Знаменитый немецкий композитор Рихард Вагнер посвятил свое творчество музыкально-сценическому воплощению германской мифологии и средневековых легенд. В конце 19 века он сумел (на добровольные пожертвования) построить в маленьком городке Байройте (Бавария) театр, ставший центров знаменитых оперных фестивалей. Здание было выстроено таким образом, что при максимальной экономии средств на красоты архитектуры и интерьера, была обеспечена наилучшая акустика (по тем временам). Например, оркестровая яма находится в углублении под сценой.

В театре ставились исключительно оперы Вагнера (и исключительно летом). На эти сезоны съезжались со всей Германии и Европы. Сам Байройт оказался неразрывно связан с творчеством великого композитора. Улицы города носят имена героев опер: Нибелунгов, Зигфрида, Тристана и т.д.

О влиянии творчества Вагнера на русскую культуру мы поговорим в другой раз. Надо сказать лишь, что трагические события 20 века изменили течение мировой истории.

Долгие послевоенные годы традиция вагнеровских фестивалей теплилась в Байройте, хранимая потомками немецкого композитора. Постепенно, мрак прошлого рассеивался, и Международный вагнеровский союз развернул широкую программу поощрения молодых талантливых музыкантов, певцов, художников, искусствоведов. Они получали возможность посещения байройтских фестивалей. Программа охватила и Москву, Петербург, Киев... Смог побывать в Байройте и я.

В тот раз, на сцене театра шли "Тристан и Изольда", "Нюрнбергские майстерзингеры", "Лоэнгрин". Я не специалист в области музыкальной культуры, поэтому обратился к несравненно более компетентным людям. Их мнение таково: оркестр очень хорош, драматургия тоже, а вот голоса певцов "качаются".

Меня также интересовали декорации к спектаклям. В этом отношении, "Тристан" и "Лоэнгрин" произвели удручающее впечатление. В первом случае был использован прозрачный занавес перед сценой, на который проецировались световые блики и пятна супрематического вида (линии, отрезки, простейшие геометрические фигуры). Столь же условны были и декорации сцены. Но здесь была хоть какая-то логика (художник постановщик был представителем современного "левого искусства").

"Лоэнгрин" же был решен в рамках изобразительной эстетики постмодерна (то есть отсутствии таковой). В костюмах происходило смешение стилей. Германское средневековье, кайзеровская военная форма... Коварная Ортруна в дамском костюме конца 19 века и злой рыцарь Тельрамунд в шинели образца второй мировой войны - все смешалось. Значительная часть действий происходит на столе, напоминающем теннисный (и вокруг него). Наверху сияет огромное оранжевое светило, напоминающее солнышко, которое дети любят рисовать в углу листа ("Солнечный круг, небо вокруг - это рисунок мальчишки..."). Тельрамунда после разоблачений бреют наголо (ритуал "опускания"). В общем, как сказал один мой немецкий друг: "Это уже не авангардизм, а нигилизм".

Декорации "Нюрнбергских майстерзингеров", однако, оставили благоприятное впечатление. Возможно, это связано с тем, что постановку взял на себя сам Вольфганг Вагнер - потомственный хранитель Байройта. Она была выдержана в относительно реалистическом ключе, в нежных, богатых по колориту пастельных тонах.

Теперь о постановках в Мариинском театре. Валерий Гергиев чутко откликается на тектонические сдвиги в мировой культуре. Оперы Рихарда Вагнера "Парсифаль", "Лоэнгрин", "Летучий голландец" и другие появились и заняли важное место в репертуаре театра.

Первым, если не ошибаюсь, был поставлен "Парсифаль". Мне не удалось его посмотреть, но мы все видели фотографии декораций. Художником-постановщиком был Палмер (США), который, к тому же, вложил в спектакль изрядную сумму. Он решил осуществить постановку "в русском стиле". Декорации, в основном, представляли увеличенные изображения икон. Злого чародея Клингзора Палмер желал видеть наподобие Ивана Грозного (тем не менее, художнице, отвечавшей за костюмы, удалось внести готический дух в постановку этой готической оперы Вагнера, написанной на сюжет готического романа Эшенбаха).

Мне рассказывали, что одна из западных постановок "Парсифаля" сцену попытки соблазнения героя решала следующим образом: непорочный рыцарь вступает в волшебный сад наслаждений, состоящий из мониторов, один из которых крупным планом демонстрирует губы женщины, другой ее грудь и т.д. ... Казалось бы, антипод постановки Палмера, а, по сути, то же самое.

