Диалектика того-сего

В Москве 27 января открылась I Московская международная биеннале современного искусства - она продлится приблизительно месяц, пока не потеплеет.

Биеннале - это очень хорошо. Это в Москве надо. Такого рода выставки, устраиваемые раз в два года, есть не только в Венеции и Сан-Паулу либо в Сиднее, но где угодно. Посчитать их количество по миру уже трудно, они проводятся в Тиране и в Валенсии, в Лионе и в исторической столице крошечной Черногории Цетинье (население 15000), биеннале есть в Берлине и в Гюмри, бывшем Ленинакане, до сих пор пребывающем после спитакского землетрясения в полуразрушенном состоянии.

Биеннале, правда, нет в Нью-Йорке, Париже и Лондоне. Видимо, власти и жители этих городов считают, что у них и так все есть, что совершенно неверно.

А в Москве биеннале до сих пор не было. Теперь - есть.

Это замечательно. Это то, что должно было быть.

Потому что, как бы тому ни противились недоброжелатели современного искусства, уверяя, что оно - гетто для немногочисленных снобов, идиотов и очковтирателей, этот contemporary art вполне бывает (и часто есть) явлением вполне общедоступным, занимательным и привлекательным.

В противном случае надо ли было бы бронировать гостиничный номер в Венеции либо в Стамбуле за месяц до начала тамошних биеннале?

Так что свершилось - у нас есть биеннале! Мы теперь не хуже Тираны, а дальше - вперед.

И первое же ее издание устроено с истинным московским размахом. В программе - семьдесят с чем-то выставок, больших и маленьких. Биеннальная география Москвы не просто обширна, она многослойна, как кулебяка, вроде той, что Стива Облонский мог кушать в трактире Тестова (или где он любил поздно завтракать?)

Тут и Музей Ленина, Музей Пушкина, и Третьяковка, и Музей архитектуры, и оба здания церетелиевских музеев современного искусства, и Дом фотографии. Кроме музеев - Госцентр современного искусства, ЦДХ, множество галерей, станция метро "Воробьевы горы", цех бывшей фабрики, бутики и частные квартиры.

Это больше, чем в Стамбуле, а про Тирану вообще говорить нечего.

Москвитянин, господи помилуй, не албанец и не турок. Он человек широкого размера.

Правда, на позапрошлой Стамбульской биеннале в качестве одной из выставочных площадок была использована Айя-София. В Москве ни в Успенском соборе Кремля, ни в ХСС пока современное искусство увидеть нельзя.

Но это дело будущего, надо полагать. Потому что лозунг первой московской биеннале - "Диалектика надежды", что бы это ни значило. Я, признаться, нахожусь в смущении от этого словосочетания, оно чрезмерно двучленно, соответственно, не слишком интеллигибельно. Ведь можно сказать "диалектика табуретки", "диалектика снега", "диалектика бога" или "диалектика огурца". Это тоже интересные темы для размышления, ничем не хуже, чем насчет надежды.

И столь же плодотворные либо наоборот.

Мудовский ветряк

Как бы то ни было, в Москве случилась очень даже биеннале. Международная - кроме русских немало нерусских. Интересная - повторяю, современное искусство вовсе не обязательно страшная герметическая вещь в себе. Отчасти звездная - ее своими работами почтили суперстар сontemporary аrt француз Кристиан Болтански, мегастар видеоарта американец Билл Вайола, гиперстар русский американец Илья Кабаков и израильтянка Михаль Ровнер, просто великолепная художница.

А россияне, безусловно, лицом в грязь не ударили. Ей-богу, наше совр. искусство ничем не хуже ихнего. Его просто пока меньше. Диалектически надеясь, будет столько же, и это прекрасно. Не правда ли, лучше, когда много современного искусства, а не мусора на улице?

И погода случилась правильная.

Прошлым летом я спросил одного из организаторов Московской биеннале, зачем они ее устраивают зимой. Он ответил примерно так: "А что у нас в России есть кроме того, что имеется у них? Мороз да снег скрипучий. Им понравится". В общем, "конфетки-бараночки, словно лебеди саночки, гимназистки румяные грациозно стряхают легкий снег с каблучка...".

Не знаю, как они и нравится ли им, а я был поставлен перед фактом - так оно и есть. Лебедей-саночек я не видел, а баранки и конфетки в Москве имеются. Что-то вроде гимназисток тоже изобилует.

Насчет снега - москвичи знают, 27 января он был. Дул дикий ветер, трещал мороз, в лицо неслись тяжелые колючие сгустки мороженой воды. Жалко, организаторы биеннале не смогли выпустить, чтобы еще больше понравилось, медведей и казаков в лохматых шапках.

Русский зимний климат отчасти способствовал современному искусству. На главной, витринной выставке Московской биеннале в Музее Ленина имеется работа болгарина Ивана Мудова. Мудов поставил на крышу Музея Ленина ветряк, питающий электричеством камеры слежения, расположенные в разных залах выставки. Если ветер дует хорошо - изображение на мониторе окажется хорошим. Если штиль - на экране полная тусклость. В Венеции, боюсь, зрители не различили бы на мониторах ничего. Там летом обычно душно и застойно. В Москве, спасибо Гиперборею, картинка была изумительно четкой.

