Жертвы "Норд-Оста" потребовали от Путина признать свою вину
Региональная общественная организация "Норд-Ост" обратилась к Владимиру Путину с открытым письмом, в котором родственники жертв и пострадавшие в Театральном центре на Дубровке требуют от президента провести независимое расследование всех обстоятельств теракта.
У здания Театрального центра на Дубровке. Съемка Первого канала, архивКак сообщает интернет-издание "Грани", организация требует наказать возглавлявших операцию руководителей, виновных в гибели заложников.
Кроме того, "Норд-Ост" требует от Путина "полного признания и своей личной вины" в гибели заложников и сокрытии правды о теракте.
По мнению жертв теракта на Дубровке, к независимому расследованию необходимо привлечь международные организации. В письме также отмечается, что прокуратуре так и не удалось доказать необходимость штурма, в ходе которого погибли заложники.
Письма было опубликовано в минувшее воскресенье, 23 октября, в годовщину захвата Театрального центра на Дубровке. Напомним, что тогда погибли 130 и пострадали более 700 человек.
Между тем представители организации "Норд-Ост" отмечают, что, по их данным, число погибших заложников было выше и составило 174 человека.
Между тем московские власти отказались выплачивать компенсации пострадавшим. В связи с этим многие бывшие заложники "Норд-Оста" решили сообща добиваться справедливости и объединились в общественную организацию.
Ее руководители предложили присоединиться к ним и комитету "Матери Беслана". По их словам, они убедились, что не нужны властям, и только сообща смогут чего-то от них добиться.
Расследование самого массового захвата заложников в Москве продолжается
Вчера в Москве отмечали печальную годовщину – три года со дня освобождения театрального центра на Дубровке, захваченного террористами во время мюзикла "Норд-Ост". Это название сразу стало именем нарицательным, как позже и Беслан - своего рода олицетворение терроризма в России.Вчера в Москве отмечали печальную годовщину – три года со дня освобождения театрального центра на Дубровке, захваченного террористами во время мюзикла "Норд-Ост". Это название сразу стало именем нарицательным, как позже и Беслан - своего рода олицетворение терроризма в России. Спустя три года следствие так и не сдвинулось с мертвой точки: все вроде бы ясно, но за решетку отправились лишь "пешки". Достать истинных главарей боевиков никакой возможности нет. А это означает, что будут новые теракты и новые жертвы.
Спустя три года после теракта известно о нем по-прежнему немного. Все непосредственные участники были убиты во время штурма, организаторы и финансисты – недоступны, а за решетку отправились "мелкие сошки" – техперсонал, который занимался арендой гаражей, покупкой машин и оружия. Пошел уже четвертый год расследования – его в очередной раз продлили: до 19 декабря 2005 года. Сказать прокуратуре в третью годовщину нечего: все те же факты, которые были озвучены спустя год после теракта. Организаторы этого и многих других, не менее жестоких терактов как бы глумятся над бессилием спецслужб, устраивая новые и новые побоища. Где их ждать в следующий раз – спецслужбы, похоже, не имеют ни малейшего представления.
Шахиды работали за идею
Теракт, потрясший весь мир, обошелся его организаторам всего в 40 тысяч долларов. Шахиды работали за идею. План захвата театра, расположенного в спальном московском районе, придумал Шамиль Басаев. Руководил захватом он дистанционно. В Москве непосредственной организацией занимались Руслан Эльмурзаев (он же Абу-Бакар) и житель Ингушетии Асланбек Хасханов.
Выделенные "на дело" 40 тысяч долларов пошли в первую очередь на аренду квартир и складов, взятки милиционерам – за фальшивую регистрацию в столице, покупку подержанных "Жигулей", а также билетов для шахидок.
Основную ставку делали на женский батальон, который возглавила 40-летняя Есира Виталиева. По заданию Басаева она занималась вербовкой девушек-смертниц, а также выезжала в Москву для подбора объекта нападения. В столицу кроме Виталиевой приезжали и другие чеченки: Луиза Бакуева, Райман Курбанова, Айман и Коку Хаджиевы искали квартиры для проживания террористов, договаривались с паспортистами о регистрации. Всего в захвате участвовало 18 шахидок, в основном 16-20 лет.
