Япония, 2002 год
Продолжительность: 101 минута
Режиссер: Хидео Наката («Звонок», «Звонок 2»)
В ролях: Хитоми Куроки (Ёсими Мацубара), Рио Канно (Икуко Мацубара (5 лет), Мирей Огути (Мицуко Каваи), Асами Мидзукава (Икуко Мацубара (16 лет)


Японские ужасы это как суши - вид продута вроде бы один, но меню настолько разнообразно, что хочется попробовать все. Есть фильмы ужасов, ценителями называемые "кровавками" - это когда понятно чего бояться, все страхи вроде бы биологического (или пост-биологического) происхождения и много силиконовых монстров. Не такие ребята японцы. Их страхи воспринимаются как ужасы в основном зрителем европейским, а вывернутое, относительно опять же европейца, сознание жителей восходящего солнца - скорее в качестве информации. Например такой, как духи (ужасом следует считать, когда духи неуспокоенные) сосуществуют с миром людей. И как с этой данностью жить.

Следующая порция кинематографических суши от Хидео Наката, создателя легендарного "Звонка" - фильм по книге Кодзи Судзуки "Тёмные воды" (Honogurai mizu no soko kara). Характерно, что самая технологичная и цифровая нация мира славится именно аналоговым пугаловом зрителя, то есть скорее нагнетением ситуации, так называемым "саспенсом".

Писатель Кодзи Судзуки и кинорежиссер Хидео Наката - хоррор-дуэт, познакомивший мир с новым уровнем страха в своем "Звонке" - теперь вышли на новый уровень. Без каких-либо цифровых носителей - больше никаких инфицированных видеокассет и их копий - пугают мир так, что мало не покажется точно. Пользуясь тем же приемом, или тем же взглядом на сочетание мистики и жизни - они показывают проявление альтернативных (виртуальными их язык назвать не поворачивается) реальностей в нашем мире. В том мире, который мы привыкли видеть невооруженным глазом.

Семилетняя Икуко Мацубару ждет в детском саду пока ее заберет мать. Дождь мочит стекла, улицу, волосы и нервы зрителям. Вообще вода, как видно из названия, будет преследовать несчастных героев до самого конца. Хорошо если конца фильма. Мать приходит поздно, ведь она мало того, что занята зарабатыванием денег, она тратит уйму времени на бракоразводный процесс и отвоевываение родительских прав через суд, которые необходимы ей больше, чем отцу. Потому что отец - жесткий business-oriented тип, а мать - характерная японская молодая женщина с традиционным взглядом в пол и нелегкой биографией. Девочка - заводной независимо от менталитета ребенок, но с психотравмой на всю жизнь на тему разводящихся родителей. Вроде ничего необычного, а тем более страшного. К тому же операторская работа не блещет ни искрометным монтажом в духе Такаси Миике, ни самурайской выдержанностью, как у Такеши Китано. Тем не менее у талантливых авторов ошибки быть не может, постепенно становится ясно, что это запланированный ход, игра с восприятием. Серо-зеленые полчаса поисков квартиры в окраинной токийской многоэтажке, полчаса грязной реки и капающей с потолка воды, полчаса подозрительных взглядов консьержа, явно что-то знающего, дают время вашей нервной системе обнаружить то, на что обычно не хватает времени. На что требуются либо месяцы работы психоаналитика, либо тщательное самокопание в комнате без электричества и желательно в заброшенном богом районе, поближе к лесу. В общем, раскрывается страх мистический, лишенный очертаний, бесформенный и беспощадный, потому что не определен объект, который можно, если что, молить о пощаде. Когда же объект обнаруживается - а это девочка примерно того же возраста, что и Икуко, жившая этажом выше, ходившая в тот же детский сад и пропавшая два года назад - просить ее ни о чем не представляется возможным. Объекта нет, он может только капать все больше и больше возрастающим потоком воды с потолка или оставлять трогательную красную детскую сумку на крыше, или появляться на секунду, ужасая черными распущенными волосами, прикрывающими лицо (грамотная отсылка на чувство страха, вызванное еще "Звонком". Помните персонаж, бросающийся на вас с экрана? Они явные родственники). То есть Наката сделал грамотную манипуляцию "save as", залинковав свои фильмы, сделав их звеньями одной цепи.

