Ликуй, Фиваидо Русская, красуйтеся, пустыни и дебри Олонецкия, Белоезерския и Вологодския, возрастившия святое и славное отец множество. Канон всем святым Российским, песнь 6.
Святых не канонизируют при жизни, после кончины их являет - Сам Бог. Тем не менее, свидетельства о праведности почивших черпаются из опыта прижизненных с ними встреч.
I При посещениях митрополитом Антонием Москвы за ним учинялся строжайший контроль предержащих властей как относительно его самого, так и относительно его служений. Не взирая на это, Владыка довольно часто наведывался в Николо-Кузнецкий храм; бывал он и в нашем домике в Ново-Гирееве и в квартире на улице Молостовых. При обилии впечатлений от этих встреч, примеров строжайшего досмотра за Владыкой привести могу много, но ограничусь лишь одним, потому как по сути своей он характерен и для прочих.
Как-то после Всенощного бдения, совершенного владыкой Антонием в Николо-Кузнецком храме, я пригласил его к себе домой на чашечку чая. Владыка дал согласие. Поймав такси, мы поехали в Ново-Гиреево. Оглянувшись в пути, я обнаружил следующую за нами машину. По номерам я сразу же определил, что нас сопровождают сыщики. Это не было неожиданностью, возможность такого мероприятия я предполагал, к нему был готов и, потому, нисколько этим не смутился. Пробыл у нас в гостях Владыка до поздней ночи, так трудно было оторваться от его бесед. Сыщики же в это время, по-видимому, ливером исходили, не знали чем нас и припугнуть, чтобы прекратить наше свидание: фарами освещали окна нашего дома, машиной въехали прямо в калитку... Все это я видел, но реакция на все у меня была обратная, не боязнь, а удовлетворение наполняли меня: раз так себя ведут, значит, свидание наше их бесит. Приблизительно в полночь, или даже попозже, я проводил Владыку, но не через парадный вход, каким мы вошли, а через террасу и заднюю калитку, дворами вывел Владыку на основную магистраль, поймал такси, заранее расплатился, усадил Владыку в машину и он поехал в свою гостиницу. Возвратившись, я еще застал сыщиков, периодически игравших фарами. Вскоре мы потушили свет и отправились к <Морфею>.
На утро сыщиков уже не было, по-видимому, их известили, что Владыка Антоний в своем номере.
Упомяну еще, что и все служения Владыки тоже проходили через строжайший контроль. Никто, например, не знал, когда и где он будет служить. Исключение, конечно, составляли приставляемые к Владыке для сопровождения священники, но спрашивать их о чем-либо было бессмысленно, они же были передоверенные. Впрочем, с этим искушением московские прихожане успешно справлялись, пользуясь для этого сарафанным телеграфом...
На богослужении во время Всенощной архиерей не всегда стоит у Престола; непосредственно в службе он участвует или с <Литии> или с <Хвалитех>, до того же времени он просто стоит справа от Престола и молится. Однако владыке Антонию редко выпадало время для молитвы. Стоявшие в алтаре не упускали случая воспользоваться присутствием Владыки и потому постоянно обращались к нему с вопросами. Предварив ответ своим обычным ободрением, что плохих вопросов не бывает, есть только плохие ответы. Владыка не только исчерпывающе отвечал на вопрос, он раскрывал перед слушателем такие горизонты и глубины, которых и не подозревал вопрошающий. Когда же исчерпывались вопросы и умолкали вопрошающие, осмотревшись вокруг и, убедившись, что он <свободен>, Владыка закрывал глаза. Момент этот был неповторим: даже визуально приметным образом Владыка уходил внутрь - <сводил ум в сердце> . Хорошо понимаю всю значимость момента и свою ответственность за точность его передачи, однако к большому огорчению ни точнее описать, ни красочнее выразиться об этом не могу. Скажу только, что покой, умиротворение, особая тихость, - печать блаженства, наконец, разлившиеся по его лицу, были свидетельством его пребывания в Боге, а Бога - в нем, во Христе.
Но если вдруг вновь обреталась насущная нужда в общении с Владыкой, то для того, чтобы вызволить его из мира горнего в мир дольний, нужно было легонько коснуться, положим, плеча его. При этом внимательному - <умному> взору, открывался потрясающий момент, он был уникален, подстать разве что огненной проповеди.
Почувствовав в себе нужду, Владыка усилием воли выводил себя из беседы (глубинного общения) с Богом. Причем, даже абсолютно неискушенному взору понятно было, как не хотелось ему уходить от того блаженства, которое осиявало его. Но вот когда Владыка открывал глаза и устремлял их на окружающих, ища совопросника, он обдавал вас такой лаской и теплом, что сами заготовленные вопросы, пред лицом такой духоносности, казались незначительными, мелочными.
Полагаю, каждому понятно, что даже одного <свободного> (никем не отвлекаемого) стояния возле Престола, Владыке достаточно было, чтобы тут же устремиться горе, свести ум в сердце, вознестись в надмирное. Евангелие для него было воздухом, пищею и питием. Крепко полюбил он Христа, потому так быстро и исполнялись над ним Господни слова: <Любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим и Мы приидем к нему и обитель у него сотворим> (Ин. 14,23).