Оружие из Чечни перевозили на "КамАЗах" с арбузами и грузовиках с фруктами. С "арбузных" стоянок за МКАД оружие перегружали на легковушки и перевозили в московские гаражи на Ленинском проспекте и в Огородном проезде. Часть оружия хранили в подмосковном поселке Черное.
Кроме самодельных взрывных устройств, начиненных металлическими шариками, террористы привезли в Москву 15 автоматов, 23 пистолета, более 6 тысяч патронов, около ста самодельных гранат, 25 "поясов шахидов" и другое оружие.
За смерти невинных людей никто не заплатит
Вскоре после теракта – в декабре 2002 года – стало известно, что жертвы его не намерены удовлетвориться компенсациями властей в 50 и 100 тысяч рублей. Многие из них решили обратиться в суд с исками о возмещении вреда к правительству Москвы. "Норд-остовцев" объединил адвокат Игорь Трунов, который затем в течение нескольких лет успешно проигрывал их дела в Тверском суде столицы. Со скрипом соглашаясь на копеечные компенсации за потерю кормильца – от 246 рублей до 8360 рублей в месяц, – суд категорически отказал в удовлетворении исков о моральном ущербе. А они порой достигали нескольких миллионов долларов. "За моральный вред должны платить причинители вреда – террористы", – такова позиция Тверского суда, которую позже утвердил и Мосгорсуд. Сейчас почти все дела о возмещении морального ущерба "норд-остовцам" находятся в Европейском суде по правам человека в Страсбурге.
Адвокат Трунов же, не сумев победить российскую судебную систему, решил оспорить саму букву закона. В жалобе, которую Конституционный суд должен рассмотреть в ноябре этого года, он просит признать статью 17 закона "О борьбе с терроризмом" не соответствующей ряду статей Конституции РФ. "Она предполагает выплату только материального ущерба, тогда как 80% истцов требуют назначить им компенсацию морального вреда", - пояснил он "Газете". Кроме того, адвокат просит Конституционный суд обязать Госдуму внести в Гражданский кодекс дополнения по вопросам регулирования возмещения ущерба, причиненного гибелью несовершеннолетнего.
Но маловероятно, что КС пойдет на это – с каждым годом жертв терактов в России становится, к горькому сожалению, все больше. Бюджет не выдержит многомиллионных компенсаций для каждого из них.
"Норд-Ост" в цифрах и фактах
23 октября 2002 года в театральном центре на Дубровке были захвачены 912 человек.
5 расстреляли боевики. 125 "погибли в результате действий террористов и впоследствии скончались в больнице" - такой отчет о смертях дает прокуратура. Среди них 17 сотрудников труппы, включая двоих детей.
В захвате принимали участие 40 террористов под руководством Мовсара Бараева и Абу-Бакара. Все они убиты.
Семьям погибших и пострадавшим были выплачены компенсации - по 110 и 60 тысяч рублей соответственно. Правительство Москвы компенсировало расходы семей на похороны в размере 14 тысяч рублей.
К правительству Москвы предъявили 61 иск о возмещении морального вреда на сумму более 60 миллионов рублей. Все они отклонены Тверским судом столицы и Мосгорсудом. В Европейском суде по правам человека в Страсбурге уже находятся 55 исков "норд-остовцев". В Басманный суд обратились 4 иностранца за возмещением ущерба на общую сумму в 9,5 миллиона долларов. Им также было отказано.
Тверской суд частично удовлетворил 42 иска о возмещении материального вреда жертвам "Норд-Оста". Первым аналогичное решение принял Кузьминский суд по жалобе вдовы погибшего музыканта Тимура Хазиева. Размеры компенсаций составляют от 246 до 8360 рублей в месяц.