Так себе, да? Хорошее, должен доложить, изделие. Лучше многого предложенного, хоть и мудовое.

А что? Современное искусство может быть очень скучным. Но, к счастью, оно также может быть ужасно интересным.

Повинуясь этой надежде, в Музей Ленина я, прорываясь сквозь пургу, пришел за час до открытия - чтобы спокойно, без толпы, посмотреть про диалектику надежды.

Поступил правильно, так как толпа на открытие собралась тысячная и увидеть что-либо было бы совершенно невозможно. Если только друзей, знакомых и полузнакомых, обменяться новостями, выпить шампанского либо какой-то спонсорской березовой водки, а также лицезреть телевизионного полуминистра Швыдкого и, несомненно, художников Церетели и Шилова.

У меня не повернется язык сказать, что эти господа - не современные художники. Себе они современны, без всякого сомнения, но они также контемпоральны миллионам россиян, и это горький факт. А насмотревшись на "Диалектику надежды" - глядишь, перестанут ваять кошмарных трансформеров и рисовать деми-мондных красоток с просветленными глазками.

Хотя - вряд ли.

Они же люди туго конкретные, и сдаваться им на сомнительные соблазны совр. искусства не след. Особенно в том его виде, что есть в Музее Ленина.

На выставке - под сорок художников моложе 35 лет, то есть вроде как молодых. По-моему, впрочем, это уже вполне взрослый возраст.

Их собрали по разным странам очень именитые кураторы из Германии, Испании, Болгарии, Франции и России.

Как им это удалось - для меня загадка. Хочется надеяться, что это не обыденное очковтирательство.

Нет, мне могут объяснить, что это замечательное искусство. Расскажут, что у этих художников еще все впереди. Что похожие на кучки мусора штучки в обшарпанных, межеумочных залах Музея Ленина и есть потенциальные следы развития современной культуры.

Мне и самому неоднократно приходилось втирать нечто подобное недоброжелателям современного искусства, которым только Тициана, Рублева и Кандинского подавай.

Не верю! Это больше всего похоже на курсовой просмотр студентов Суриковского института при советской власти, это столь же бессмысленно и скучно, только сделано при помощи других технологий и при других обстоятельствах.

Но это не рецензия на выставку, все выше сказанное - не более чем повод рассказать историю, странную и показательную.

На мой взгляд. Объясняющую чуть-чуть, что есть искусство и что есть Москва.

Диалектический секс?

Побродив по залам Музея Ленина, насмотревшись на изделия полуполоумных, крайне рационалистических ребят, на свой лад затаскивающих интересное занятие, искусство, в кромешную скукоту, в тусклеющую теплохладность, я пошел на холод покурить.

У входа милиционер не пускал Ленина в Музей Ленина.

К счастью, не того Ленина, что расположился, как Носферату, в гробу, а этого, в кепке, который за деньги фотографируется на Красной площади с туристами.

Ленин стоял на ледяном ветру, придерживая каракулевый воротник, и с ментом у него был интересный разговор, без лишней картавости.

- Ты куда?

- Меня пригласили.

- Приглашение давай.

- Да нету у меня приглашения, начальник.

- Ну и иди отсюдова.

- Так меня пригласили.

- Не стой тут, пошел быстро.

- Начальник, меня на выставку пригласили.

- Ты кто? У меня тут всякие ходят сегодня.

- Я артист.

- Я, блин, знаю, какой ты артист. С иностранцев баксы сшибаешь.

Я вышел на стужу и выкурил сигарету, размышляя, зачем фальшивого Ленина понесло в его музей на выставку современного искусства.

Пока курил, Ленину разрешили войти.

После открытия выставки выяснилось, что человека в кепке и с бородкой на самом деле пригласили, наняли, он один из ингредиентов инсталляции московско-сибирской группы "Синие носы", хоть отчасти спасающей "Диалектику надежды" от абсолютной безнадежности.

Жалко, эту сцену не наблюдал до сих пор любимый мной Жан Бодрийяр, автор теории тотальных симулякров. Ему бы понравилось.

Ненастоящего Ленина не пускают в Музей Ленина, где нет ничего, кроме оболочки, только дохлый костяк пустоты, на выставку чего-то, что с тем или меньшим успехом является симуляцией непонятного занятия под названием "искусство".

Он наверняка рассказал бы лучше, чем я. И насчет искусства, наверно, согласился, что его лучшее качество - это вечная неопределимость.

Впрочем, Бодрийяр в последние годы все меньше занимается философией, он фотографирует. И выставляет свои снимки на выставках современного искусства. Эти фотографии - скучные, как "Диалектика надежды".

Но увидеть его фотографию артиста Ленина рядом с настоящим милицейским сержантом, убежденным, что он при любой пурге может отличить реальность от ее переливающейся побежалостью оболочки, мне хотелось бы.

Хоть бы и на следующей Московской биеннале. Но, по слухам, сквозняком летающим по московской арт-тусовке, темой 2 Moscow Biennale of Contemporary Art будет что-то про секс.

Хорошо. Надо, памятуя об Аристотеле и Гегеле, надеяться и диалектически размножаться.

Некоторые это делают в снегу.

Никита АЛЕКСЕЕВ Русский журнал