"Лень - двигатель прогресса". Где ирония, а где правда? А также о справедливости. Сказка.

Не хочу считать столбиком, хочу калькулятор. Вау, оказывается, есть компутер!!! Вау, он ещё и с голосовым распознаванием и управлением!!! Всё! Лежу на диване, диктую новые гениальные мысли и изречения... В основе всех изобретений, КРОМЕ ЖЕЛАНИЯ ДОМИНИРОВАТЬ, лежит и ЛЕНЬ.

Для того, чтобы считать на компьютере, нужно его изобрести или, как минимум, уметь им пользоваться. Кто-то взял на себя смелость открыть эту дверь в лабиринте жизни и познания, чтобы высвободить часть энергии на другие дела. За этим разведчиком ринулись толпы, которые до этого момента могли лишь стучаться сюда и разбивать свои головы в слепой надежде, что им откроют.
В начале развития двери попадались легкие, приоткрытые и распахивались с одного удара. Сложностью представлялось не то, как их открыть, а как их найти. Даль манила и обещала многое. За каждой новой дверью люди находили скромное вознаграждение за труды свои. С каждым разом двери попадались все сложнее, которые не открыть "с ноги" и разум возобладал над силой, а живой человеческий интерес возобладал над потребностью в удовольствиях, приносимых вознаграждениями. Узнав таинство и бесконечность познания, Человек больше не мог быть эгоистом и лентяем. С каждой новой дверью открывающий познавал истину и был вполне вознагражден созерцанием нетронутости и сознанием того, какую пользу это принесет людям. И в этом он находил бОльшую радость, чем в статичных и материальных выгодах от своих открытий.
А все видимые достижения нового пространства доставались людям, врывавшимся следом и искавшим глазами не новую дверь, а лишь то, что манило своим блеском. Те из них, кто был посильнее и попрактичнее, располагались в новых мягких креслах, предварительно убедив всех остальных в своем праве на собственность. Теперь они могли предаваться безделью, что часть из них и делала. Другая часть пыталась навести порядок, чтобы сохранить это право собственности. Однако как только наступало относительное спокойствие и благополучие, пропадал интерес, а другого стимула не было. Это общество предавалось поискам различных неестественных и бессмысленных форм и их комбинаций, чтобы хоть как-то себя развлечь, но сознание неполноценности жизни не покидало их.
"В чем наша роль?" - спрашивал себя один из представителей элиты, любивший восхвалять те благодетели, в которых ему не было нужды, - "Ах да, руководить! Как же без нас? Эй там, внизу! А ну-ка не ленитесь. Не пейте, не курите, а трудитесь! Да я ж поэт! Так выпьем за меня, друзья! Эт я не вам, людишки, продолжайте! Эй, молодой человек у двери, что вы там делаете?"
- Кто, я?
- Да, да вы? Все трудятся, а вы баклуши бьете.
Несколько потеряв дар речи, "молодой человек" начал было несвязанно оправдываться:
- Да я вот... Думаю, что можно... Можно проще все и справедливей... Вот только б дверь...
- Что?! Какая дверь? Какая справедливость?
- Вы, верно, батенька, лентяй! - раздался голос одного из неглупых людей, стоявших в стороне, по имени Фома Н., - а за дверью хотите найти то, что позволит Вам вообще не работать. Так мы от лени и повымираем. Что ищете Вы там? Неужто справедливость? Там нет ее и не было в помине! Какие-то Сусанины, завели нас сюда, обещая справедливость, и где же она? Не больше, чем было! Вот только с природой связь потеряли. Вы, вообще, видели эту справедливость? И чем докажете, что она есть? Вот, посмотрите (достает какую-то вещь) - это призма субъективизма. Через нее можно смотреть на все, что угодно. Посмотришь с одной стороны: люди как люди, а с другой - звери какие-то, посмотришь третьей стороной - дык и... нету никого. А что из всего этого верно, а? А теперь, посмотрим на справедливость: для каждого она своя и разнообразна как все цвета радуги. Справедливым каждый считает то, что для него хорошо. Неужели кто-то думает иначе? Кто победил - тот торжествует. Цинично, не правда ли? Плевать кто прав, кто виноват! Главное - кто доминирует. Пока мы так живем - мир как-то все же существует. Но пробовать открыть законы мира и справедливости - бессмысленное дело. Вы ошибетесь все равно. Ничего у Вас не выйдет кроме сплошного субъективизма. Вы еще хотите спорить? Тогда представьте себе, что наступила эта Ваша справедливость... и что дальше то? Кстати классная вещица эта призма - возьмите, в хозяйстве сгодится, а у меня еще есть.
