Интервью с философом, общественным деятелем, экспертом по вопросам политического ислама – Гейдаром Джемалем.


– Гейдар Джахидович, как бы Вы оценили ситуацию, в какой сейчас находится Россия? Какой Вы бы дали прогноз на будущее?

Гейдар Джемаль: Нужно ясно отдавать себе отчет в том, на каком этапе российской истории мы находимся. В настоящее время у подавляющего большинства людей существует иллюзия, что в 1991 году был совершен переворот, революция, начались реформы и новая постсоветская эпоха. Это не совсем так. Во-первых, если быть точным в терминах, советская эпоха завершилась не в 1991 году, а в 1993, когда был расстрелян последний Верховный Совет. Во-вторых, пристальный анализ показывает, что сегодня ни один элемент общественной, политической, экономической жизни не является новым. Все они уже были опробованы в течение советской истории. Например, распространенные сейчас корпорации, холдинги были уже в 20-30-ые годы, возглавляемые «капитанами производства» – олигархами того времени. Правда, они базировались на созданном тогда ГУЛАГе, но принципиально это уже не важно. Были громадные сегменты экономики, построенные на корпоративных началах. Сегодня мы тоже не можем говорить о том, что собственность олигархов является чисто частной, такой, как она описана у Диккенса, когда он пишет о временах дикого капитализма. Это корпоративная собственность, переданная КГБ олигархам в 89-90-м году, когда им было доверено курировать деньги партии.

– Кто руководил этим процессом – КГБ или же всё-таки партия?

Г.Д.: Дело в том, что на последнем этапе партия и КГБ стали неразличимы, к власти пришли андроповские «выкормыши», и КГБ являлся главным организатором режимного переворота при сохранении политического класса, который всего-навсего перешел из класса бюрократически-партийной номенклатуры в класс номенклатуры собственнической, номенклатуры, поделившей общенародную собственность. Чтобы это можно было осуществить, была проведена идеологическая сдача всех основополагающих принципов политического строя. Например, отказ от 6-ой статьи Конституции СССР, говорящей о руководящей роли КПСС. Между тем, ее ввели только в 1977 году, до этого всю советскую эпоху она не существовала, пока она не была введена Брежневым. Как я полагаю, те, кто ее инициировали (конечно, не сам Брежнев, но его референты, готовившие реформу Конституции) в перспективе в час X рассчитывали ее сбросить. Ведь ее отмена стала знаковой, если бы не было этой статьи, как ее не было с 1917 по 1977 годы, то отменять было бы нечего. А ее отмена стала отмашкой для дворцового переворота.

– Какие еще элементы современной эпохи были уже при советской власти?

Г.Д.: Многие. Например, официально безработица существовала до 1934 года, тогда же была биржа труда. В течение 17 лет после революции не было прописки, паспортов не было до 34 года. Все либеральные демократические ходы были опробованы в начальный период советской власти. Того же двуглавого орла Сталин хотел ввести в 46 году, тогда были уже напечатаны старорежимные кокарды для московской милиции, до этого в конце войны восстановлены золотые погоны, наркомы были переименованы в министров. На протяжении советской истории все немного откатывалось к еще дореволюционным временам. Это было в форме постоянной борьбы между идеологическим проектом Льва Троцкого и контрреволюционными имперскими замыслами Сталина и его номенклатурной группировки. В конечном счете в лице Ельцина в виде фарса победила сталинская контрреволюционная тема. Как известно, история повторяется дважды, как трагедия это были ГУЛАГ, Сталин, как фарс – Ельцин, Путин. И сейчас мы получили посткоммунистическую Византийскую империю, но только в виде мелкого хищника на побегушках у «Большого Запада».