За штурм "Норд-Оста" вручено 57 наград. Героями России стали пять человек, ордена Мужества получили двое. 50 человек - члены правительства Москвы и депутаты Мосгордумы - отмечены памятными знаками "Норд-Ост". Ущерб, причиненный театральному центру, оценен в 60 миллионов 719 тысяч рублей. Его возмещали всем миром: федеральный бюджет выделил 13 миллионов рублей, Минкультуры РФ - 3 миллиона рублей, правительство Москвы - около 100 миллионов рублей, РСПП - 10 миллионов рублей, частные жертвователи - еще несколько миллионов.
"Норд-Ост" восстановили спустя 3,5 месяца. В мае 2003 года, сыграв 411 представлений, мюзикл прекратил свое существование: москвичи боялись ходить на него.
Жертвы "Норд-Оста" объединились в одноименную общественную организацию. Они проводят независимое расследование и пытаются добиться компенсаций от правительства Москвы.
За захват "Норд-Оста" осуждены 5 чеченцев – Заурбек Талхигов, Алихан и Ахъяд Межиевы, Аслан Мурдалов и Ханпаша Собралиев, получившие от 8,5 до 22 лет тюрьмы, и 1 милиционер – майор паспортного стола ОВД "Нижегородский" Игорь Алямкин, оформивший регистрацию террористке. Еще один террорист – Асланбек Хасханов – признан судом невменяемым и отправлен на принудительное лечение. Ни один из чеченцев не был в театральном центре и не имел отношения к непосредственному руководству, организации или финансированию теракта.
В трагедии "Норд-Оста" не расставлены все точки
Gro?ansicht des Bildes mit der Bildunterschrift:
Более трехсот человек пришли 26 октября к театральному центру на Дубровке в Москве, чтобы почтить память погибших три года назад в результате теракта, совершенного чеченскими боевиками.
Были зачитаны имена 130 погибших, их память почтили минутой молчания. 130 белых голубей устремились в небо, а школьники возложили ровно столько же бумажных журавликов к усыпанным цветами ступеням театрального Центра.
До сих пор не получив ответа от властей реальной картине трагедии, родственники жертв и пострадавшие от операции по освобождению заложников создали организацию "Норд-Ост" и пытаются провести независимое расследование. Их главный вопрос: насколько правомерно было применение спецслужбами опасного для жизни газа.
Все меньше шансов на истину
На пресс-конференции во вторник представители этой организации заявили, что не согласны с официальными выводами проводимого расследования теракта. Выжившие в "Норд-Осте" и их родственники уверены, что повышенная секретность вокруг проводимого Мосгорпрокуратурой расследования оставляет все меньше шансов на правдивость его результатов.
Из постановления прокураторы видно, что следствием так и не установлено, какое вещество было применено, тем не менее, был сделан вывод о его безвредности. Светлана Губарева, бывшая заложница, потерявшая в "Норд-Осте" 13-летнюю дочь, заявила: "Создается такое впечатление, что все мы - бывшие заложники, живые и мертвые, родственники заложников - для прокуратуры никто".
Пострадавшие возмущены, что следствие по трагедии "Норд-Оста" не движется с мертвой точки. Они тщетно пытались возбудить уголовные дела в отношении руководителей штабов, которые возглавляли операцию штурма, а также тех, кто допустил халатность при спасении заложников.
Дело не должно быть списано в архив
Между тем, как сообщает пресс-служба Моспрокуратуры, срок следствия по делу о теракте на Дубровке недавно был продлен до 19-го декабря. Но бывшие заложники не верят в то, что официальная версия будет соответствовать истине. Поэтому родственники жертв и пострадавших требуют от Президента России провести провести независимое расследование и признать свою личную вину в гибели заложников. И при этом добавляют, что не позволят списать дело по "Норд-Осту" в архив.
Участники общественной организации "Норд-Ост" обращаются к мировой общественности с призывом о помощи, считая, что эта трагедия должна стать предметом международного расследования.
Ровно три года назад 26 октября были освобождены заложники мюзикла «Норд-Ост». Спектакль за прошедшие годы авторы изменили.