Пример приведен специально простой, но такой кричащий. Он свидетельствует о повседневной жизни митрополита. Владыке достаточно было оказаться <свободным>, чтобы тут же устремиться - ко Христу. Но подвиг себе он взял другой; дистанцировавшись от примера своего отца. Владыка избрал служение людям. Отец владыки Антония тоже умел возноситься горе; блаженством этим и пленен был - в эти моменты дольний мир для него не существовал. Специально даже табличку вывешивал: <Я дома, но не трудитесь стучать, все равно не открою>. Сына своего Андрюшу (впоследствии митрополита Антония) пришедшего к нему с нуждой, и того не впустил. Владыка же, опытно зная, в каком духовном голоде пребывает народ, избрал себе в удел служение людям.
Сила воздействия Владыки на народ заключалась не в пышности, не в красивости, и не в музыкальности служения (владыка Антоний не обладал ни красивым голосом, ни музыкальным слухом), она заключалась только в его духоносности. С оторопью подхожу к сакральному из боязни все профанировать, тем не менее, дерзну коснуться одного исключительнейшего Литургического момента.
Перед самым пресуществлением Святых Даров Владыка вносил в Литургическое тайнодействие одну маленькую молитвенную надбавку. Не вообще неслыханную - нет, новую только для этого момента, в другом месте Литургии она встречается. В это время владыка Антоний опускался на колени и тихо говорил: <Время сотворити Господеви>, - и несколько помолчав, продолжал: <Да не попалиши мене, Содетелю мой>. Далее совершалось само Пресуществление Святых Даров. Казалось бы, добавлено всего несколько слов, но какие же священные глубины, даже сакральнейшие бездны Владыка этим обнажал. В самый трепетный момент Евхаристического канона, когда земное должно пресуществиться в Небесное. Владыка благоговейно сознает, что совершено это может быть только - Богом. Об этом, собственно, он и свидетельствует словами: <Время сотворити Господеви>. То есть: <Настало время Тебе творить, Господи - ибо только Тебе подвластно земное претворить в небесное>.
Но если бы все зависело только от Бога, тогда бы ни вопросов, ни проблем не возникало бы, ибо Бог творит только <Вся добра зело> (Быт. 1,3). Но в том-то и суть, что, не переставая творить и промышлять, Бог слишком многое вложил в руки самого человека. Он даровал ему неслыханные возможности: вложив в человека свободу, Бог Сам вошел с ним в сотрудничество. Иначе сказать, здесь еще должен присутствовать человек, всего себя отдающий Богу. И это должно быть понятно. Если, положим, священник не будет служить, то Литургии не будет, таинства не совершится ... Вот все это молитвенно пережив (немного помолчав), Владыка и предоставляет себя в безраздельное Божие Господство и, потому и осмеливается, дерзает даже (для преложения земного в небесное) войти в тайнодействие с Самим Богом. Но при этом он и трепетно сознает, что сотрудничать ему придется с <нестерпимым> Нетварным Огнем,- все недостойное - испепеляющим. Потому в дерзании, но и трепетно он говорит: <Да не попалиши мене Содетелю Мой>.
Я дерзнул коснуться только одного пункта Литургического тайнодействия, в котором Владыка хоть как-то может быть понят и выражен. Все прочие моменты стояния Владыки за Литургией у Престола выразить нельзя. Молитвенное предстояние воспринимается только душою, только сердцем и только непосредственно, свидетельством тому - православный московский народ, который, будучи влеком к Владыке благодатной силой, ухищрялся узнавать, где Владыка служит и наполнял до отказа храмы любой вместительности.
Настоятель храма преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в Гольянове Протоиерей Владимир Тимаков
http://www.21v.ru/040/01.htm
Обновление Завета в Пятидесятницу. Бог как нетварная скиния. Различие явления нетварного света в Преображение и в Пятидесятницу. Догматический смысл Пятидесятницы. Аскетический смысл: тело христианина - храм Божий, в котором нужно непрестанно молиться.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня мы совершаем праздник Пятидесятницы, который был установлен в Ветхом Завете, прежде всего в память одного события - дарования самого Ветхого Завета. Это произошло на 50-й день после Пасхи, после перехода через Чермное море, и поэтому ежегодно евреи праздновали праздник обновления Завета, обновления того, что совершилось в прошлом, и этот же ветхозаветный праздник указывал на то, что должно было совершиться в будущем - что обновится завет уже не только тот, который был, но будет дан уже по-настоящему Новый Завет, о чем тоже были пророчества еще в ветхозаветное время, особенно у пророка Иеремии. И вот, в день Пятидесятницы, в день этого иудейского праздника, который был праздником и для Апостолов, они сидели в Иерусалиме, в Сионской горнице, которая была у них главным местом и для собраний, и для богослужений, где и произошла Тайная Вечеря, главное христианское богослужение, и где являлся Господь по воскресении. И в это время и снизошел в виде огненных языков (которые на самом деле были не огненными, а просто так описан нетварный свет, которым они были), явился Святой Дух. И тогда Апостолы, наконец, приняли обетование, о котором им говорил Господь прежде Своего Вознесения, облеклись силою свыше и стали способны проповедовать, начиная с того места, где они находились, т.е. от Иерусалима, по всей вселенной слово Божие.
Что же произошло в этот день? Каков духовный и богословский смысл происшедшего?