Суммируя все вышесказанное, следует сказать, что мы живем в последний период агонии именно советской истории, а не постсоветской. Мы берем это в слово не в значении прилагательного от слова «советы», в этом смысле власть перестала быть советской уже в середине 20-х годов. Она уже была не советская, а номенклатурно-партийная. После расстрела Кронштадта, после того, как начались расправы с бывшими попутчиками – левыми эсерами, меньшевиками, после того, как партия узурпировала полностью самоуправление на местах, этим она открыла путь к контрреволюционному перевороту номенклатуры против ленинской гвардии. Съев Советы, партия стала тем хищником, который поднимался из глубинки. То, что сейчас происходит, это агония номенклатурного "совка". Поражение в "холодной войне", которое является чисто политическим, на которое руководство страны – Горбачев и Ельцин – пошли сознательно для того, чтобы получить для политического класса право и дальше рулить над огромной страной, его населением и огромными ресурсами. Все это сегодня на наших глазах сворачивается, съеживается и, конечно, будет исторически сметено.

«Красный проект»

– Номенклатура сохранила преемственность власти, разве она не сможет и дальше управлять страной?

Г.Д.: Номенклатура обречена именно потому, что страна была великой и мощной лишь до тех пор, пока действовал «красный» идеологический проект. Россия в 1917 году предложила некий осмысленный вектор мировой глобальной истории. В этот момент она стала сверхдержавой и тем самым превратилась в политический маяк для миллиардов людей, в том числе и для жителей колониального пространства – будущего «третьего мира». В 1917 году царская Россия потерпела поражение, фронт против немцев распался, армия разбежалась. Царская империя рухнула, от неё отделились все национальные окраины, все, что колониальным путем было взято Романовыми, все это разбежалось, распалось и вернулось назад только благодаря тому, что народы бывшей «тюрьмы народов» поверили в «красный проект». Они составили СССР, полагая, что речь идет о совершенно новом проекте отношений между народами, интернациональном братстве. Что СССР – это только начало. Это не возвратившаяся царская империя, это начало расширяющегося пространства, где все вновь прибывающие члены будут членами семьи народов. Но Сталин с номенклатурой повернул дело иначе, в результате фактически произошло восстановление царской империи, без Романовых, зато с ракетами и танковыми армадами. Но, что хуже всего, изначально руководство этой восстановленной империи было в сговоре с империалистическими режимами Запада. Именно благодаря этому Сталин мог утверждать, что возможно построение социализма в отдельно взятой стране. Хотя и Маркс, и Ленин писали, что это невозможно, потому что если социализм возникнет в отдельно взятой стране и дальше не пойдет, а мировой революции не будет, он обязательно проиграет. Он проиграет потому, что система производства и распределения в социалистической стране не сможет бороться с рынком вокруг, это вопрос ресурсов. Принцип изоляции удушит социализм, и только мировая революция может его спасти. От этого же мы сразу отказались, Сталин в первую очередь. После чего была борьба с Коминтерном, когда его уничтожили в 1943 году по требованию Черчилля и Рузвельта. Дележка Европы была абсолютно антиидеологической. Достаточно вспомнить, из-за чего произошел разрыв Сталина с Тито. Тито пытался помочь греческим коммунистам, и Сталин сказал: «Брось этим заниматься, я обещал Черчиллю сдать Грецию ему, это его зона, и мы не будем нарушать наших обещаний».

Но до тех пор, пока этот идеологический проект хоть как-то жил, пульсировал, создавал некий красный элемент надежды, страна существовала и даже была на подъеме. Экономических причин для краха системы, даже при всех срывах плановой экономики на самом деле не было. Сейчас, оглядываясь на "пиашевых" и "явлинских", понимаешь, что многое в срывах плановой экономики было проявлениями злой воли, референтной игры. То, что страна развалилась, то, что страна потерпела поражение в "холодной войне" – это было чисто политическим решением, это было платой за то, что Запад позволил советской партхозноменклатуре остаться у руля.

Это напоминает заговор против Гитлера 20 июля 1944 года, только если бы он удался. Если бы у Штауфенберга получилось с бомбой, и Гитлер был убит, то союзникам пришлось бы признать новое правительство Рейха, борьба с нацизмом на этом закончилась бы благодаря группе офицеров, которые совершили переворот. Германия стала бы чуть ли не союзником. Как известно, когда Черчилль узнал о взрыве, он был в ужасе, что Гитлер погиб и смеялся от радости, когда выяснилось, что Гитлер жив.

– Почему? Им же нужна была бы Германия как союзник?

