японские черти". В этом жилом квартале Фулаэрцзи языки развязываются неохотно. Начальник стройки запретил рабочим рассказывать об инциденте, опасаясь, что вся эта история повредит его бизнесу. Местные жители гадают: не идет ли речь о государственной тайне? "Какая тайна? - возмущается юноша. - Это преступление японских чертей. И весь мир должен об этом знать!" В Манчжурии, которая в 1931-1945 годах была колонией Японии, японцев повсюду называют чертями. Как во времена оккупации.
В августе 2003 года канистры с тем же горчичным газом были найдены в городке неподалеку от Цицихара. Находка стоила жизни мусорщику, еще 48 человек получили отравление. Пекин заявил решительный протест японским властям. Те выплатили жертвам инцидента компенсацию в 2,8 миллиона долларов и обещали помочь Китаю установить местонахождение 700 тысяч снарядов, покоящихся в земле на всей территории страны. Китайцы оценивают их количество в 2 миллиона.
В Цицихаре базировался "отряд 516" японской армии, специализировавшийся - в полном противоречии с международным правом - на разработке и создании химического оружия. Сейчас, когда Китай активно строит, такого рода находки встречаются чаще, чем раньше, порождая новые всплески антияпонских настроений в китайском обществе.
Череда инцидентов. В последнее время инцидентов стало больше. В сентябре прошлого года оргия, устроенная несколькими сотнями японских туристов в Чжухае как раз на 72-ю годовщину оккупации Китая, вызвала ярость китайских СМИ. Месяцем позже после спектакля, в котором имелась сцена истребления китайцев, в городе Сиань развернулась настоящая охота за японскими студентами. Новогоднее посещение премьер-министром Дзюнъитиро Коидзуми кладбища, где захоронены главные японские военные преступники (в действительности Коидзуми посетил синтоистский храм Ясукуни, построенный в честь японских военных, погибших в сражениях XIX-XX веков. - Прим. ред.), вызвало новую волну критики. Не так давно высадка китайских ультранационалистов на остров, являющийся предметом спора между двумя странами, вызвала бурную патриотическую кампанию в Пекине.
Китайский национализм. Япония несет свою долю ответственности за эскалацию напряженности. Будучи не в состоянии принести официальные и искренние извинения китайскому народу за преступления прошлого, Токио отказывается от возмещения ущерба за эти злодеяния (хотя Япония предоставила Китаю экономическую помощь на миллиарды долларов). В конце мая Верховный суд Токио, например, вновь отказался в выплате компенсаций китайцам, угнанным в Японию на принудительные работы, сославшись на истечение срока давности по этим преступлениям. Всего в Японию было депортировано около 40 тысяч китайцев, из которых 7 тысяч умерли.
Китайские власти долго эксплуатировали эти настроения, разжигая национализм. В китайских фильмах японских солдат до сих пор изображают как кровожадных насильников с гитлеровскими усиками. Многие представители интеллигенции и правительственные чиновники хотели бы перевернуть эту страницу истории во имя нового китайско-японского и даже паназиатского экономического партнерства, которое могло бы противостоять влиянию США. В прошлом году Токио был главным торговым партнером Пекина.
Однако Коммунистическая партия Китая боится вызвать раздражение у населения. Китайские интернет-пользователи используют любую возможность для нападок на Японию. Прошлогодний опрос показал, что 90% китайцев считают Японию главным врагом. Недавно 82 тысячи человек подписали петицию против строительства японцами железнодорожной линии Шанхай - Пекин.
Неоднозначное наследие. Впрочем, японская оккупация была не только синонимом огня и крови. Северо-восток, главную промышленную базу маоистского Китая, первыми начали осваивать именно колонизаторы, о чем свидетельствует старый вокзал Цицихара. На здании, представляющим собой шедевр фашистской архитектуры, до сих пор красуется надпись "Да здравствуют идеи Мао Цзэдуна!", сделанная красными буквами. Главный мост через реку Нэнь на южной окраине города тоже построен японцами.
В Фулаэрцзи армия устроила склад для хранения найденного японского химического оружия. Солдаты отказываются разговаривать с журналистами. Однако житель городка считает, что угроза не так уж страшна: "Прошло столько времени, что это оружие сегодня уже не опасно. Нет никаких причин волноваться".
В последние годы в США появляется большое количество публикаций, посвященных различным сценариям развития Китая. Причем одни из них рассматривают эту азиатскую страну как новую супердержаву ХХI века. Другие считают, что Китай ждет экономическая дестабилизация, расчленение страны на отдельные регионы, этнические войны. Огромный диапазон в оценке будущего Китая говорит о том, что события, происходящие в этой стране, настолько неоднозначны и противоречивы, что дают почву для самых различных прогнозов. Вполне возможно, что знакомство с основными тенденциями в экономической и политической жизни Китая позволит лучше понять векторы развития этой крупнейшей азиатской державы.