Когда на Синае Моисей получил откровение Божие, он видел небесную скинию, видел небесный храм, и именно по образцу этого показанного ему с вершины горы Синай небесного храма, как сказано в книге Исход, он должен был сделать земную скинию. Конечно, земная скиния могла быть только символическим образом того, что происходит на небе. А потом Христос в Своем преображении показал, что Он Сам по Себе, в Своем теле, хотя тело Его и земное, является небесной скинией. Потому что когда Господь преобразился и предстал в белых одеждах, которые были положены только первосвященнику, совершавшему богослужение внутри Святого Святых, Он оказался как бы внутри шатра из нетварного света. И этим самым Он показал, что нетварная скиния это Он, и что эта скиния - Бог. И вот, теперь, наконец, в день Пятидесятницы Сам Бог как нетварная скиния, как святилище явился на месте главного христианского святилища, горы Сиона, той Сионской горницы, где произошла Тайная Вечеря. И теперь уже Апостолам открылась эта небесная скиния, которая на самом деле есть не что иное, как внутренняя жизнь Бога, Сам Бог, и которая поэтому видится как нетварный свет и сопоставляется с огнем, потому что из тварных предметов можно сказать об огне, что он в чем-то похож на действие нетварного света.
Но если во время Преображения трое из Апостолов видели Христа преобразившимся и сами должны были измениться и преобразиться, чтобы смочь это увидеть, то нечто совершенно другое произошло в Пятидесятницу. Потому что те Апостолы, которые присутствовали при Преображении, не облеклись силою свыше и, подобно всем прочим, оставались немощными и нуждались в том, чтобы ожидать в Иерусалиме явления Святаго Духа. А когда небесная скиния открылась в день Пятидесятницы, то она сошла уже на каждого из Апостолов или, можно сказать иначе, в каждого из Апостолов, т.е. она оказалась внутри каждого из нас. И Христос недаром говорил еще жене-самарянке, что настанет время, когда нужно будет молиться не в том или другом месте, а когда истинные поклонники поклонятся Богу "в Духе и истине". "В Духе" - это в том же смысле, в каком говорится, что мы поклоняемся Богу в храме: теперь Сам Дух становится нашим храмом. Вот, теперь прияли Духа Апостолы, и они прияли внутрь себя этот храм или, можно сказать иначе, сами стали храмом Духа, и сами в себе поклоняются Истине. Поэтому христианский храм есть всюду, где совершается Евхаристия, а наипаче он - в телах самих христиан, которые соединены с Телом Христовым и сами стали Телом Христовым через ту же самую Евхаристию. Вот какой смысл Пятидесятницы, если его объяснять на языке тех видений, которыми она сопровождалась. А если объяснить ее догматический смысл на языке более позднем, византийском, то надо сказать, что произошло то, что внутренняя жизнь Святой Троицы открылась людям, которые в нее вступили. Потому что и раньше Христос говорил, что Он подает Апостолам Духа, и после воскресенья Он им являлся и говорил: "Приимите Дух Свят", - но это были отдельные дарования Духа, отдельные нетварные энергии. А в Пятидесятницу именно Ипостась Святаго Духа, который, как мы сегодня пели в одной из стихир праздника, "от Отца исходит и в Сыне почивает", опочила в тех, кто сам находится в Сыне, у кого одно тело с Сыном, т.е. в христианах, которые собрались тогда в полном составе в Сионской горнице (там были не только Апостолы, но там была и Богоматерь, и, по преданию, жены-мироносицы). Таково догматическое значение праздника, и я еще раз коротко повторю, в чем оно состоит, - в том, что истинный храм Духа оказывается теперь у нас, христиан, внутри или, лучше сказать, мы сами становимся этим храмом.
И поэтому, как говорит апостол Павел, если перейти к аскетическому смыслу происшедшего с христианами, кто будет разорять в себе этот храм, того разорит Бог. Апостол Павел говорит буквально так: "Кто храм Божий растлит, растлит того Бог". "Растлит" - значит "уничтожит, испортит". Речь идет тут о том, что мы своими грехами сами себя как храм Божий разрушаем. Вот в этом аскетический смысл сегодняшнего праздника. Мы должны сами к себе относиться как к некоторой святыне, мы не должны смущаться тем, что мы согрешаем, и поэтому нам не хочется о себе думать как о святыне. Здесь есть некоторое лукавство: если я действительно такой вот грешный, грязный, то зачем я буду себя особо беречь от всевозможных духовных нечистот? Но на самом деле надо понимать, что душа у меня может быть сколь угодно грязна, но мне на хранение передан храм моей плоти, в которой душа пребывает и которая соединена с плотью Христовой, являющейся святыней. И если я ее оскверняю, то, конечно, я понесу большое наказание, которого не понесут язычники, у которых такого храма нет, и поэтому они так согрешить и не могут. Но в то же время, если я нахожусь в таком храме, то я могу все время молиться Богу, чтобы Он меня укрепил, и потому я могу быть истинным поклонником, о котором говорил Христос, и могу поклоняться Богу в Духе и истине. И тогда получается, что мы действительно должны непрестанно молиться и не допускать себя до осквернения какими-то посторонними мыслями. И если просто помнить о том, как мы соединены с Богом, то тогда во многих случаях даже и пропадают какие-то греховные устремления - потянуться к чему-то недолжному или на кого-то рассердиться, - когда вспомнишь, что на самом деле у тебя отношения вовсе не с этим человеком, с которым ты ссоришься, и вовсе не с этим предметом интересов, который тебе совершенно не нужен, типа телевизора, например; а на самом деле в тебе самом сейчас Христос, и надо прежде всего обращаться к Нему. Ведь когда к нам приходит какой-нибудь важный гость, которого мы знаем, ценим и любим, то мы не будем включать телевизор. Конечно, есть такие люди, которые при приходе к ним гостей, даже вроде бы и желанных, включают телевизор и начинают вместе с ними смотреть его. Но так гости могут и уйти, а хозяин этого даже и не заметит: И вот, ни с людьми, ни тем более с Богом так поступать не надо. Поэтому не будем включать наш внутренний телевизор, а будем понимать, что Бог все время находится внутри нас, и что если мы будем от Него отворачиваться, то мы сами себя обречем на богооставленность и на все то, что из этого следует. А если мы будем к Нему обращаться с молитвой, то мы будем постоянно иметь от Него поддержку во всем, что касается праведной жизни, чтобы нам исправляться. А во всем остальном нам и не нужна поддержка, потому что это не важно. И вот, Господь да подаст нам усвоить как можно полнее плоды того события, память которого мы сегодня празднуем. Аминь.
http://st-elizabet.narod.ru/grr_propovedi/2004/prop04_05_30.htm
Ликуй, Фиваидо Русская, красуйтеся, пустыни и дебри Олонецкия, Белоезерския и Вологодския, возрастившия святое и славное отец множество.