Г.Д.: Нет, никакой союзник им не был нужен. Им была нужна только растоптанная и уничтоженная Германия. Ведь из-под носа выхватывают огромный кусок Германии, континентальной Европы, той силы, которую нужно добивать, стирать, унижать. Тогда не было бы возможности заниматься геноцидом против молодых германских мужчин, как это было в 45-м году. Тогда из советского плена вернулось только 5% немцев. В американских лагерях полтора миллиона немецких пленных было уничтожено тифом, дизентерией, голодом и т.д. Фактически весь недобитый на фронтах цвет германского мужества был стерт с лица земли в послевоенное время. А так уничтожить бы не удалось, а пришлось мириться с тем, что вермахт сохранился. Ведь кто оказался бы на коне? Германское офицерство, которое ликвидировало политическую верхушку, фюрера.

Но в СССР все произошло иначе, и это очень важно. Произошло так, будто Гиммлер произвел переворот, политическая верхушка, не военная, провела переворот, объявила о своем поражении, о том, что все начинается заново, а армии, которая не проигрывала, сказали, что вы, мол, проиграли в "холодной войне". После этого были убиты маршалы Ахромеев, Агарков, после этого был расстрелян Верховный Совет, за которым стояла определенная группа военных, преследующая интересы армии, позднее был убит генерал Рохлин. Армия фактически получила удар в спину, как это было с вермахтом в 1918 году. Тогда вермахт не бросал фронта, не бросал окопов, им в Берлине сказали: «Ребята, по домам, война проиграна». Хотя немецкие солдаты держали фронт и более того, готовили наступление во Франции, готовились смести американцев, французов, англичан, в России же они пошли вперед.

Германская ситуация 1918 года повторилась в СССР. Армия на это, как я считаю, ответила Чечней. Генерал Дудаев и последующее чеченское сопротивление – есть вариант армейского военного ответа политической власти. Дудаев выступал за восстановление Союза и статус Чечни как союзного государства в течение трех лет до 1994 года. Только после начала войны в 1994 году, особенно после боев за президентский дворец, пошла тема независимости. А до 1994 года в дудаевских частях принимали советскую присягу. Чечня была вся создана изначально советскими маршалами и генералами. Она была задумана как некий советский анклав, из которого может быть инициирован политический реванш. Как в гражданскую войну, когда в 1918 году убегали на Дон, шли к атаману Каледину или Краснову с тем, чтобы вернуться в Москву златоглавую. Только в наше время – с обратным знаком «красной реставрации». Чтобы этого не было, нужен был межэтнический конфликт. Требовалось положить кровь между чеченцами и русскими, чтобы ликвидировать этот анклав.

Это в значительной степени удалось. В конечном счете, оказалось, что чисто этнический чеченский сепаратистский элемент во вторую чеченскую войну собрался возле эфэсбэшника Кадырова. А интернациональный элемент, включая русских и представителей других национальностей, собрался вокруг "гру-шника" Басаева. То есть, сейчас на Кавказе, в Чечне идет локализованная гражданская война, причина которой в основных тенденциях послесоветского развития. Политическое предательство партийцев и гебэшников и месть подставленной армии.

Кавказ и судьбы Европы

– Но не это ли выгодно США, ЦРУ – такой очаг нестабильности, сложившийся на границах России?

Г.Д.: Американцам, конечно, необходим элемент нестабильности, и они объективно используют сложившуюся ситуацию, так же, как Антанта пыталась воспользоваться гражданской войной на юге России в начале XX века. Хотя тогда благодаря чеченцам и ингушам был остановлен Деникин, успешно продвигавшийся к Москве. Что было нужно Антанте в 1917-1918 году? Ей нужна была послушная Россия, член Антанты, которая продолжала бы поставлять пушечное мясо и помогла бы добить Германию. Антанта поддерживала Деникина потому, что Деникин обещал воевать дальше. Но и нестабильность тоже была им выгодна, сам факт гражданской войны приветствовался ими, потому что Россия уже не была полноценным членом Антанты и не претендовала на проливы и выполнение прочих обещаний, которые ей дали при виртуальном разделе мира участниками Антантовского союза. Россия в такой ситуации сама себя высекла и ничего не получила бы.

