"Наступает момент, весьма редкий в Истории, когда мы переходим от старого к новому, когда заканчивается целая эпоха и когда душа долго подавляемого народа находит способ для самовыражения," - сказал Джавахарлал Неру в своей речи 15 августа 1947 года, посвященной независимости Индии.
Избрание в президенты Чэнь Шуйбяня подобно удару грома, эхо от которого еще долго будет звучать в последующие годы. И дело не только в сокрушительном поражении, которое потерпела правящая партия, и даже не в том, что положен конец полувековому господству Гоминьдана. Гораздо важнее другое. Более чем полвека судьба Тайваня зависела от прихотей китайского национализма. А еще полвека до того этот остров был объектом японского экспансионизма. Теперь ситуация изменилась. Чэнь - первый глава Тайваня, который предан интересам самого острова и не признает иной идеологии, кроме блага своей родной страны. Выбрав его, Тайвань, пользуясь словами Мао Цзэдуна, произнесенными им при провозглашении КНР в 1949 году, "встал на дыбы".
Прежде всего, Тайвань восстал против Китая. На острове всего дважды проходили демократические выборы. Совершенно естественно, что оба раза Пекин пытался повлиять на их результаты в пользу своего кандидата. Однако как в 1996 году, так и в этот раз его постигла обидная неудача. 15 марта китайский премьер-министр резко отчитал тайваньцев, настаивая на том, что они обязаны сделать "правильный выбор" и голосовать против Чэня. Но эта истерическая выходка китайского "старшего брата" не испугала жителей острова. Более того, если верить некоторым свидетельствам, то большое число колеблющихся решились голосовать за Чэня, так как были шокированы и возмущены поведением Китая. "Тайвань показал "нос" Пекину", - можно было прочитать вечером 18 марта на сайте CNN. И это самое мягкое из того, что можно сказать по этому поводу.
Кроме того, что к власти пришел человек, озабоченный судьбой этого острова, важно и другое. Проголосовав за нового президента, жители Тайваня высказались за перемены. Даже если бы Чэнь (получивший 39 процентов голосов) проиграл своему сопернику и в президентское кресло сел бы Джеймс Сун (37 процентов), они бы все равно проголосовали за перемены, потому что последнего можно назвать "диссидентом Гоминьдана". Если же сопоставить общее количество этих голосов с теми, которые набрал кандидат от Гоминьдана Лянь Чжань (всего 23 процента), то отлично видно, до какой степени надоела Тайваню правящая партия: ее самодовольство, отсутствие в ней ярких, талантливых личностей, фатальное неумение управлять и в особенности ее попустительство - чтобы не сказать поощрение - коррупции.
Наконец, в этот уик-энд тайваньцы еще раз доказали, что с ними нужно обращаться уважительно. Чего Китай, разумеется, не сделал. Впрочем - Гоминьдан тоже: объединившись с коммунистами континента, Лянь Чжань попытался сыграть на эмоциях избирателей и заставить их из страха голосовать за него, что его окончательно и дискредитировало. Кроме того, сами организаторы предвыборной кампании смотрели на людей как на глупое стадо. Любой из тех, кто видел телевизионную предвыборную кампанию, организованную Гоминьданом, совершенно ясно понимал одно - его уму наносится оскорбление. Естественно, что реакция избирателей была такой же, как и во время муниципальных выборов 1997 года, то есть отрицательной. В обоих случаях организаторы этих кампаний оказали Гоминьдану медвежью услугу.
И все-таки, хотя эти президентские выборы и стали новой вехой в истории Тайваня, это вовсе не значит, что жизнь у Чэня будет легкая. Прежде всего ему необходимо будет противостоять враждебному отношению Китая. Кроме того, США также относятся к Чэню с недоверием, ибо они ясно показали, что готовы ко всему, только не к победе нового тайваньского лидера. Добавим к этому внутренние разногласия в самом Тайване - тот факт, что Чэнь не обладает большинством голосов в парламенте (оно - в руках Гоминьдана), может стать для него серьезной помехой на пути к достижению главной задачи в развитии острова: лишить Гоминьдан финансового господства. Помимо всего прочего, новый президент должен также завоевать доверие вооруженных сил и секретных служб.