Канон всем святым Российским, песнь 6.
28 октября, благословясь у отца Ювеналия, паломники отправились из центра Таллина в эти самые <земли обетованные>. Они знакомы были нам не понаслышке и связаны не только с далеким прошлым, но и вчерашним близким. Там Владыка Корнилий проводил 5 лет пастырского служения, там просияли имена новомучеников Российских.
Дорога до Вологды далекая, и пока в Нарве пересекаем границу, стоим в пробках и на перекрестках пригорода Питера, я пытаюсь вспомнить основные вехи и особенности истории развития художественной культуры этого края. Она насчитывает не одно тысячелетие. Территорию от Балтики до Урала сменяли одна за другой древние пракультуры - Панфиловская, Волосовская, Фатьяновская и т.д. И только в первом тысячелетии нашей эры выявились племенные союзы финно-угров, коми-зырян, чуди, муромы, мордвы, веси и множества других. Они имели высокий уровень художественной обработки металлов, керамики, деревянной и костяной пластики.
С Х века начинается активное продвижение славян-земледельцев от лесостепной полосы в северные пределы. Они несли новый исторический опыт, связи с центрами Киевской Руси, Византии и Западной Европы.
Миссионерская деятельность влекла за собой христианизацию местного населения. Создавались новые центры духовной культуры - монастыри. Они являлись постоянно действующими крупными очагами средневековой образованности на севере. В них сосредотачивались крупные книжные богатства, доносившие свет византийской и европейской учености до местного населения, а иконописание составляло важнейшую часть богословия Церкви. Многие из основателей монастырей - Дионисий Глушицкий, Антоний Сийский, преподобный Корнилий Печерский и др. - были сами искусными изографами.
Вот и Вологда. Короткий отдых - и дальше в путь по святым местам. По тем <пустыням и дебрям: Вологодским, возрастившим святое и славное отец множество>. Попытаемся уяснить себе, что же привлекало, что искали они - отшельники, затворники, молчальники, все подвижники - в этих окраинах православия?
Почему преподобные Кирилл и Ферапонт, пройдя духовно-практический путь в Симоновом Московском монастыре, тяготятся там своим бытом? И это в XIV веке, когда образ жизни человека того времени не был засорен до предела материальным бытом, вещизмом. Мир был цельней и проще. И все-таки они покинули тот мир, чтобы искать места, где сама природа была бы храмом Божьим. На горе Маура Господь подсказал им этот выбор. Даже сейчас современный человек, посещая Кириллов и Ферапонтов монастыри, ощущает такую чистую связь неба и земли, что, растворяясь в этой тонкой материи, становится сам частью этого канала единения.
Эту гармонию Божьего мира с редкой полнотой удалось воплотить Дионисию с сыновьями во фресках и иконах храма Рождества Богородицы в Ферапонтове. Преосвященным Иоасафом, архиепископом Ростовским, после постройки этого храма в 1490 году был вызван знаменитый московский иконописец Дионисий с сыновьями Феодосием, Владимиром и Андреем. <В лето 7008-е (1500) месяца августа в 6 на Преображение Господа нашего Иисуса Христа начата бысть подписывати церковь, а кончена на 2 лето месяца сентявреа в 8, на Рождество Пресвятыя Владычица нашиа Богородица Мариа, а писцы Дионисие иконник с своими чады>, - гласит надпись на северной двери собора. Лучшее, что есть в Ферапонтове - это, несомненно, их фрески. Воедино слиты торжественность, праздничность и просветленность.
Темы акафиста занимают главное место в росписях храма - 25 композиций. Апофеоз величания Богоматери изображен в центральной апсиде храма - <Богоматерь тронная>, <Покров Богоматери> и <Знамение>. В центре южной стены <Похвала Богородице>, а в центре северной <О Тебе Радуется>. Изображение семи вселенских соборов прямо связано с содержанием акафиста. Занимающие западную стену изображения Страшного суда имеют свой особый, дионисиевский характер. Идея прощения и воздаяния за добродетели, а не наказания и отмщения - основа темы фрески. Конечно, не столько тема росписей, сколько удивительная свобода выражения создают хорал радостной просветленности.
Потому и существует изобразительный язык <богословия в красках>, что его нельзя заменить другими формами информации. Если краска - вещество, то цвет - тайна. Это категория духовная, и она способна зримо и только ей присущей особенностью влиять на чувства человека. Оттого цвет золота и лазури, красный, белый, зеленый цвета - это не произвольно используемый материал, а средства выражения Горнего мира, идеи Божественного огня, нетварного света, явленного на Фаворе.
Фрески, объединенные голубым цветом лазурита с радостными аккордами розового и необыкновенного зеленого, дополненные темным пурпуром, они усиливают сияющую белизну крещатых фелоней и украшенную неповторяющимися орнаментами кругов пелену, идущую по всему периметру храма.