Экономический подъем в Китае стал одним из наиболее важных событий в мире в конце прошлого века. За последние два десятилетия китайская экономика возросла в пять раз, а доходы населения в четыре раза. Валовой национальный продукт этой страны достиг американского уровня и, по подсчётам Мирового банка, в 2010 г. выйдет на первое место в мире. Прирост производства не опускается ниже 7% в год. В прошлом году Китай получил такой урожай риса, что был вынужден значительную часть превратить в спирт и топливо для ракет.
Фундаментом экономических успехов Китая явились осуществлённые в 80-х и 90-х годах реформы Ден Сяопина. Он освободил крестьян от крепостной зависимости от коммун и разрешил китайцам создавать частные предприятия. Китайский лидер при проведении реформ исходил не из идеологических соображений, а из здравого смысла. Его призыв к китайцам "обогащайтесь" и его крылатое выражение о том, что "неважно какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей", стали своего рода концептуальной базой перехода Китая к рыночной экономике. Модернизации страны способствовала конфуцианская этика китайцев, включающая в себя уважение к старшим, к семейным ценностям, привычку к добросовестной работе, бережливость и тягу к знаниям. Социализм еще не успел отучить сельское население от крестьянского труда. Они стали работать на представленной им в аренду земле и продавать на рынке то, что они вырастили.
В отличие от России, китайские руководители, сохраняя государственный сектор, сделали упор не на приватизацию, а на создание частного сектора и специальных экономических зон, ставших своего рода школой для приобщения китайцев к современной технологии и менеджменту. Сейчас иностранные капиталовложения превышают 300 миллиардов долл. Причем основная их часть - это инвестиции Тайваня, Гонконга, Макао и этнических китайцев из стран Юго-Восточной Азии. За последние четверть века дешевые китайские товары стали завоевывать рынки всего мира и, особенно, США.
Однако китайский опыт модернизации еще раз продемонстрировал, что переход от социалистической экономики к рынку сопряжен с огромными трудностями. Незавершенность и ограниченность реформ стали причиной трудно разрешимых проблем, которые стоят на пути перехода китайской экономики к реальному рынку. По мнению специалистов, основная угроза дальнейшей модернизации китайской экономики исходит от государственного сектора. В нем трудится 125 миллионов человек из 170 миллионов, занятых в промышленном производстве. При этом большинство государственных предприятий являются убыточными. Коррупция, присущая в особенности административной экономике, разъедает все эшелоны власти, несмотря на смертные казни и длительные тюремные заключения. Не прекращаются в различных регионах этнические и социальные конфликты. Более 100 миллионов бездомных крестьян кочуют от одной провинции к другой в поисках работы и пропитания.
Обострение экономического и социального положения в Китае сопровождается усилением конфронтации, как в китайском обществе, так и внутри КПК. Несмотря на то, что руководство компартии по-прежнему не допускает создания каких-либо оппозиционных политических организаций, в Китае появилось больше возможностей для выражения различных точек зрения. В интернете происходят острые дискуссии между сторонниками различных концепций развития Китая, прежде всего между "прозападными либералами" и так называемыми пост-модернистами или "новыми левыми", которые настаивают на сдерживании темпа реформ. Китайцы имеют сейчас больше возможностей для поездок за границу и участия в совместных международных исследованиях и международных конференциях. Более 50 тысяч китайских студентов ежегодно обучаются в американских колледжах и университетах.
Что касается внутрипартийной борьбы, то она идет между реформаторами и консерваторами. К первым причисляют президента Цзян Цзэминя и премьер-министра Чжу Ронги. Именно от этого тандема во многом будет зависеть будущее развитие Китая. Цзян Цзэмин, руководивший коммунистами Шанхая, пользовался большой благосклонностью Ден Сяопина и под его покровительством стал генеральным секретарем КПК, президентом Китая и укрепил свои позиции внутри партии и в стране. По стилю своей деятельности он является прежде всего координатором и манипулятором. Цзян производит выгодное впечатление на своих зарубежных коллег знанием иностранных языков и обладает определенным шармом. На одной из азиатских конференций он исполнил в дуэте с президентом Филиппин попурри на темы песен Элвиса Пресли. Внутри страны Цзян Цзэмин прежде проводил чрезвычайно осторожный курс, пытаясь примирить "старые кадры" с реформаторами. Однако в последние годы он стал активно поддерживать нынешнего премьер-министра Китая Чжу Ронги, в прошлом мэра Шанхая. Чжу мало вписывается в стиль жизни китайских "кадров". Все отмечают его собранность, доступность, решительность в принятии решений и неподкупность. Его называют "экономическим царем" Китая, именно Чжу является наиболее активным сторонником рыночных реформ.