Однако, если смотреть в более широком контексте, то победа Чэня многое упростит для Тайваня (что, конечно, не означает, что его победа уничтожит опасность, которую по-прежнему представляет для тайваньцев воинственный Китай). Теперь больше не будет сомнений в том, что собой представляет Тайвань и каковы его возможные намерения. Чэню не нужно ни провозглашать независимость, ни утверждать принцип "двух государств", чтобы отмежеваться от прогнившей риторики воссоединения, которая была на вооружении у Гоминьдана. Новый глава государства - тайванец. И Китай для него - чужая страна. Абсолютно ничто не может оправдать его намерений потребовать объединения, да никто и не ждет от него этого. Восхождение Чэня на вершину власти означает гибель старых националистических мечтаний, которым слишком долго подчинялась эта страна и которые лишали ее будущего.
Совершенно ясно, что Тайвань будет переживать в ближайшее время не просто переход к новой политике. Прежде всего, совершится переворот в представлениях жителей острова о самих себе и в представлениях о нем остального мира. Конечно, эти перемены будут происходить с большой осторожностью и вызовут самые разнообразные толкования. Однако это не означает, что переворота не будет вообще или что результаты его окажутся незначительными. Для тех, кто хочет, чтобы Тайвань освободился от тени своего колониального прошлого и стал суверенным национальным государством, уважаемым именно в этом качестве во всем мире, 18 марта 2000 года может быть обозначено словами Уинстона Черчилля: "Это не конец, это даже не начало конца, это, возможно, конец начала".
Copyright L 2005 Vesti.Ru.
Taipei Times. Подготовила Екатерина Абрамова
http://vesti.lenta.ru/pressa/2000/03/24/taiwan/_Printed.htm
Нужно ли бояться Китая?
В индустриально развитом мире растет страх перед растущей мощью этой страны. Все чаще о Китае говорят как о главной 'мировой мастерской'. Сегодня Китай экспортирует больше продукции, чем Франция. В 2001 году китайский экспорт составил $326 млрд., в то время как экспорт Франции не превышал $291 млрд. Экспорт Китая составляет 5% от уровня мирового экспорта, что впрочем относительно немного, если учесть, что в этой стране проживает 21% населения планеты. В 2002 году объем китайского экспорта увеличился на 15%, в то время ВВП страны возрос лишь на 7%. Впрочем, и объем ВВП за период с 1990 по 2000 гг. и, как ожидается, до 2020 года увеличится в четыре раза.
Кошмар, который преследует промышленно развитые страны, связан с опасением, что гиганты международной индустрии переместят производство своей продукции в Китай, где рабочая сила намного дешевле, чем в европейских странах. К примеру, французская компания Alcatel уже разместила в Китае свои научно-исследовательские лаборатории. Такое опасение индустриальных стран связано даже не столько с тем, что китайский рынок становится все более открытым. Главная проблема состоит в том, что правила "игры в глобализацию" имеют политическую подоплеку. Они неизбежно изменятся. Чтобы ответить на серьезный вызов, который бросает рост могущества Китая в XXI веке, нужно решить две проблемы.
Первая задача состоит в том, чтобы добиться утверждения более справедливых правил на мировом уровне, и этого можно добиться путем согласования политики двух стратегических партнеров - Китая и Европы. Решение второй задачи зависит только от европейцев. Китай выработал политический подход к глобализации. Мы в Европе также должны выработать стратегию, позволяющую извлечь выгоду от более тесного сотрудничества с Китаем. Усиление могущества Китая выгодно Франции и Европе в целом, так как сильный Китай необходим для равновесия мира. То есть нужно смотреть на Китай не с точки зрения Америки, а под углом зрения европейцев. Давайте преодолеем идеологические предрассудки, которые не позволяют оценить стремление китайского общества к стабильности и процветанию.
Относительный рост китайского национализма очевиден, но он больше связан с проблемой территориальной целостности Китая, чем с экспансионизмом, который исторически не присущ этой стране. Более того, нынешний Китай находится на стадии пересмотра своих ценностей, доставшихся в наследство от коммунистической идеологии времен культурной революции. Несомненно, правящая в стране Компартия пытается установить баланс в отношениях страны с Западом и со странами третьего мира. В Китае развиваются наука и технология, развивается система социального страхования.