Так же ярко проявилось дарование Дионисия и в сохранившихся до наших дней иконах - в <Воскресении> и <Богоматери Одигитрии> из местного ряда. Как и весь цикл работ в храме Рождества, их отличает величественная торжественность и духовная возвышенность. Это воплощенная мечта о совершенном, одухотворенном человеческом существе, о любви и согласии.
Продолжая тему икон, надо вернуться в Кириллов монастырь, к его иконостасу Успенского собора. Только чудом можно объяснить то, что все древние иконостасы монастырских церквей полностью сохранились. Все, без исключения, много раз в прошлом переписанные, они оказались как бы законсервированными под слоями поновлений. Теперь, благодаря труду замечательных реставраторов, предстают они во всей первозданной неописуемой красоте.
Созданный в 1497 году Успенский иконостас состоял из 4 ярусов - местного, деисусного, праздничного и пророческого. Монументальный и величественный, он в деисусном чине имел, кроме образа Спаса Вседержителя, <двадцать образов стоячих>. И когда предстоишь перед этим деисусом, дух захватывает от его необыкновенной силы влияния. Чередование ритмов предстоящих Господу фигур, внешне статичных, излучает мощную внутреннюю энергетику. Движения плавные, жесты экономные, исключающие всякую внешнюю аффектацию, выражают молитвенное безмолвие Предстояния.
Секрет этого совершенства заключается в понимании высокой роли иконы в ее евхаристическом служении, в совершенстве владения законами живописи и как следствие - абсолютно свободном самовыражении.
Я остановился только на двух выдающихся памятниках духовной культуры Севера - фресках и иконах Кириллова и Ферапонтова монастырей. Богатырская мужественность, удивительное совершенство художественного мышления, радостная просветленность находят в этих памятниках Древней Руси свое полное выражение.
...Паломническая поездка закончилась. Каждый из нас обрел то, к чему расположена была душа его. Несомненно одно: взгляд на мир углубился и расширился. Мы стали внутренне богаче и много счастливее.
Николай Кормашов.
http://www.baltwillinfo.com/mp12-03/mp-13p.htm
Читатель уже имел возможность неоднократно убедиться, что "инопланетяне", которых, как нам кажется, с полным правом мы теперь можем называть демонами, не в состоянии противостоять крестному знамению и молитве. Огромный опыт борьбы с демоническим миром, который накопила за многие века Православная Церковь, показал, что единственной защитой от влияния этих злых сил является благодать Божия (нетварная энергия Святого Духа), которая подается Творцом через Таинства и молитвы Церкви.
Тот же опыт показывает, что пока человек не совершит серьезных грехов (так называемых смертных) и не лишится Божией благодати в значительной мере, демоны не могут вселиться в него и не имеют над ним большой власти (здесь мы не будем рассматривать одержимость младенцев по причине греховности их родителей). Хорошей иллюстрацией указанного опыта является рассказ одного из наиболее почитаемых духоносных старцев современной Греции - схимонаха Паисия Афонского (1924-1994).
Однажды старцу написала письмо 40-летняя учительница с просьбой помолиться за 15-летнего юношу, ее ученика, который впал в апатию, стал хиреть и заболел настолько, что был уже близок к смерти. Причиной случившегося, как стало ясно из ее письма, явился смертный грех, на который она сама же и толкнула юношу. Эта учительница, никогда не выходившая замуж, вдруг воспылала нечистой страстью к своему ученику. Не зная, как привлечь к себе его внимание и симпатии, она отправилась за помощью к колдуну. "Но поскольку ребенок был чист, колдун не смог ничего ему сделать и поэтому посоветовал ей ввергнуть его в грех" (Священник Дионисий Тацис. "Архондарик под открытым небом". М., 1998, с. 36). Под каким-то предлогом учительница заманила юношу к себе домой, соблазнила и увлекла в блудный грех. "Демон, - рассказывал старец, - тут же использовал удобный момент и вошел в него: И теперь она, эта дьявольская женщина, пишет мне, что очень скорбит о ребенке: но не желает его потерять" (там же).
Описанный старцем случай ясно показывает, что колдун не мог вселить демона в тело молодого человека, пока тот был защищен благодатью Божией. Но, как оказалось, даже один единственный смертный грех смог лишить его этой защиты, чему мы находим подтверждение во многих аналогичных примерах из практики. Полагаем, что именно по причине столь серьезных последствий блудный грех и принято издревле называть грехом смертным. Заметим здесь также, что опыт привораживания всегда, как показывает практика, приводит к самым печальным результатам. Блудный демон, которого заселяет в незащищенного благодатью человека колдун или "бабка", сначала действительно выполняет данное ему задание вызвать блудную страсть к инициатору колдовства, но потом начинает действовать уже по собственной инициативе, уничтожая жертву как духовно, так и физически. Именно этим и закончилась история с учительницей и ее учеником.