Сегодня нестабильность тоже устраивает Америку, но, подчеркиваю, она не устраивает Евросоюз. Для Евросоюза нестабильность в этом регионе чревата катастрофой, пресечением путей транспортировки энергоносителей из России, поскольку Евросоюз зависит от российского нефти и газа. В особенности – Германия. Кроме того, Европа воспринимает Кавказ как часть своей территории, в отличие от всей Большой России. Для нее Кавказ, Молдавия, Балтика – это бастионы Европы. Они считают, что фактически война, которая идет на Кавказе, это война, которая идет на дальних рубежах Европы, так же, как в свое время на Балканах, которая тоже была интересна прежде всего американцам.

– Каким образом война на Балканах помогла интересам США в Европе? Вообще, какова роль США в политической жизни Европы?

Г.Д.: В 1992 году эта война сорвала реализацию экю, который должен был стать европейской валютой еще до евро. Европейцы создали экю, но события в Югославии пустили под откос этот проект. В 1999 году война на Балканах нанесла существенный урон евро. На самом деле, главный противник США – это континентальная Европа, франко-германский тандем, союз Центральной и Западной Европы. Так было и в первую, и во вторую мировую войну, и сейчас.

Единству Европы всегда мешала состояться Великобритания. И до Наполеона, и после него Лондон играл на раскол континентальной Европы. Сегодня его положение сложнее. Британия занимает двойственную и очень хитрую позицию между Штатами и континентальной Европой, преследуя собственные интересы. Лондон – это цитадель финансового-политического глобализма. Это штаб планирующих элит, которые все сосредоточены в Старом Свете, и половина мира – это мясо огромной империи, которой управляют эти элиты. Мясо – это половина Азии. Мясо – это «Общий рынок британских доминионов», куда входят Австралия, Канада, все еще контролируемая из Лондона, Новая Зеландия.

Сейчас континентальная Европа пытается встать с колен, ей мешают подняться Соединенные Штаты. Для Штатов главное – в очередной раз не дать Европе состояться как центру силы, потому что тогда они будут просто выкинуты с мировой арены. Поэтому положение России очень незавидное, т.к. стратегически сегодня Европу можно поставить на колени только одним способом – ликвидировав субъектность России. Если это удастся, если нефте- и газопроводы, ведущие в Европу, будут рассечены, то наступит коллапс европейской экономики, европейского социального пространства. В Германии придут к власти экстремисты, возможно, обострится по старым сценариям конфликт между Францией и Германией. США могут снова выступить в качестве поджигателя войны в начале, и арбитра, который наведет порядок, в конце. Задача Штатов сегодня – это поджечь как можно больше углов в большом многоугольном доме Старого Света. Помимо конфликта внутри Европы, это индийско-китайский конфликт, индийско-пакистанский конфликт, конфликт между Россией и Китаем. Чем больше, тем лучше.

Россия и ислам

США постоянно стравливают Россию с исламским миром, это их очень давний проект. Все проблемы между Россией и исламским миром начались с Афганистана. Втягивание России в Афганистан – это постановка американских спецслужб. Потому что еще с 1975-го года американской резидентуре в Нью-Дели, базирующейся в американском посольстве, был поручен систематический слив дезинформации, что якобы Соединенные Штаты планируют захват Афганистана. Пугали для того, чтобы внушить одну мысль – чтобы этого избежать нужно действовать на упреждение. И здесь американцам очень помогла некомпетентность подразделения СВР в Афганистане, где советские офицеры, работавшие в качестве резидентов и аналитиков, от безделья просто-напросто спились и, понимая, что их рано или поздно заменят, начали составлять «алармистские» донесения. Просыпаясь после пьянки, с похмелья они в своих донесениях отправляли свое понимание ситуации, при этом создавали такой миф, от которого в Москве за голову хватались – надо срочно что-то делать. И поскольку каждая последующая инстанция, передающая информацию наверх, часть ее утаивает, а свое, что считает нужным и важным добавляет, до Политбюро все доходило в двух понятных фразах: всему капут, надо срочно вмешиваться. Фактически идиотизм конкретных офицеров советской резидентуры СВР в Афганистане в сочетании с многолетним дезинформационным воздействием США принес плоды. И впервые был вбит клин между внешним исламским миром и СССР.