При этом китайские власти знают, что они не смогут диктовать правила игры в 'глобализацию'. США при желании могут использовать широкий выбор средств воздействия на Китай, в частности, оказать давление в рамках ВТО, чтобы вынудить Пекин открыть свой рынок продовольственному импорту из Америки. США также могут заставить Китай пересмотреть курс юаня. Американцы также могут развязать против Китая пропагандистскую кампанию. К примеру, недавняя шумиха вокруг вспышки 'атипичной пневмонии' нанесла китайской экономике огромный ущерб. Кроме того, в арсенале США - рычаги дипломатического и военного давления. Так, разработка в США системы 'противоракетного щита' может вынудить Китай включиться в гонку вооружений, которая истощит экономику страны.
В то же время нельзя забывать, что положительное торговое сальдо Китая в торговле с США превысило в 2001 году $50 млрд. В XXI веке Китай собирается стать сверхдержавой, но эта страна уже находится под прицелом США, которые намерены добиться открытия огромного китайского рынка для американского экспорта. Вашингтон также стремится подорвать контроль Компартии Китая над всеми сферами жизни страны. В краткосрочной перспективе Китай и США могут иметь общие интересы: доля Китая в экономике США растет, а американцев привлекает дешевая рабочая сила Китая. Вашингтон также стремится добиться покрытия своего внешнеторгового дефицита счет расширения торговли с Китаем.
Но правительство Пекина постепенно приходит к пониманию того, что ему необходимы союзники в Европе. Совпадение интересов Европы и Китая состоит в том, чтобы добиться новых "правил игры" в глобализации, в противном случае мы будем свидетелями возвращения к политике протекционизма. Нужно пересмотреть правила финансирования мировой экономики. Всемирный банк должен заявить о приоритете финансирования первостепенных потребностей развивающихся стран в развитии сельского хозяйства, инфраструктуры, здравоохранения и жилищного строительства. Надо побудить Китай к развитию системы социального страхования и использованию собственных энергетических ресурсов.
Наконец вопрос о "правах человека". Я убежден, что Китай должен намного смелее идти по пути постепенного разделения функций партии и государства и сильной децентрализации страны. Французская республиканская модель показывает, что государство при желании может существовать в условиях децентрализации без ущерба для территориальной целостности. Республиканская модель - это наилучший путь демократизации Китая, так как она сохраняет ее фундаментальные интересы. Одно ясно: Франция и Европа при участии России должны разработать стратегию технологического и промышленного сотрудничества с Китаем, отвечающего интересам наших компаний.
Пришло время, чтобы Еврокомиссия уделила больше внимания макроэкономическим параметрам (процентная ставка, обменный валютный курс, ослабление правил, касающихся бюджетного дефицита), и прекратила пренебрегать промышленной политикой, стремящейся сохранить и развить европейские компании. Политика Европы в сфере экономики, валютной политики и промышленности должна быть основательно пересмотрена. Развивая технологические мощности в Европе, мы сможем добиться развития сотрудничества с Китаем.
Стратегическое партнерство между Европой и Китаем отвечает взаимным интересам с целью создания многополюсного мира. Китай играет очень важную роль в судьбе человечества. В январе 2004 года будет отмечаться 40-я годовщина признания Китая генералом де Голлем. И это хороший повод, чтобы подумать об установлении стратегического партнерства между Европой и Китаем.
Жан-Пьер Шевенман "Le Figaro"
http://www.metaltorg.ru/analytics/publication/index.php?id=549
"Давайте выпьем за успех олимпийских игр!" Этой фразой открывается специальный разговорник, предназначенный для иностранных туристов, намеренных посетить Олимпийские игры 2008 года в Пекине. Читатели разговорника следуют за американцем Майком, который не перестает восторгаться великолепной китайской организацией, сервисом и олимпийскими талисманами.