Наиболее видным представителем консервативного лагеря является бывший премьер, нынешний председатель Государственного Совета Ли Пен. Он пользуется поддержкой силовых структур и провинциальных "кадров".
В настоящее время основными объектами внутриполитической борьбы в КПК является проблема вступления Китая во Всемирную Торговую Организацию (ВТО) и роль КПК в китайском обществе. Некоторые западные и китайские политологи считают, что предстоящее вступление Китая в ВТО по своим последствиям может иметь более значительные последствия для будущего развития Китая, чем даже реформы Ден Сяопина. Резко возрастут иностранные инвестиции в китайскую экономику, появится рынок капиталов, китайские предприятия станут более конкурентоспособными. Но все дело в том, что выгоды для Китая от вступления в ВТО будут носить долгосрочный характер, а значительные трудности большинство населения начнет испытывать довольно быстро: крестьяне - от снижения пошлин на сельскохозяйственные продукты и рабочие - от конкуренции иностранных фирм и закрытия неконкурентоспособных предприятий. Китаю придется значительно снизить прямые и косвенные тарифы для иностранных товаров.
Чтобы подготовиться к непопулярным мерам, связанным с вступлением Китая в ВТО, китайские реформаторы приняли важные решения о приватизации значительной части государственных предприятий и создании акционерного рынка. Именно частный сектор с его более чем миллионом частных фирм становится основным локомотивом экономического развития Китая, он дает 20% ВНП и миллионы рабочих мест.
Чтобы провести эти необходимые реформы, китайские лидеры заинтересованы в определенной модернизации коммунистической партии, теряющей влияние в китайском обществе. Чжу Ронги выдвинул концепцию о "трех слагаемых" коммунистической партии: трудящихся, деятелях культуры и представителях частного сектора. То есть, другими словами, партия должна представлять интересы различных слоев населения, в том числе и капиталистов. Президент Цзян Цзэмин заявил на пленуме ЦК в июле прошлого года о массовом приеме китайских предпринимателей в Коммунистическую партию Китая. Некоторые обозреватели, как в Китае, так и за рубежом рассматривают этот решение, как постепенную трансформацию "революционной" партии в "государственную". КПК уже насчитывает 130 тысяч капиталистов, а теперь в нее вольются сотни тысяч, а, быть может, миллионы представителей деловых кругов. Любопытно, как китайская пропаганда пытается объяснить такой "антисоциалистический эксперимент". Оказывается, в бизнес теперь пошли не эксплуататоры, а правительственные чиновники, передовые рабочие, революционные солдаты и возвратившиеся на родину иммигранты из США.
Однако реальная причина этой акции заключается в том, что руководству партии стало сложно держать под контролем новые активные слои общества. Старые маоистские кадры во главе с Ли Пеном чрезвычайно озабочены массовым приемом сотен тысяч "эксплуататоров" в КПК. Они заявляют, что если капиталисты получат доступ в партию, в стране начнутся социальные беспорядки и экономическая рецессия.
Как реформаторы, так и консерваторы активно готовятся к "смене" на предстоящем в 2003 г. съезде КПК почти всего нынешнего партийного руководства, в связи с тем, что его члены не могут оставаться на своих постах более двух сроков. Как известно, переход власти от одного лидера к другому - одна из наиболее болезненных проблем для коммунистических стран. Китайское руководство приняло довольно нестандартное решение: каждый член политбюро должен подготовить себе замену. К власти придет, как говорят китайцы, "четвертое поколение" относительно молодых политиков. Так, преемником нынешнего президента должен стать 56-летний вице-президент Ху Дзинтао. В 80-е годы он был самым молодым губернатором провинции Чухей, а в начале 90-х годов - главой администрации Тибета, где он подавлял антикитайские выступления местного населения. В 1992 г. стал членом Политбюро. О личных качествах Ху Дзинтао мало что известно на Западе. По специальности он инженер-гидравлик. Возглавлял одно время китайский комсомол и был руководителем высшей партийной школы. По мнению западных политологов, именно эти организации являются в Китае "рассадником" либеральных идей.
Учитывая стиль китайской политики, вряд ли можно ожидать, что "старики" полностью и быстро отдадут своим "молодым" протеже бразды правления. Но можно с уверенностью сказать, что новое поколение китайских лидеров будет в первую очередь технократами и прагматиками, и в меньшей степени, марксистскими идеологами. Они несомненно будут активно поддерживать националистические настроения и конфуцианские ценности.