Теперь приведем очень характерный пример реальной защиты благодатью Божией человеческого сознания от воздействия, которое оказывают демоны через своих агентов влияния (например, гипнотизеров). Зинаида Жданова вспоминает: "Меня арестовали 6 января 1950 года. Обвинили по статье 58, пункт 10-11, групповой, предъявили - "церковно-монархическая группа": Ко мне был приглашен гипнотизер, и я один протокол подписала под его воздействием. Страшно вспомнить. Он все время требовал смотреть ему в глаза и повторял: "Вы виноваты, вы виноваты". Я чувствовала, будто падаю в бездну, ощущая при этом какую-то огромную вину. Когда меня вызвали подписать вторую копию протокола допроса, я себе не поверила - ложь на брата, вернувшегося только что с войны, и многое другое. Я зачеркнула свою подпись. Понимала, что это опять может повториться. Молилась, просила помощи, вдруг вспомнила: против гипноза читай "Живый в помощи Вышняго" (Первые слова 90-го псалма. - Иг. N). В камере нашлась верующая женщина, и целый день я запоминала с ее слов эту молитву. Ночью опять меня вызвали, и снова тот же человек приказал мне смотреть ему в глаза. Теперь я уже без страха смотрела и про себя читала молитву. Вскоре на лице и на руках гипнотизера от напряжения надулись вены. Он вышел из себя, кричал, клал мне руки на плечи, потом в поту повалился на кожаный диван и сказал: "Я ничего с нею сделать не могу"" (Жданова З.В. "Сказание о житии блаженной старицы Матроны". М., 1993, с. 116-118). Описанный здесь феномен еще раз демонстрирует безусловно демоническую природу гипноза, поскольку указанное воздействие удалось легко нейтрализовать молитвой, которую Православная Церковь издревле применяет для защиты от злых духов (демонов).
А теперь приведем другой случай, который произошел совсем недавно. Он еще раз показывает, как благодать Божия, привлеченная молитвой православного человека, может защитить его от воздействия демонов. Вот что рассказала автору его духовная дочь.
"После работы я спустилась в метро и, дождавшись поезда, удобно устроилась на пустой скамье в конце вагона. На следующей остановке ко мне подошла женщина и уселась рядом, хотя вокруг было много других свободных мест. В конце рабочего дня лень было даже вынимать из сумки книгу, и я по привычке читала про себя Иисусову молитву. Вдруг женщина резко подвинулась вперед, развернулась ко мне лицом и, глядя прямо в глаза, насмешливо-язвительно процедила:
- Молишься?.. Ну-ну: молись, молись!
Я была поражена, просто шокирована, но ничего ей не ответила, продолжая читать про себя молитву. Женщина уселась поудобнее и откинулась на спинку сидения. Прошло несколько минут. Неожиданно она вновь рывком развернулась ко мне, ее лицо было искажено гримасой ненависти. Совсем другим голосом, в котором меня поразила мощь какой-то злобной энергии, она прохрипела:
- Прекрати молиться!.. Сейчас же прекрати молиться!
Немного испугавшись, я наоборот стала молиться еще сосредоточеннее. Несколько напряженных секунд прошли в полном молчании.
- Я тебе что сказала?! - вдруг заорала на меня женщина. - А ну-ка прекрати сейчас же молиться!!
В это время поезд остановился у платформы, двери открылись, и женщина, с нечеловеческим воем сорвавшись с места, выскочила из поезда".
Для того, чтобы понять причины столь часто встречающихся теперь явлений, аналогичных только что описанному, заметим, что демоны "видят" то, чего не видят люди. Попробуем теперь кое-что увидеть и мы. Итак, слова молитвы (слово и даже мысль - особый вид духовной энергии), направленные к Богу, создают духовно-энергетическую связь, своего рода канал связи (здесь важно учесть необходимость внимательной молитвы) между молящимся человеком и его Творцом (условие для установления "связи" - искренняя вера). Ответом Отца Небесного на обращение человека (напомним, что каждый искренно верующий воспринимается Богом как сын или дочь) является благодать Божия. Но она посылается лишь тому, кто очищает сосуд своей души, чтобы сделать его достойным великого дара. Именно этот дар благодати Святого Духа и обещал Христос тем, кто обращается к Богу с молитвой: "Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него" (Лк. 11, 13).
По свидетельству святителя Григория Паламы, преподобных Симеона Нового Богослова и Серафима Саровского и других святых отцов, нетварная энергия Святого Духа (благодать) видится духовным зрением подвижников как свет, источником которого является Бог. Наш современник, архимандрит Георгий, настоятель монастыря Григориат на св. горе Афон (Греция), пишет: "Опыт обоtжения прямо пропорционален степени очищения. Насколько человек очищается от страстей, настолько больший приемлет он опыт Богообщения, зря Бога в соответствии с обетованием: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят"" (Мф. 5, 8)" (Архимандрит Георгий. "Обожение как смысл человеческой жизни". Издание Владимирской епархии, 2000, с. 22). Но если для людей духовное зрение открывается лишь при условии высокой степени чистоты души, то для Ангелов, включая и падших ангелов, духовное зрение возможно всегда, поскольку они - существа духовные и бесплотные. Вот почему Ангелы и демоны мгновенно могут определить, кто молится, а кто - нет. Молящийся излучает невидимый человеческому глазу свет, получаемой от Бога благодати. Но этот нетварный свет одновременно и "огонь поядающий", (ибо о нем говорится: "Вид же славы Господней: был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий" (Исх. 24, 17), очень неприятен для демонов, потому что может их даже попалять, если сила его увеличивается (вспомним крик демона из человека в Псково-Печерском монастыре во время чтения о. Адрианом заклинательных молитв: "Меня жжет! Мне больно!").
Полагаем, что теперь, после предварительных замечаний, читатель уже самостоятельно сможет ответить на несколько следующих вопросов:
1. Каким образом могла понять оккультистка (колдунья или экстрасенс), что ее соседка читает про себя молитву?
2. Почему у нее изменился голос?
3. Почему она стала требовать у соседки прекращения молитвы?
4. Почему с воплем выскочила из вагона?