Мы не берем басмаческое движение. Это продукт внутренней борьбы, оболганной советским агитпропом. Басмаческое движение больше, чем на 50% носило троцкистский характер, а баи как раз занимали прокремлевскую позицию.

– Почему, разве басмачи – это не одна из первых реакций исламского мира на проникновения «красной» России в Среднюю Азию?

Г.Д.: Нет. Басмаческое движение – это на самом деле движение разочаровавшихся чекистов мусульманского происхождения. Басмачи – это мусульмане, которые пошли в Красную Армию и ЧК, и которые со временем пришли к выводу, что их обманули. Мадашин-бек, Ибрагимбек и другие, Анвар-паша, который, кстати, лично знал Ленина. Это люди, которые стояли на радикально левых позициях, это не баи. У нас же сложилось ложное представление о басмаческом движении. Его составляли бывшие среднеазиатские милиционеры, а баи, как раз наоборот, пошли вступать в партию, устроились в руководство среднеазиатскими республиками. Настоящие баи тогда правили в 20-е и 30-е годы, сегодня правят, это те, кто скомпрометировал советский проект в Средней Азии, те, кто устроил рабовладение при Рашидове – всякие «адыловы». Именно поэтому и было басмаческое движение, что мусульмане поняли, – байству не приходит конец, баи прорываются наверх. Но это мы не берем в счет, это мы выносим за скобки. На международном же плане Советский Союз всегда выступал как антиколониальная сила, которая взламывает империи, прежде всего, Британскую и несет народам свет в конце тоннеля. Поэтому у Советского Союза не было проблем с мусульманами, наоборот, с 17-го года первый всероссийский съезд принял решение о совпадении глобальных стратегических интересов с большевиками. Успешно получалось создание компартий. Достаточно вспомнить Блюмкина, который, действуя в глубоком подполье под видом персидского купца, создал целых три компартии – афганскую, иранскую и, кажется, ливанскую. Он в 1929 году был расстрелян как троцкист. После этого в 30-ые годы было создано еще несколько компартий, в том числе, сирийская. Это был серьезный задел, в результате, после второй мировой войны арабский национализм повернул к Москве за поддержкой в борьбе с Израилем. Хотя, кстати говоря, Израиль являлся целиком плодом советской политики. И там дальше сложности. Сразу после войны национал-социалистические революции и перевороты в Багдаде, Каире и так далее носили антикоммунистический проамериканский характер. Так как американцы и Советы после 45-го года были тайно связаны, Гамаль Абдель Насер, который метнулся сначала за помощью к американцам и предложил им поддержать свой антимонархический режим, был перенацелен на Москву. Уже тогда выявились конфликты между Соединенными Штатами и континентальной Европой и Великобританией, потому что война 1956-го года за Суэц показала, что Великобритания стремится единолично контролировать Суэцкий канал, который является стратегически важным для 6-го флота США. И когда Советский Союз в это вмешался, он это сделал согласованно с США, которые заняли позитивную позицию по отношению к вмешательству СССР и негативную по отношению к тройственной агрессии Англии-Франции-Израиля.

Старый Свет vs. Новый Свет

– Получается, противостояние между США и Европой было более сильным и глобальным, чем между США и СССР?

Г.Д.: Запад никогда не был единым. Все великие мировые войны делили Запад пополам, были не межцивилизационные, а внутрицивилизационные гражданские войны и к XX веку выяснилось, что основное геополитическое противоречие раскалывает Запад по линии Новый Свет – Старый Свет. Конечно, марксистское видение, существование марксистского лагеря могло осложнить эту ситуацию. Но только в том случае, если бы «красный проект» развивался так, как он был задуман в 17-21 годах. Но после того, как было решено отказаться от мировой революции, Москва попадает в орбиту классических империалистических противоречий Новый Свет – Старый Свет.

– Какие же факты подтверждают эту точку зрения?