Сначала появились новые афиши для возобновленного спектакля. Затем мюзикл стал передвижным и мог уже гастролировать по России.
Турне закончилось очень быстро. Коллективу удалось побывать только в Нижнем Новгороде и Тюмени. Коллектив «Норд-оста» столкнулся с чиновничьим непониманием. Об этом в интервью радио «Культура» рассказал автор и продюсер спектакля Георгий Васильев.
Авторы мюзикла решили сделать подарок поклонникам спектакля. В октябре вышло несколько дисков с записью всех композиций из «Норд-оста».
Самым верным поклонникам мюзикла, членам «Клуба Капитанов», альбомы предоставляются бесплатно.
Три года назад террористы захватили "Норд-Ост". Эхо теракта докатилось и до Владивостока
23 октября 2002 года мир потрясла весть о захвате чеченскими террористами в Москве Дома культуры шарикоподшипникового завода на Дубровке во время показа мюзикла "Норд-Ост".
Тогда во власти экстремистов оказалось несколько сотен зрителей и артистов музыкального спектакля. Три дня, затаив дыхание, Россия с ужасом ожидала исхода теракта. Кровавая развязка наступила 26 октября в субботу. Ее итог - 117 невинно убитых, вечная им память, и сотни раненых.
Прошло три года. О захвате ДК на Дубровке "ЗР" рассказала актриса Виктория СОЛОВЬЕВА. В мюзикле "Норд-Ост" у нее было несколько ролей. В том числе и роль Катерины, главной героини постановки. В настоящее время Виктория вместе с мужем Сергеем ИГНАТОВЫМ, зам. директора Владивостокского цирка, живет в столице Приморья.
- В этом день я проснулась с хорошим настроением. У меня был выходной, и часов до четырех я пребывала в уверенности, что сегодня я отдыхаю. Потом был звонок на мобильник, я уже была не дома, и меня срочно вызвали в театр, потому что заболели люди, подменявшие меня, и я побежала на работу. В тот день я Катю не играла, а была занята в роли фотокорреспондентки. В тот день, честно говоря, ничто не предвещало беды, - вспоминает Вика.
В театре все было, как обычно: грим, костюм, разминка, выход на сцену, аплодисменты, антракт. Ровно в 21.00 поднялся занавес и начался второй акт. Вика стояла за кулисами в ожидании своего выхода на сцену, но в 21.05 в зал ворвались чеченцы-смертники, несколько десятков человек, и с этого момента слово "Норд-Ост" в сознании россиян стало ассоциироваться не только с розой ветров, но и с терроризмом.
Досье Мюзикл "Норд-Ост" поставлен по роману Вениамина КАВЕРИНА "Два капитана". Генеральный продюсер проекта и один из авторов мюзикла-бард Григорий ВАСИЛЬЕВ. Музыкальный продюсер - Александр ЦЕКАЛО. Арт-директор - Алексей ИВАЩЕНКО.
Второй акт начинался с песни бравых летчиков. Вика уже готовилась выйти на сцену, как раздался какой-то хлопок.
- Я не поняла, что случилось, думала, что лопнул софит. Оркестр сразу замолчал, потом музыканты попытались снова заиграть, но тут же "развалились". А я стою за кулисами в глубине сцены и не вижу, что происходит на авансцене. Когда я выглянула - увидела, что какая-то молоденькая девушка пробежала в испуге между сценой и первым рядом. Но мне ее поведение ничего не сказало и не насторожило. Несколько секунд я и группа моих коллег стояли и не знали, что делать дальше и что вообще произошло.
Потом, по словам Виктории, она с актерами спустилась в закрытое фойе, куда вход посторонним был запрещен. Выглянув на секунду из-за двери, девушка увидела женщину в черном, которая махала им рукой и кричала: "Быстро все сюда!".