Разумеется, появление таких знаков в заброшенном кондоминиуме дает героям и зрителю что-то понять. По мере понимания положение, здоровье, да и вообще жизнь как таковая у матери с дочкой ухудшаются. Красная сумка исчезает, а на следующий день ее находят в мусорном баке. Затем сумка появляется на крыше, словно ожидая, чтобы ее нашли, и это становится настоящим потрясением. В воде, которая течет из кранов, появляются пряди черных волос, а мокрое пятно на потолке растет с каждым днем. Слышатся детские шаги, доносящиеся из квартиры этажом выше, но никто не открывает дверь. Некоторое время спустя, при вскрытии двери, окажется, что вся она заполнена водой. Под завязку.

Ужас, а за ним и паника нарастают в геометрической прогрессии, уже само спокойное и размеренное место действия превращается в изысканное пространство пыток, тем более страшное, чем более обыденным оно казалось поначалу. То есть ужас в том, что в любом доме, на любой улице и в любом месте, где мы находимся, есть место необъяснимому присутствию, только обычно мы его не видим - вот что становится понятно и что потрясает.

С появлением японцев в широком прокате ужасы становятся прологнированными, они не пугают только в течении тех отмерянных полутора часов, что вы находитесь в зале. Это вирус продолженного действия, как разрывная пуля, которая надолго остается с вами, поражая соседние участки мозга. И прелесть его в том, что инфицированный зритель не избавится от него, пока сам не разрулит его изнутри. То есть не проведет глубокую аналитическую работу и не преобразует полученную "жуткую" информацию в информацию "неэмоциональную", либо не приложит гигантских усилий по убеждению себя, что все это выдумки перевернутого с ног на нездоровую голову этноса. Не имеющие под собой никакой почвы и шансов нарисоваться где-нибудь часа в четыре ночи, когда вы дома одни, у вас бессонница, а кошка беспокойно прячется в угол. Тоже гигантская работа с восприятием.

Итак, символы складываются в готовый паззл до того, как герои успевают потерять последние силы. Равно как и в "Звонке", Наката мельком показывает воплощенный дух два года назад соскользнувшей в бак с водой девочки, соскользнувшей вслед за своей маленькой красной сумкой. Девочки так и не найденной, то есть до конца не развоплотившейся, ставшей вечной жительницей этого странного дома.

Опять прослеживается структура - снова базируящаяся на "Звонке" - для того, чтобы обезопасить ужас или успокоить дух, необходимо сделать то, на что он намекает знаками - в "Звонке" надо было перекопировать кассету и передать ее другому пользователю (модель информационного машинного вируса, вот оно, строение японского мозга, без дигитальности далеко не ходит), в "Темных водах" надо отдать духу для компании кого-либо живого, находящегося в похожих обстоятельствах, чтобы духу самому страшно не было.

Вообще, kwaiden eiga, истории про привидения - традиционно японский жанр, легко ложащийся на благодатную почву кино. И эта почва благодатна потому, что кино имеет больше шансов быть досмотренным до конца. В тексте всегда есть соблазн бросить на середине, не дочитать, если становится чересчур страшно, непонятно или неинтересно. Но это довольно зыбкий путь, потому что в страшных историях важен конец, без него оборвавшийся ужас гораздо более могущ, он не разобран, поэтому действует как червь. Когда же в мозг заложена программка полностью (читай просмотрен целиком фильм или текст дочитан до конца) - он справляется с аналитической работой лучше. Во всех историях, даже самых ужасных на первый взгляд, есть законченность, а законченность - это ключ к решению проблемы.

Сам Хидео Наката говорит, что у него есть свой прием: "Я снимаю как можно естественнее, как можно проще. Как только появляется слишком много показного, между фильмом и публикой возникает стена. Нужно уметь создать саспенс и страх, прежде чем перейти к ужасу. Я люблю назойливые, длительные страхи.Думаю, что зрители парализуются голливудскими фильмами, отравляются доведенной до крайней меры стимуляцией."

В "Темных водах" внешняя, экранная стимуляция сведена к минимуму, избыток же внутренней стимуляции достается наблюдательному зрителю. В качестве бонуса.