Г.Д.: В частности, это доказывает участие СССР на стороне США в борьбе против Центральной Европы, на стороне Соединенных Штатов и Великобритании, англосаксонского пояса в борьбе против объединенной под Германией континентальной Европы. Это, может быть, одна из серьезных геополитических ошибок Сталина, которая не была очевидна тогда, но проявилась через поколения.

Виктор Суворов прав, когда утверждает, что на две недели позже гитлеровской атаки был запланирован советский удар по Германии. Никто не может объяснить, почему пять с половиной миллионов советских солдат стояло на границе. А старые оборонные линии, дзоты, доты на старой границе, танки были выдвинуты к новой границе, были брошены самолеты. Почему Сталин не хотел слушать предупреждения о возможном нападении Германии? Суворов, на мой взгляд, совершенно внятно доказывает, что Сталин был убежден, что гитлеровская разведка информирована о реальной силе СССР. Она была такова, что никто в здравом уме и трезвой памяти не может даже подумать о том, чтобы напасть на СССР. Немцы ударили меньшими силами при 3 тысячах танков и 2 тысячах самолетов по армаде, которая превосходила их во многие разы. Пять с половиной миллионов солдат, 24 тыс. самолетов, из которых 17 тыс. на Западном фронте, танков, кажется было 15 или 17 тыс., из которых только 1,4 тысяч – КВ и Т-34. И дальше каждый год немцы уничтожали по пятимиллионной армии, и к началу 1942-го года вся эта армия, которая была подготовлена, была уничтожена. К моменту контрнаступления под Москвой возникает совершенно новая такая же армия, за 42 год – весна, отступление до Сталинграда они уничтожают еще 6 миллионов. Раз – перед ними еще одна такая же армия под Курском. Если бы они знали, что производительный мужской потенциал Советского Союза мог обновляться в течение 10 раз, ведь последние мобилизационные волны шли к концу 44 года. Сталин правильно рассудил, тем более, что немецких инженеров пригласил в СССР и за несколько месяцев им показали Урал – уральские танковые заводы. И Сталин подумал, что они будут тихо в такой ситуации сидеть.

– Почему Сталин не стал развивать линию союза с Германией?

Г.Д.: Потому что Сталин был убежден, что надо быть в союзе с финансовым англосаксонским, то есть американо-британским империализмом. Потому что он мыслил в имперских категориях. Это соответствовало его представлениям о судьбах истории, судьбах человечества, которое ждет высокоорганизованный империализм, носящий глобальный характер, где Советский Союз получает в управление свой сегмент. В то время как европейский и германский империализм основываются на прямой связи с производительным трудом, на отказе от финансового проектирования, спекуляции и так далее. Это как бы с точки зрения Сталина носило пережиточный характер и в значительной степени зависело от таких факторов как коллективное бессознательное. Концепции Рейха, фюрера, Европы и так далее.

Надо еще отметить, что Сталин, хотя он и был революционером в юности, всегда хотел войти в элиту, он мечтал об этом, потому что его инстинкты грузина, учившегося в семинарии, вели его к этому. Грузины – это народ, у которого была традиционная царская династия, Багратионы, знать, эполеты, золотые погоны, грузинские князья, которые были царскими генералами, пажами. Но его бессознательное, его корни, толкало его на принятие монархо-элитистской ориентации. В данном случае он выбрал англо-американский синтез, который его устраивал по сочетанию элиты и финансово-спекулятивной и производственной мощи. Германия была для него маргинальной. Понятно, что дальше Германия должна была подниматься против США, покончив с Лондоном. Решалась бы судьба Британской империи, которая взяла Старый Свет в кольцо.

Это была сложная многокомпозиционная многоходовая игра, а Сталин как стратег стремился к упрощению. И он сделал выбор в пользу Вашингтона и Лондона. А сегодня этот раскол между Старым светом и Новым ведет с неизбежностью к тому, что Россия становится третьей лишней, она становится тем компонентом, который держит Европу на плаву, подпитывая ее амбиции.

– Какие последствия могут быть в этой ситуации?