- Я подумала, что там что-то произошло и кто-то поранился. Какой-то задней мыслью я поняла, что женщина в черном не из зала. Я на нее посмотрела и пошла в другую сторону. Потом я поняла, что это была террористка. Я быстро поднялась по лестнице на второй этаж в гримерку, когда кто-то из коллег закричал: "Закрывайтесь в гримерках и ложитесь на пол!"
Закрывшись в гримерке с подругами, Вика услыхала частые хлопки. Тогда девушки подумали, что это стреляет женщина с пистолетом. Они ждали, что сейчас приедет милиция и обезвредит эту городскую сумасшедшую.
- Сначала мы слышали отдельные выстрелы, потом очереди. Мы догадывались, что это оружие, но не понимали, что это такое. В реальности звук выстрела не такой, как в кино, он совсем нестрашный. Потом мы стали понимать, что здесь что-то не то. Разве мирному человеку придет в голову, что вот она, война. Нам было очень страшно, мы лежали на полу и молились. Девочки позвонили по мобильнику в милицию, я позвонила домой и успокоила маму, что я жива и нахожусь в гримерке. Там мы пробыли около часа.
Вику и ее подруг спасли... шарфы и шторы. Они связали их, привязав один конец к батарее, другой выбросили в окно. Спрыгнув на землю, Виктория сначала закатилась под стоявшую рядом со зданием машину, а потом бросилась в объятия спецназовцев. На этом для нее кошмар под названием "Норд-Ост" закончился.
Попробуйте спросить окружающих «Что такое норд-ост?». Каким будет первый инстинктивный ответ? Почти все, не раздумывая, скажут «теракт», хотя после трагедии в театральном центре прошло три года. От этого слова пробивает озноб, но не от ассоциации с холодным ветром. Немногие вспомнят: «Был такой спектакль» — и сразу же следом, будто опомнившись, – «теракт». Из-за чудовищных событий октября 2002 года все прочие темы, кроме жизни и смерти, оказались вынесенными за скобки. Но вместе с более чем сотней человеческих жизней теракт 2002 года унес и жизнь первого отечественного мюзикла. Его создатели до сих пор не могут смириться с потерей, лелея надежду на чудесное воскрешение. Однако против них оказалась не только человеческая память, но и некоторые «товарищи» по цеху, уже вне сцены исполнившие общую партию с представителями властей.
За год существования «Норд-Ост» стал самым популярным и кассовым мюзиклом из поставленных на российской сцене. Особой гордостью создателей была его аутентичность: он не был калькой с давно популярных на Бродвее спектаклей, а родился из любимой не одним поколением книги Валентина Каверина «Два капитана». Премьера состоялась 19 октября 2001 года. Через год и четыре дня имя мюзикла украла смерть. Восстановить спектакль стало для его авторов и труппы делом чести, попыткой ответить на террор, доказав силу духа. Было много споров по поводу того, этично или нет возобновлять спектакль на старой сцене. Спустя четыре месяца после теракта в восстановленном здании Театрального центра на Дубровке команда «Норд-Оста» все же дала первое представление. Чуда не произошло. Публики в зал, где погибли десятки людей, приходило немного. Это в Польше «Солидарность», у российской общественности другие приоритеты. В мае театр был закрыт. С тех пор на московской сцене мюзикл уже не возобновлялся.
Успешные мюзиклы идут на западе десятилетиями. Вокруг них вырастает целая инфраструктура. Издаются аудиозаписи, продаются сувениры, создаются телеверсии спектаклей, их именами называют рестораны. Если бы не теракт, у «Норд-Оста» были все шансы повторить жизненный цикл бродвейского хита. Теперь растаскивать смерть на сувениры было бы кощунственно, но, пытаясь возродить спектакль, продюсеры думали о другом: доказать жизнеспособность «первого российского мюзикла», жизнеспособность труппы, которая помнит о своих погибших товарищах и будет помнить всегда. Было объявлено о гастрольном туре по России и за рубежом. Обновленный спектакль действительно был показан в нескольких российских городах. Притом с аншлагом. К 2004 году надежды на восстановление мюзикла еще более окрепли. «Норд-Ост» получил «Золотую маску», а продюсерская компания оказалась заваленной гастрольными предложениями из регионов. Родился долгосрочный проект, рассчитанный на три года и предполагавший тур по 17 крупнейшим городам России. Старт ему должны были дать показы в Санкт-Петербурге осенью 2004 года. Но за несколько недель до открытия сезона администрация петербургского «Мюзик-Холла», контракт с которой был подписан еще в начале года, признала здание театра аварийным, что привело к срыву не только премьеры, но и, как следствие, всех гастролей.