Национализм начинает заменять коммунистические догмы и становится основной идеологической базой нового режима в Китае. Причем следует подчеркнуть, что национализм наиболее всего присущ молодому поколению китайцев, к которому обычно апеллируют американцы, пропагандируя западные демократические ценности.
Что питает современный китайский национализм? Прежде всего, экономические успехи китайцев, убеждение в превосходстве конфуцианских ценностей над западной демократией. Примечательно, что именно репатрианты, окончившие высшие учебные заведения в США и вернувшиеся на родину, стали авторами наиболее антиамериканских произведений, ставших в Китае бестселлерами. Наиболее известные из них, "Китайская женщина в Манхеттене" и "Человек из Пекина в Нью-Йорке", проникнуты идеями о непорядочности и крайней меркантильности американского общества. Авторы всячески подчеркивают, что сохранение конфуцианских ценностей и морали важнее получения прибыли. Большинство китайцев в той или иной степени разделяют заявления своих лидеров о несовместимости западной демократии с китайскими духовными ценностями и о том, что для Китая основными задачами в настоящее время являются физическое выживание народа и проведение экономических реформ, а не свобода выражения мнений.
Наконец, китайский национализм питается антиамериканскими настроениями, связанными в немалой степени с недавними трениями в китайско-американских отношениях. Большинство китайцев убеждены (видимо, не без участия китайской пропаганды - при. ред.), что американцы пытаются унизить Китай, препятствуют его воссоединению с Тайванем и не хотят признать его великой державой.
Тенденции во внутриполитической и экономической жизни Китая дают основания для некоторых прогнозов. Нельзя исключить, что в определенных условиях, связанных с резким ухудшением экономического положения и усилением роли консервативных политиков, силовых структур и провинциальных "кадров", возможен определенный откат назад, в маодзэдуновское прошлое и даже распад страны на отдельные провинции, управляемые, как это было в прошлом, опирающимися на армию лидерами.
Однако, если нынешнему руководству удастся подготовить преемников, заинтересованных в проведении рыночных реформ и трансформации коммунистического режима, Китай имеет реальные возможности добиться существенных успехов в деле модернизации страны. По своим размерам, населению, которое согласно переписи прошлого года достигло 1280 миллионов человек, набирающей силу экономике, огромной тяге населения к знаниям и своей древней культуре, это азиатское государство имеет все основания рассматриваться как потенциальная супердержава ХХI века.
Вряд ли стоит рассчитывать, что в обозримом будущем Китай станет демократическим государством и будет исповедывать западные ценности. По всей видимости, трансформация коммунистического общества приведет к переориентации авторитарного режима, в основе которого будут лежать ханьский национализм и конфуцианские ценности.
Соседей Китая, да и все мировое сообщество не может не волновать, как эта новая супердержава будет использовать свою экономическую мощь и возрастающее влияние в Азии. На протяжении истории долгосрочная стратегия китайских правителей развивалась по трём основным направлениям: сохранение внутреннего порядка, защита границ и поддержание своего влияния в странах, расположенных на периферии государства. В периоды своего могущества китайские императоры ставили своих соседей в вассальную зависимость с вовлечением последних в сферу китайской цивилизации.
Китай становится эпицентром азиатского мира, активным участником всех азиатских политических и экономических структур, он оказывает значительное влияние на жизнь многих стран Юго-Восточной Азии, в том числе благодаря чрезвычайной мощным зарубежным китайским общинам. Усиливается китайское присутствие и в центрально-азиатских странах СНГ, об этом свидетельствует активная деятельность "Шанхайской пятерки" (Китай и граничащие с ним страны СНГ - Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Россия).
Появление новой супердержавы в Азии рассматривается многими политиками и политологами как вызов и угроза американским интересам в азиатско-тихоокеанском регионе. В последние годы в США было опубликовано несколько книг, ставших бестселлерами, сюжет которых основан на гипотетической войне с Китаем, якобы спровоцированной китайской агрессией против Тайваня. С другой стороны, все большую силу набирает точка зрения, согласно которой Вашингтон должен поддерживать те силы в Китае, которые добиваются трансформации коммунистического режима и вовлечения Китая в мировое политическое и экономическое сообщество. Сторонники этой точки зрения считают, что США должны рассматривать Китай не как потенциального противника, а как партнера, и, следовательно, позволить ему играть более активную роль в развитии и стабилизации азиатского континента. Позитивная реакция китайского руководства на призыв президента Буша о необходимости совместной борьбы с терроризмом свидетельствует о том, что сделан важный шаг в поисках взаимопонимания между двумя супердержавами. Однако в обозримом будущем нельзя исключить и соперничества, возможно, даже острой борьбы между Китаем и Соединёнными Штатами за влияние в азиатском регионе.
