Как-то знаменитый хряповский бандит Паша Таксофон зашел в известный хряповский ресторан "Большой разгуляй" отобедать. Он заказал себе омаров, кальмаров, два соленых огурца и шесть бутылок коньяку. А из культурной программы, чтобы пианист Лева Хавкин по прозвищу Пятьнадцатьпальцев на крышке рояля сбацал танец маленьких лебедят.
- Я, - грит, - Чайковского, в натуре, крепко уважаю, потому что в детстве, типа, на срыпке обучался.
А за соседним столиком заседал Вася Педалькин из кукуевских и пил кофа. И вот Вася отсербнул кофа с ложечки и говорит:
- Читал я в одной газете, что этот Чайковский был далеко не идеальный, ну, типа, не пацан, и те, кто от Чайковского прутся, те вызывают у меня лично серьезные нарекания, а которые в детстве на скрыпках играли, так те воще все козлы.
Паша Таксофон как эти слова услышал, так у него все пальцы на руках от обиды оттопырились. Он посмотрел на Васю высокомерным взглядом, как культурный человек смотрит на некультурного, и грит:
- Не понял...
А потом, взяв за горлышко непочатую бутылку коньяку, как звезданул Васю по кумполу!..
- Пацаны умирают, не сдаются! - прохрипел Вася Педалькин и умер.
Вот и весь, в сущности, инцедент.
Однако слух о безвременной кончине Васи быстро разнесся по городу и окрестностях. Дружки Васи потужили-погоревали на три штуки баксов в том же "Разгуляе" и решили мстить беспощадно.
Так что, когда Паша, накушавшись омаров и напимшись коньяку, вышел в вестибюль проветриться, то был сражен двумя снайперскими пулями и еще для верности прибит обрезком железной трубы.
Хряповские, прикинув и так и эдак, сошлись на том, что хотя Паша в жизни кое-чего и не допонимал (с Чайковским этим своим и вообще), но был он правильный пацан, и завалили его не по понятиям. И решили хряповские включить "ответку".
Еще пару дней спустя кукуевские мчались на джипе с ветерком на Балабановский рынок грабить лотошников, а по ним какая-то сволочь из гранатомета саданула, так что стволы - направо, перья - налево. И вроде бы, справедливость в очередной раз восторжествовала.
Но за кукуевских подписались ребята с Малаховки. И когда хряповские собрались на пустыре играть в футбол с пентюховскими на бочку пива, малаховские покосили их из крупнокалиберного пулемета иностранной системы, но как-то непрофессионально, так что пентюховских тоже многих задело.
Пентюховские - парни жесткие. Они таких наездов никому не прощали, тем более каким-то там малаховским.
- Вы, - говорят, малаховские, на нас наехали, ну, так и мы на вас наедим.
И, не откладывая дела в долгий ящик, они, значит, сели в бронетранспортер и на малаховских наехали...
А дальше понеслось-покатилось, как с горочки. Все на всех озлобились, никто никому не доверяет. Братва чуть что, сразу в амбицию. Город дрожит как при землятресении. То там громыхнет, то сям бабахнет. Пули свистят, проститутки хохочут... Где свой, где чужой понять невозможно. Случайные прохожие плечами пожимают, друг у друга интересуются:
- Что за пальба, браток, прямо как на фронте!
Замирять противоборствующие стороны прикатил один очень крупный авторитет из Ново-Фердыщенска, чуть ли не сам Гришка Китайченок, и на него свалилась авиационная бомба.
Похоронили его по высшему разряду как знаметитого артиста с музыкой, при большом скоплении народа и даже мер Хряпова прислал свои соболезнования.
Что касается правоохранительных органов, то они тоже сложившейся ситуацией были весьма недовольны. Жили-жили себе, не тужили, вдруг - на тебе... Все показатели в тар-тарары. Хотели даже кое-какие меры предпринять. Главный милиционериссимус Хряпова генерал-фельдмаршал Балалайкин так прямо и сказал:
- Если вы того, не того, то мы вас того!!!
И приказал всем сотрудникам на службу являться в форме.
Финал у этой драмы, впрочем, был оптимистический. В конце концов, все бандиты поубивали друг друга, и честным людям дышать стало полегче.

Андрей Кравченко