Скандал сопровождался широкой информационной кампанией в городской прессе, команду клеймили за попрание памяти погибших заложников, как будто лучший способ сохранить память — полное молчание. В результате был сорван основной спонсорский контракт, что поставило крест на дальнейшей перспективе гастролей. Продюсеры мюзикла подали иск в Московский арбитражный суд о взыскании ущерба с театра «Мюзик-Холл». Пытаясь выкрутиться из ситуации, его администрация совместно с властями в лице Комитета по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга подали иск в Арбитражный суд Санкт-Петербурга о признании недействительным договора между театром и продюсерами «Норд-Оста». Власть прекрасно понимала, что память о трагических событиях выветрится гораздо быстрее, если предать их забвению. Но 30 марта 2005 года иск был отклонен, а договор признан законным. Ровно через три месяца Московский арбитражный суд удовлетворил исковые требования о возмещении театром «Мюзик-Холл» ущерба за отмену гастролей в Санкт-Петербурге в размере 10 млн рублей. Накануне судебного заседания продюсер мюзикла Георгий Васильев сделал попытку примирения. На встрече с петербургским руководством Комитета по культуре он заявил, что готов отказаться от финансовых претензий, если «Норд-Ост» будет поставлен на сцене «Мюзик-Холла» по лицензии. Предложение поддержки не нашло.
Сегодня спектакли не идут. На гастроли нет денег, а в Москве – свободного зала. В доказательство, что «Норд-Ост» все-таки еще жив, в октябре вышла полная аудиоверсия мюзикла. Из суеверия видеозапись продюсеры не издают: в мировой практике принято выпускать видео только после того, как мюзикл сходит со сцены. Правда, пока возвращение «Норд-Оста» на театральные подмостки ничто не предвещает. Но даже если восстановить мюзикл так и не удастся, его мелодии под аккомпанемент пулеметных очередей и полных страха и отчаяния человеческих криков еще очень долго будут звучать в памяти.
"Норд-Ост" потребовал от Путина независимого расследования
Региональная общественная организация "Норд-Ост" обратилась с открытым письмом к Владимиру Путину. В этом письме, которое поступило в редакцию "Граней", родственники жертв и пострадавшие в Театральном центре на Дубровке требуют от президента провести независимое расследование всех обстоятельств трагедии.
К этому расследованию, по мнению "Норд-Оста", необходимо привлечь международные организации.
Организация также требует наказать руководителей штабов, возглавлявших операцию штурма на Дубровке, "виновных в гибели, допустивших халатность при спасении заложников".
Кроме того, "Норд-Ост" требует от Путина "полного признания и своей личной вины" в гибели заложников и сокрытии правды о теракте.
"За годы Вашего правления, - говорится в обращении к Путину, - Вы четко держите свое знаменитое обещание: "Мочить в сортире!"... И, видимо, поэтому при терактах главной целью для государства становится убийство всех террористов, не оставляя ни одного в живых, чтобы допросить, чтобы судить по закону, чтобы узнать правду о подготовке теракта, дабы не последовали другие, аналогичные или еще страшнее. Но самое страшное, что вместе с террористами во время спасательных операций, Вы "мочите" ни в чем не повинных людей".
Пострадавшие на Дубровке решили поделиться с Путиным информацией о расследовании теракта, "которая стала им доступна". В частности, "Норд-Ост" указывает на то, что материалы следствия позволили "подкорректировать" количество погибших (не менее 174 вместо официальных 129). "Непонятно, кто так ошибся в арифметике и почти три года "прятал" 45 погибших", - говорится в заявлении.