И вот я в пятницу посмотрел "Гибель богов" в Мариинском. Впечатления: музыка так же хороша, как и в Байройте, поют, пожалуй, лучше, актерское мастерство слабее. Понравилась Брунгильда, хотя момент, когда Зигфрид пошел на нее с рогатиной выглядел комично. Впрочем, вспоминается "Песнь о Нибелунгах": "На Севере, за морем, царила королева. Прекраснее всех дев была воинственная дева. И так была отважна, искусна и сильна, что побеждала рыцарей в сражениях она!" Во время испытаний женихов, Брунгильда в "Песне" швыряла огромный камень, затем прыгала ему во след и на лету ловила :)

Вторая женская героиня - соперница Брунгильды Гутруна была не слишком выразительна. Валерия Стенькина - хорошая исполнительница демонических ролей (Манон Леско, Кундри). Но, к сожалению, образ Гутруны/Кримхильды, столь значительный в "Эдде"/"Песни о Нибелунгах", у Вагнера не получил адекватного отражения. Да и костюм был не слишком удачен.

И здесь мы плавно переходим к изобразительному аспекту постановки. Декорации были представлены серыми валунообразными фигурами гигантов и карликов, и некоей "крышей" с люками, которая то поднималась, то опускалась (вспоминается байройтский "Лоэнгрин" и стол для пинг-понга). В общем, не здорово. Правда, подсветка менялась довольно искусно.

Одеяния героев, в целом, неплохи. Художник по костюмам Татьяна Ногинова старалась показать некую "вневременность" сюжета, который может происходить и за десять тысяч лет до нас, и через десять лет после. Где-то ей это удалось. Вещие норны, с их седой древностью, удачны. Брунгильда напоминает "валькирию, подносящую рог герою в Вальгалле" с рунических камней. Неплох и наращенный череп Альбериха. Воинство Гибихунгов (бургундов) почему-то напоминает древних персов (хотя кое-где угадываются элементы змеиного орнамента викингов). В образе Хагена видны черты декаданса (нечто от Бердслеевской стилистики).

Здесь необходимо сказать об эстетических и концептуальных воззрениях композитора. Рихард Вагнер был не просто "музыкант", его творчество представляло масштабное культурное явление. Немецкий музыкальный гений выступил против блестящего, но поверхностного подхода Джузеппе Верди (в "Аиде" мало древнего Египта - хотя она была написана к открытию Суэцкого канала; а в "Навуходоносоре" древнего Вавилона и того меньше).

Вагнер сам писал либретто своих опер, при этом досконально основываясь на северных преданиях. И, надо сказать, он остался верен не только их букве, но и духу. Конечно, композитор подверг материал определенной переработке. Взяв за основу "Кольца Нибелунга" скандинавскую "Старшую Эдду", он заменил имена героев именами средневековой германской "Песни о Нибелунгах". Это было вполне допустимо - ведь оба текста происходят из одного источника. "Эдда" густо насыщена мифологической фантастикой, дорогой сердцу Вагнера (и не только его). Но надо было создать именно германскую оперу.

Есть и более творческие изменения, связанные, в частности, с адаптацией материала к философии Модерна и Неоромантизма, весьма удачно сделанные Вагнером. Фактически, композитор ничего не исказил, а просто выявил новые смыслы в Мифе, который, по словам Шеллинга "по своему богатству сравним разве что с самой Природой".

Какой же видится идеальная постановка опер Вагнера в наше время? Наверное, просто возвращаться к костюмам и декорациям 19 века не обязательно (хотя отдельные постановки и могли бы быть выдержаны в стиле ретро). Оперы Вагнера одновременно национальны и общечеловечны (как и вообще, Мифология). В то же время, элементы стиля - крылатые шлемы, щиты и доспехи в силу большой эстетической выразительности просто необходимы (так же, как, например, древнегреческие шлемы с красными гребнями необходимы в греческих сюжетах). Но Рихард Вагнер мечтал о возвращении высокой миссии искусства в его античном смысле; он мечтал, что новое искусство поможет современному человеку преодолеть мучительную разорванность сознания, вернет его к гармоничному синтезу.

Пока это, к сожалению не удалось. Опера существует, как и в девятнадцатом веке, для услаждения слуха и взора (или, например, для того, чтобы было куда пригласить даму - не все же по ресторациям ходить :). Кроме шуток, вполне достойное "оправдание искусства".

Мариинский театр красив, спору нет, но чувствуешь, как Вагнер задыхается в его рамках (как, впрочем, и в Байройте). Он должен выйти на площади, ныне оккупируемые попсой. Современная техника в состоянии, наконец, воплотить в жизнь идеи гениального композитора. Вспомните лазерные шоу Жарра в Москве или (менее удачное) Ямагаты в Петербурге. Да и другие подобные сюжеты смотрелись бы в небе потрясающе. Вообразите, например, мироустройство в скандинавской мифологии: небосвод, сделанный из черепа великана Имира, чрез который прорастает Мировой Ясень Иггдрасиль, Вальгалла в его ветвях, орлы, драконы и т.д., сделанные средствами лазерной голографии. Или сцены из "Откровения апостола Иоанна".

И, рано или поздно, мы это увидим.

Алексей Фанталов