Практика духовной жизни не раз реально показала великую освобождающую силу церковных Таинств. Так, например, одному из святых отцов в духовно-символическом видении Господь показал, что во время исповеди изо рта исповедника вместе с каждым названным грехом выпадает змея, символизирующая этот грех, а другому святому отцу бесы вынуждены были ответить, что больше всего на свете они боятся того, что верующие "вкушают в собраниях" (т.е. Тела и Крови Христа во время литургии), и если бы люди достойно сохраняли то, чего вкусили, демоны не могли бы к ним даже приблизиться (см. "Отечник" свт. Игнатия Брянчанинова).
Мы, современные православные священники, постоянно имеем возможность убедиться в том, что и до сего дня Господь Бог посредством Таинств Святой Церкви ниспосылает Свою нетварную Божественную энергию, т.е. благодать Святого Духа, на всех, кто с искренней верой принимает эти благодатные Таинства. Однако благодать Божия даже через Таинства подается человеку постепенно, по мере его собственных усилий в борьбе со своими грехами, и в первую очередь с гордыней, ибо сказано: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (Притч. 3, 34; Иак. 4, 6; 1 Пет. 5, 5). Об этом-то личном усилии, личном подвиге христианина и говорил в своей беседе с Н.А. Мотовиловым преп. Серафим Саровский: "Теперь за нами, батюшка, дело, чтобы, труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры возраста Христова".
При этом, безусловно, следует помнить и о том, что спасение человека совершается через одновременное участие в деле нашего спасения, с одной стороны, Самого Творца, а с другой - человека, который, прилагая труды к трудам, своим личным посильным подвигом участвует в этом деле. Подвигоположник Христос ждет от нас, чтобы и мы сами потрудились в подвиге ради приобретения вечных благ (отсюда - слово "подвижник"), а не ждали только лишь Его помощи, лежа на диване и мечтая о чудесах, которыми Он нас, таких слабых и немощных, будет спасать без малейшего нашего вмешательства в дело своего спасения (именно так, кстати, и считают кальвинисты). Да, действительно, мы очень слабы и не всегда имеем силы для борьбы со своими страстями и греховными привычками, но преп. Серафим напоминает нам: ""В чем застану, в том и сужу", - говорит Господь. Горе, великое горе, если застанет Он нас отягощенными попечением и печалями житейскими, ибо кто стерпит гнев Его и против лица гнева Его кто станет? Вот почему сказано: бдите и молитеся, да не внидите в напасть, то есть да не лишитесь Духа Божия, ибо бдение и молитва приносят нам благодать Его. Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать Духа Святаго, но более всего дает молитва <...> Так-то, ваше боголюбие, велика сила молитвы, и она более всего приносит Духа Божьего, и ее удобнее всего всякому исполнять. Блаженны будем, когда обрящет нас Господь Бог бдящими, в полноте даров Его Святого Духа".
Как мы видим, преп. Серафим ясно указал, что и от немощных Господь требует посильных трудов, заключающихся в бдении (т.е. в трезвении, которое понимается, как внимание к движениям своего сердца), в молитве, а также и добрых делах, совершаемых ради Христа. Причем из всех дел он выделяет молитву, которая "более всего приносит Духа Божьего", а точнее - благодати Святого Духа.
Еще раз обратим внимание на то, что благодать Божия не дается сразу во всей полноте, стоит лишь однажды причаститься Святых Таин или воздеть на пять минут руки к небу в молитве. Она возрастает и накапливается в человеке постепенно. Именно об этом говорил Спаситель в притче о горчичном семени, подразумевая под Царством Небесным, которое "внутрь вас есть" (Лк. 17, 21), благодать Святого Духа: "Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его" (Мф. 13, 31-32). Зерно - это залог благодати, которую посеял Творец в душу каждого человека, ибо все мы - Его дети, а поле - это души человеческие.
Итак, постепенный процесс роста семени, причем самого малого из всех злаков, указывает на постепенность роста и накопления благодати. Когда же этот малый росток со временем превращается в дерево, то в его ветвях, как сказал Господь, поселяются птицы небесные. Здесь мы видим указание на время возмужания и созревания христианина, когда при некотором (известном только Богу) возросшем уровне благодати (мера возраста Христова), ему даются небесные дары Духа Святого, названные в притче птицами небесными.
В другом иносказании, которое следует сразу за притчей о горчичном семени, Христос указывает не только на постепенность процесса накопления благодати, но и на постепенность изменения, очищения, преображения, а следовательно, обоtжения души человека под действием благодати Божией. Об этом постепенном процессе очищения и исцеления души благодатью Он говорит так: "Царство Небесное (благодать) подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все" (Мф. 13, 33). Понятно, что тесто заквашивается не вдруг, не мгновенно, - для этого нужно время. Кроме того, известно, что чем больше кладут закваски, тем активнее идет процесс брожения, а следовательно, изменения первоначального качества исходного материала при переходе его в иное качество.
Очень ясно и просто сказал о постепенности приобретения благодати Святого Духа преподобный Серафим Саровский, сравнив процесс ее накопления с постепенным накоплением земного богатства, в своей беседе о цели христианской жизни: "Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божия. Пост же, бдение, молитва, милостыня и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святаго Духа Божия <...>
- Как же стяжание? - спросил я (Н. Мотовилов. - Иг. N) батюшку Серафима. - Я что-то этого не понимаю.
- Стяжание все равно что приобретение, - отвечал мне он. - Ведь вы разумее-те, что значит стяжание денег. Так же точно и стяжание Духа Божия".