То внимание, которое правительство Китая уделяет предстоящей Олимпиаде свидетельствует о том, что новые китайские руководители связывают с этим международным спортивным мероприятием далеко идущие амбициозные планы и цели. Олимпийские игры 2008 года становятся своего рода символом нового, бурно развивающегося Китая, его вхождения в мировое сообщество. Они должны продемонстрировать миру, что китайцы в состоянии не только догнать, но и перегнать запад на его же поле, как в спортивных достижениях, так и в других сферах, где западные страны, все еще, занимают доминирующее положение. Вот почему китайские лидеры так ожесточенно боролись в начале нынешнего века со своими возможными конкурентами, а ими были Торонто, Париж, Стамбул и Осака за право быть хозяевами "Олимпиады 2008". Во время обсуждения кандидатуры Пекина, представители некоторых западных стран и правозащитных организаций выступали "против", оправдывая свою позицию подавлением демократических и религиозных свобод и арестами диссидентов в Китае. Они напоминали об берлинской Олимпиаде 1936 г., которая стала пропагандой "арийских атлетов" и привлекательного образа фашистской Германии. В то же время их оппоненты приводили пример Южной Кореи, где после Олимпиады 1988 г. в Сеуле, значительно ускорился процесс демократизации и превращения страны в одного из "азиатских тигров".
Хорошо известно, что уже давно большой спорт и, прежде всего, Олимпиады стали оказывать значительное воздействие на внутриполитический климат в некоторых странах и на взаимоотношения между отдельными государствами. Наиболее ярким примером в этом отношении можно считать накал патриотизма и антиамериканских настроений в России после неудачи российской команды на Олимпийских играх 1972 г. Однако то внимание, которое уделяют китайские лидеры предстоящей в Пекине Олимпиаде, не имеет аналогов в истории. Китайцы рассматривают запуск первого китайского спутника и олимпийские игры, как важные вехи на пути превращения Китая в мировую супердержаву. Первый китайский космонавт Янг Ливей взял на борт первого китайского спутника два флага: китайский и олимпийский.
Олимпийские игры в Пекине, в 2008 году, поистине станут "золотыми", в прямом смысле слова. Китайское правительство за четыре года до начала Олимпиады, заявило о том, что готово потратить на это событие всемирного масштаба в три раза больше, чем Греция. Афинам эти игры обошлись в 12 миллиардов долларов, а Пекин готов раскошелиться на 37 миллиардов долларов. В то же время, китайская пропаганда подчеркивает, что цели предстоящей Олимпиады далеко выходят за рамки спорта. Об этом свидетельствуют широко разрекламированные девизы этих соревнований: "Зеленая Олимпиада". "Высокотехнологичная Олимпиада", и "объединяющая Олимпиада". Китай должен стать мостом между цивилизациями Востока и Запада и углублять взаимопонимание между жителями разных стран и континентов.
Ожидается, что Олимпиаду посетит почти миллион туристов. Китайские власти уверены, что Олимпийские игры значительно повысят статус Пекина. И он подобно Большому Вашингтону станет еще одним политическим, финансовым и культурным центром планеты. 15 крупнейших американских компаний, включая Микрософт, ИБН, Моторола установили свои офисы в Пекине. 150 из 500 крупнейших мировых концернов инвестировали свои капиталы в различные объекты столицы. Рассматривается грандиозный план строительства -16- километрового бульвара, который свяжет олимпийский парк с Закрытым городом и площадью Таньаньмынь. Предполагается построить 230 новых пятизвездночных отелей. В Олимпийском парке строится Национальный стадион на 80 тысяч мест. Там пройдут церемонии открытия и закрытия игр, финалы по футболу и легкой атлетике. Крытый стадион на 18-тысяч мест станет местом соревнований по гимнастике и волейболу. В центре водных видов спорта с трибунами такой же вместимости будут состязаться пловцы и ватерполисты. Олимпийская деревня с квартирами для спортсменов и тренеров общей площадью 360 тысяч квадратных метров строилась еще для Азиатских игр 1990 года.
Китайское руководство связывает предстоящую Олимпиаду с победой китайских спортсменов. Надо сказать, что большинство китайских, в том числе и иностранных наблюдателей мало сомневается в этом. По их мнению, это объясняется, прежде всего, всемерной поддержкой спортсменов со стороны государства и использованием методов тренировки, применявшихся в Восточной Германии. В Китае очень серьезное внимание уделяется подготовке юных спортсменов, особенно в плавании и легкой атлетике, то есть в тех видах спорта, где китайцы никогда не были сильны. Дети в Китае тестируются на совместимость с тем или иным видом спорта, и если тест оказывается положительным, то наиболее одаренных посылают учиться в специальные спортшколы, находящиеся на полном государственном обеспечении. Во время Олимпийских игр 2004 г. в Афинах, китайская команда оказалась на втором месте после США. Китайские средства массовой информации считают, что спортсменам из Поднебесной вполне по силам выиграть 45 золотых медалей, а этого количества вполне должно хватить для общекомандной победы. Лишь некоторые обозреватели довольно робко предлагают не строить столь оптимистичных прогнозов .