- Покорно благодарен Вам, но есть и у меня такая штука. А Вам, видать, бракованная досталась, потому что, смотря на свет через нее, Вы умудряетесь отрицать существование света. А ну-ка, дайте погляжу. Да нет, нормальная вроде бы... Вы, верно, заигрались с бликами ее и преломленными лучами, да так, что стали принимать призму как источник, и не поймете где же светлый путь. Послушайте, прогресс и эволюция наделили Вас этим сложным инструментом только для того, чтобы Вы могли во всем разнообразии бликов и оттенков находить единую причину их происхождения, чтобы Вы могли связывать себя со всем существующим, находя всё новые родственные связи. Если Вы не будете вырывать человека из контекста природы и противопоставлять их друг другу, то вполне обретете ту неповторимость, естественность и новизну, к которой все время инстинктивно тянитесь. Еще меньший смысл в том, что, достигнув справедливости, человеку нечего будет больше искать. Вы же не говорите, что жизнь предназначена только для того, чтобы спать, вместо того, чтобы бодрствовать; и забывать, вместо того, чтобы помнить...
- Довольно!!! Слушать этот бред устал я! Лень - двигатель прогресса вашего, а труд - спаситель! Обоих болтунов на каторгу и в кандалы!
"Виновник" этих событий растерянно посмотрел в глаза судье, пытаясь там найти смысл. Однако там жила лишь слепая уверенность, которая повелевала. Но даже она не смогла выдержать взгляд, который взывал к сердцу и разуму вместе. Судья отвел глаза с видом человека, у которого есть дела поважнее...
"Виновник" взглянул на народ, ища поддержки, но страх и инстинкты заставили толпу изобразить презрение и освистать его. Коллективные эмоции требовали хлеба и зрелищ. И хотя толпа была сыта, разнообразно и неплохо одета, зрелищ ей явно не хватало, чтобы заполнить душевную пустоту. Причем каждый из них считал себя большим оригиналом, пытаясь, таким образом, доказать себе и окружающим, значимость своего существования. Но от этих попыток пустота лишь всё больше поглощала их, неговоря уже о вреде, приносимом другим людям.
А пока люди подменяли единство духа коллективной вонью, никто не обратил внимания на события, происходившие у двери. Если бы кто-то посмотрел туда, то увидел бы маленького мальчика, который с азартом горячего сердца, задающего вопросы, и холодной рассудительностью ума, ищущего ответы, увлеченно возился с замочным механизмом. Только когда раздался скрип уже успевших заржаветь петель, воцарилось гробовое молчание. Мальчик испуганно оглянулся. В его глазах, ясных и блестящих, люди уже давно поселили страх и сомнение, но так и не смогли заставить его заменить надежду и жажду справедливости на пустое равнодушие. Оценив эффект неожиданности и выигрыш в расстоянии, он заглянул в пространство, столько времени огражденное дверью. А когда еще раз обернулся, глаза его светились немым ответом на все вопросы. Если бы только все умели читать...
- Ну, что там?.. - послышались неуверенные голоса приближающихся людей.
- Справедливость, - последовал ответ, утонувший в скрипе закрываемой двери.
- Что ты делаешь? Дай посмотреть, - закричали наиболее резвые представители подбегающей толпы, но было уже поздно.
- Мы еще не готовы. Ещё нельзя... - спокойно сказал мальчик.
- Что ж сам не пошёл? - с безразличным видом подметил Фома Н.
- Одному скучно...



Толстобров Михаил Юрьевич