На постепенность накопления благодати, а следовательно, на различную степень благодатности разных подвижников и даже одного и того же христианина в те или иные периоды его жизни (благодать теряют за грех, а затем вновь приобретают покаянием, слезами, молитвами и другими духовными подвигами) указывает и преподобный Силуан Афонский. Он говорил, например: "Преподобный Сергий при явлении ему Божией Матери стоял перед Нею, потому что имел большую благодать Святого Духа, а ученик его, Михей, упал ниц и не мог смотреть на Божию Матерь. И Серафим Саровский имел много благодати Святого Духа, когда ему явилась Божия Матерь, а послушница его упала ниц, потому что имела меньше благодати" (архим. Софроний. "Старец Силуан". Париж, 1952, с. 181). Об этом же гово-рил и современный афонский старец Иосиф-исихаст: "Итак, если ты, о возлюбивший безмолвие, получил большой дар от Бога, то ожидай, что с тебя много и спросится, сообразно Божественному дарованию. И остерегайся осуждать того, кто немощнее тебя, иначе окажется, что ты по невежеству своему борешься с Господом. Ибо тот, кто получил больше, не должен уничижать неимущего, а получившему меньше, не следует скорбеть и тосковать из-за того, что он не равен с другим. Но тот, у кого больше благодати, обязан поддерживать ближнего своего, словом и примером своим исцеляя все его слабости, телесные и душевные, с рассуждением наставляя того в законе духовном" (Монах Иосиф. "Старец Иосиф-исихаст". ТСЛ, 2000, с. 227-228). Но здесь, как нам кажется, необходимо предостеречь наших читателей от соблазна самостоятельно оценивать степень благодатности того или другого подвижника или духовного лица. Об этом может судить только Бог, знающий сокровенные глубины каждого сердца. Это столь же опасно, как и суждение о степени греховности человека, ибо мы не знаем ни Промысла Божия о нем, ни того, каков будет конец его жизни. Лишь в некоторых случаях, более или менее верное суждение о степени благодатности или греховности кого-либо может высказать лишь тот, кто сам достиг святости, да и то, когда речь идет о человеке, уже окончившем свое земное поприще. Общим же прави-лом для нас являются слова Господа Иисуса Христа: "Не судите, да не судимы будете" (Мф. 7, 1).
Один из духоносных старцев нашего времени - о. Тихон Пелих (1895-1983), в своих дневниках также писал о необходимости накопления Божественной энергии:
"1972 год, дача.
По аналогии:
1. В мире физическом - накопление солнечной световой энергии растительным миром.
2. В человеческой истории - накопление Божественной энергии заповедано в молитве Господней: все три первых прошения (о благодати Духа Святого)" ("Старец протоиерей Тихон Пелих". ТСЛ, 2000, с. 262).
Об этом же молится каждый православный и в молитве "Царю Небесный", призывая Духа Святого, а точнее - Его благодать: "Прииди и вселися в ны (т.е. в нас):"
Из всего сказанного выше можно сделать следующий вывод:
Приобретение человеком нетварной Божественной энергии, или, как выражался преподобный Серафим Саровский, стяжание благодати Святого Духа, является не только главным методом защиты от демонического влияния, но и главным способом очищения от страстей, исцеляющим паралич воли и приносящим душе мир Божий, а также единственным способом просветления разума и преображения (обоtже-ния) души.
Как было уже сказано выше, помимо церковных Таинств есть еще и личные методы борьбы с сатанинским воздействием. Именно такими, зависящими от произволения человека методами борьбы с бесплотным врагом, как бы оружием воина Христова, являются пост (т.е. воздержание плоти, а также греховных душевных чувств) и молитва по слову Спасителя: "Сей же род (бесовский) изгоняется только молитвою и постом" (Мф. 17. 21). Но если мы вспомним приведенные выше слова преподобного Серафима Саровского, то поймем, что молитвы, пост и бдение отнюдь не сами по себе изгоняют бесов. Их изгоняет Господь Своею благодатью, которую Он посылает нам не без нашей просьбы, выраженной в молитве, и за наши усилия в подвиге поста и в трезвенном внимании к своим страстям. А это означает, что демонов изгоняет благодать Божия, накапливающаяся в человеке благодаря личному подвигу поста, молитвы и бдения, который совершенно необходим для выработки смирения.
В воскресенье в Новгород из храма Гроба Господня в Иерусалиме будет доставлен Благодатный огонь
В воскресенье в Петербург из храма Гроба Господня в Иерусалиме будет доставлен Благодатный Огонь, сообщили в Санкт-Петербургской епархии.
В день Святой Пасхи, Благодатный огонь будет доставлен в храм иконы Божией Матери 'Всех Скорбящих Радость' в Петербурге. Из этого храма его перевезут по храмам Санкт-Петербургской, Псковской, Новгородской и Петрозаводской епархий.
С инициативой принесения Благодатного огня из иерусалимского храма Гроба Господня в Россию для распространения по епархиям РПЦ выступил Фонд Святого апостола Андрея Первозванного и Центр Национальной Славы России. Эта инициатива получила благословение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира.
Благодатный огонь ежегодно возгорается в храме Гроба Господня в Великую субботу. Самые ранние упоминания о схождении Благодатного огня в канун Воскресения Христова относятся к IV веку. По свидетельству Апостолов и святых отцов, нетварный Свет осветил Гроб Господень вскоре после Воскресения Христа.
Литания (церковная церемония) Святого Огня начинается за сутки до начала Православной Пасхи, в этот день в Храме Гроба Господня начинают собираться паломники, желающие своими глазами увидеть схождение Благодатного Огня.
http://www.novgorodinform.ru/society/2375.html