Кроме того, по мнению пострадавших, прокуратуре так и не удалось доказать необходимость штурма.
Письмо Владимиру Путину "Норд-Ост" написал 23 октября - ровно через три года после захвата Театрального центра. В минувшее воскресенье у бывшего здания "Норд-Оста" прошла траурная церемония "Свеча памяти". Собравшиеся установили фотографии погибших, возле которых – многочисленные свечи и цветы.
Еще одна траурная акция пройдет в годовщину штурма "Норд-Оста" - 26 октября с 10.00 до 12.00. После возложения цветов к мемориальной доске с именами погибших будет объявлена минута молчания, после которой в небо поднимутся 130 белых голубей, по числу погибших в результате теракта. Затем состоится церковная поминальная служба.
Знаете, в чем проявляется слабость страны? Не в том, что она не всякий раз может предотвратить теракт. А в том, что она злорадствует, когда такое же горе постигает другую страну. Я испытываю невыносимое чувство стыда, когда слышу от своих сограждан: «Так им и надо, этим англичанам».
Аргументы разные – от «не фига было в Ирак лезть» до «не фига было давать убежище чеченским террористам». Я наблюдала реакцию европейцев на все наши самые страшные теракты последних лет. Они плакали и во время Норд-Оста, и во время Беслана. Да, они живут другой, как нам кажется, легкой и беззаботной жизнью, у них нет и десятой доли наших проблем, как принято у нас считать, они толком не знают, где Беслан, а снег, наверное, видели только в кино. Возможно, возможно, но они почему-то не разучились чувствовать и сострадать. И выражать это простыми человеческими словами. И уж точно им не придет в голову сказать русскому: «Так вам и надо, не фига было…» Дальше заканчивайте сами. У нас достаточно грехов, по которым можно выставить счет. Но не тогда, когда гибнут люди, просто ехавшие в метро или просто пришедшие 1 сентября, как и положено, в школу.
Вот эти байки про изнеженных западных людей, где каждый только сам за себя и не пошевелит пальцем, чтобы помочь соседу, – абсолютная чушь советской пропаганды, на которой выросли многие из ныне здравствующих российских граждан. Я как раз не так давно думала об этом, сидя на Северном вокзале Парижа. Дело в том, что в тот день, а была пятница, из-за аварии на дороге отложили все поезда на Лондон, и в накопителе собралось невероятное количество людей. Жара была ужасная, и кондиционеры не сильно облегчали нашу участь. И вот мне волей-неволей пришлось часов шесть наблюдать, как ведут себя «изнеженные» западные люди в этой весьма некомфортной ситуации. Вполне достойно. Никто не истерил, не орал на персонал, не требовал немедленно все исправить, не орал, что срываются все встречи. Люди сидели на полу, потому что кресел всем не хватало и потому что на полу было прохладнее. Тех, кому становилось плохо, старались переместить ближе к кондиционеру. Приносили друг другу воду, подкладывали свои рюкзаки под головы совершенно незнакомых людей, чтобы им было удобнее лежать все на том же полу. Старались развеселить детей, которые, конечно же, хныкали.
Эти многочасовые наблюдения внушили мне странный оптимизм. Причем большинство сидевших в жаркой заперти были англичане. Французы вообще более нервные, что, кстати, было видно и здесь. И когда прогремели первые взрывы в Лондоне, я почему-то вспомнила тот день, вокзал и людей, приносивших друг другу воды. И когда спустя несколько дней в тех же точках странным образом не взорвались, слава Богу, новые бомбы, я снова вспомнила. Тот, кто планировал эти теракты, выбрал неправильный город и неправильную страну. Англичане много десятилетий жили в условиях терроризма. Они не стали ни расистами, ни националистами, ни испуганными отморозками. Лондон – одна из самых космополитичных столиц мира. Никакие арабы не могут спланировать здесь теракт так, чтобы в нем не погиб ни один араб. И арабы пострадали, как известно, в лондонских терактах. Англичане не ринутся крушить мечети, хотя и тут есть разные люди, но массовыми антимусульманские настроения не станут. Здесь доверяют Скотланд-Ярду и верят, что руководство страны ничего не скроет и сделает все возможное, чтобы обезопасить людей. Арабы, десятилетиями интегрировавшиеся в английское общество, осудят террористов и встанут на сторону правительства, что и произошло. Люди не будут шарахаться от «черных», требовать выгнать их из города или страны, но при этом не побоятся броситься к парню с подозрительным рюкзаком, хотя этот рюкзак может ведь и взорваться.