В Китае становятся чрезвычайно популярными западные массовые виды спорта, прежде всего баскетбол и футбол. Еще пару десятков лет назад невозможно было представить, что Китай станет шахматной державой. Но, как известно, на последней мировой шахматной Олимпиаде китайская женская сборная взяла первое место. Трудно было даже предположить, что в Китае можно будет увидеть такие виды спорта для миллионеров, как "Гонки Формула- 1". Западные страны демонстрируют свои автомобили по цене в полмиллиона долларов. Гонки, проведенные недавно в Шанхае, собрали более 150 тысяч зрителей
Китайские лидеры чрезвычайно заинтересованы, чтобы в период подготовки и проведения Олимпийских игр снизился накал критики со стороны Запада в отношении преследования демократических и религиозных свобод и подавления национальных меньшинств. Китайские власти обещают освободить от заключения некоторых диссидентов. Особенно привлекло внимание западных средств массовой информации сообщение о возобновлении переговоров китайских властей с представителями Далай-ламы. Впервые, после многих десятилетий появилась возможность возращения религиозного вождя тибетцев в Лхасу, священную столицу Тибета
Олимпийские игры становятся не только символом национально престижа, но и возможностью достижения национальных амбиций китайских правителей. Своей основной целью пришедшее к власти четвертое поколение руководителей рассматривает превращение Китая в "великую державу". Причем, на протяжение все своей истории китайские правители вкладывали в это понятие не столько военную мощь, сколько цивилизаторскую роль, добиваясь от окружающего мира приобщения к великой китайской цивилизации. Нынешние китайские руководители вынуждены признать, что без заимствования достижений западных стран, Китай никогда не станет мировой державой. Они хотят продемонстрировать мировому сообществу, что Китай готов на равных с передовыми западными государствами принимать участие в любых международных мероприятиях, в качестве мировой ответственной державы.
В то же время имеет место и более пессимистический взгляд на возможные последствия предстоящей олимпиады. Дело в том, что экономический бум в Китае породил не мало трудноразрешимых проблем, связанный с диспропорцией социального и промышленного развития в разных регионах страны, неэффективностью государственного сектора, все большим разрывом между богатством и нищетой. Коммунистическая партия уже не в состоянии только авторитарными методами управлять государством , особенно в кризисных ситуациях. В этих условиях , часть китайской элиты намерена взять на вооружение такое проверенное оружие, как национализм, давно уже пустивший глубокие корни среди различных слоев населения.
Национализм начинает заменять коммунистические постулаты и становится основной идеологической базой нового режима в Китае. В чем корни современного китайского национализма? Прежде всего, в экономических успехах китайцев, их уверенности в превосходстве конфуцианских ценностей над западной демократией, также исторической памятью о колониальных войнах и бесчинствах японских милитаристов во время оккупации Китая. Неудивительно, что в период конфликтов между США и Китаем антиамериканские демонстрации принимают такой широкий и агрессивный характер. Следует подчеркнуть, что национализм наиболее присущ молодому поколению китайцев, к которому, обычно, апеллируют американцы, пропагандируя западные демократические ценности.
Во время недавних финальных футбольных игр на кубок Азии в Шанхае, после проигрыша китайской команды японцам, местные болельщики забросали камнями автобус с японскими футболистами, сжигали японские флаги и выкрикивали оскорбительные лозунги. Гостиница, в которой жили японские футболисты была взята в кольцо многотысячной армией разъяренных китайских фанатов. Японские средства массовой информации расценили эти события, не как хулиганские действия футбольных болельщиков, а как проявление шовинизма и национализма, который в немалой степени поддерживается китайскими властями.
Некоторые японские журналисты задавали вопрос, не являются ли эти события подготовкой к 2008 году? Несомненно, что предстоящая Олимпиада продемонстрирует, насколько Китай готов к роли одной из ведущих держав современного мира. В этом случае можно будет согласиться со словами американца Майка, героя разговорника, подготовленного китайцами к предстоящей олимпиаде: " За несколько лет китайское правительство провело очень большую работу. И небо стало более синим и вода более прозрачной".