Г.Д.: Я считаю, что сегодня конфликт между Соединенными Штатами и Россией неизбежен. Россия – это слабое звено. Путь к этому конфликту лежит через Иран, война с которым, как я всегда говорил, неизбежно начнется в 2005 году. Это будет испытанная демагогия по линии МАГАТЭ. Хотя кого-то она и сейчас вводит в заблуждение, но в целом это опробованная церемониальная преамбула перед нападением – распространение угрозы, отсутствие гарантий, обеспеченных проверок в любой точке в любое время по любой прихоти любого инспектора. Чего, естественно, не может себе позволить ни одна страна. Вне всякого сомнения, США намерены атаковать, причем американские эксперты делятся на две части. Одни считают, что тяжелейшее положение оккупационных войск в Ираке может отвратить Буша от решения расширить конфликт еще и на Иран. А другие, и я согласен с их мнением, считают что проблемы в Ираке, наоборот, подталкивают к эскалации противостояния, создавая ситуацию, когда можно выйти из положения, расширив территорию конфликта. Как мне представляется, эта война будет идти только за счет воздушно-космической операции. Вряд ли американцы бросят серьезные силы в Иран, если только они не отправят туда спецназ, «морских котиков», которые будут проводить точечные акции. Возможно, будет задействован израильский спецназ. Но основным направлением агрессии станут воздушные удары, которые должны блокировать иранскую инфраструктуру, и активизация «пятой колонны» в условиях хаоса, вызванного отсутствием электричества, нарушения связи, вспыхнувших пожаров на крупнейших предприятиях, ударов по штабам и коммуникационным центрам вооруженных сил, полиции. В этих условиях будут активизированы глубоко залегающие группы антиправительственных сил, сепаратистские, политические противники, типа «моджахеддина» Хаммеда. Я не исключаю, что часть «моджахеддинов» находится в глубоко законспирированном подполье. И конечно, США делают главную ставку на сепаратизм, имеющий, к сожалению, массовую поддержку, прежде всего, со стороны азербайджанского населения Ирана. Американцы рассчитывают на то, что хаотизация иранского нагорья затронет также и Южный Кавказ и, возможно, Россию.

После падения нынешнего тегеранского режима и неформального расчленения страны, никем не признанного, но произошедшего де-факто, образуется несколько псевдогосударств на территории Ирана – плацдармы для различных политических игр, с потоками беженцев, с оказанием гуманитарной помощи. После этого возникают условия для прямого давления на Россию в форме претензий, ультиматумов, с авансами региональным лидерам, с поддержкой их сепаратистских позиций.

– Это будут националистические сепаратистские движения?

Г.Д.: Речь не идет о нациях Российской Федерации, речь идет скорее об экономических регионах – Урале, Красноярске, Дальнем Востоке, т.е. зонах, которые располагают серьезными ресурсами.

Также надо принимать во внимание борьбу между бывшими частями, борьбу за передел территории. Кому, например, будет принадлежать Ханты-Мансийск? Хакасия с ее алюминием? Достанется ли она Красноярску или будет существовать сама по себе? Тут же окажутся востребованными братки и братишки из ветеранских организаций, ОМОНа и так далее. В этих условиях складывается идеальная обстановка для того, чтобы перерезать линии идущего на экспорт в Европу нефти и газа, блокировать порты. Начать ставить условия, подстрекать геополитические интересы того же Пекина. Соединенные Штаты хотят вызвать хаос, они желают, чтобы Старый Свет занялся «грызней», а они же воспользуются ролью постороннего арбитра, который будет со стороны всячески участвовать в ней и поддерживать эту «грызню» – продавать оружие, посылать спецназ для ареста местных лидеров…

– Зачем США нужна такая нестабильность в Старом Свете?

Г.Д.: В этом США видят единственный выход для того, чтобы XXI век оказался американским. XX век был в какой-то степени американским, но не достаточно с их точки зрения. Штаты прогнозировали, что этот век будет американским, для чего они и вступили в первую мировую войну. Но все сложилось не совсем так, XX век оказался американо-советским. Между тем ситуация сложилась еще более критическая для США, чем кажется. Сейчас решается вопрос – а будет ли Америка? И есть все шансы, что ее не будет.

Беседу вел Андрей Черкасов

Продолжение следует...

16.06.2005 Гейдар Джемаль