Это страна с устойчивой демократической системой, и это дико важно. И, что не менее важно, англичане верят в эту систему.
Так что же хотели те, кто планировал теракты в Лондоне? Взорвать отношения между британскими мусульманами и британскими немусульманами? Это не получилось. Заставить Блэра вывести войска из Ирака и подорвать отношения внутри англосаксонского мира? Это бесперспективно. Это общество устроено так, что по своему собственному разумению оно выйдет на улицы и будет возражать против участия страны в антииракской коалиции, но под давлением террористов оно этого не сделает никогда. Это не отменяет анализ ситуации, но это общество устроено так, что не приемлет давления на себя. Здесь не будет испанской реакции на взрывы. Это другая страна.
Тот, кто нанял террористов для «работы» в Лондоне, по логике вещей, скорее заинтересован в продолжении войны. Потому что самая естественная реакция на происходящее – зло должно быть наказано, оно не договороспособно, мы не имеем права отступать. Дальше можно выдвигать сколь угодно много конспирологических теорий по поводу того, кому выгодна эта война и участие в ней Великобритании – от ястребов на Западе до Китая, – но менее всего все происходящее выгодно собственно британским мусульманам. Я не исключаю, что исполнителей могли рекрутировать из их среды, но я почти уверена, что заказчиков стоит искать вовне.
Управление коммуникациями в кризисных ситуациях: работа с персоналом
Эффективное управление информацией и коммуникациями является очень важной составляющей успешной хозяйственной деятельности многих организаций и составляет неотъемлемую часть такого вида управления, как РR-менеджмент. Особую актуальность РR-менеджмент приобретает в период, когда организация испытывает кризис, поскольку ущерб репутации и доброму имени организации напрямую будет связан с неудачами в хозяйственной деятельности. Многие организации уже воспринимают репутацию как неотъемлемую часть корпоративной ценности, как своеобразный актив компании. Отсутствие адекватного управления информацией и коммуникациями в период кризиса для организаций может ознаменоваться серьезными проблемами.
Приведем ряд примеров из недавней зарубежной и отечественной практики. Неэффективное управление коммуникациями в период кризисной ситуации можно проиллюстрировать следующим примером. В свое время правительство Великобритании сделало известное заявление о том, что применение некоторых контрацептивных средств достаточно известных брэндов в два раза повышает вероятность возникновения тромбов, что является потенциально опасным для жизни. Это заявление вызвало реакцию, близкую к панике, нескольких миллионов женщин Великобритании, чьей естественной реакцией стало повальное обращение за консультациями в больницы, клиники по планированию семьи и т.д. Кстати, эта информация стала неожиданной и для самих врачей, т.к. именно из-за многочисленных обращений пациенток многие врачи сами впервые узнавали о подобных возможных последствиях. Стоит отметить, что в период обнародования этого сообщения не была проведена работа по подготовке комментариев со стороны специалистов, по подготовке каких-либо отчетов по проведенным исследованиям и т.п., что впоследствии не могло не отразиться на показателях доверия общества правительству.
Подобную информационную панику вызвало объявление информации в 1996 году о содержании вредных примесей в детских молочных смесях, выпускаемых под некоторыми известными торговыми марками в Великобритании. И опять лица, ответственные за обнародование информации, не предусмотрели возможность организации "горячих линий", выступления авторитетных лиц, заключений независимых экспертов. Трагический пример из новейшей российской истории: запоздавшая информация об использованных спецподразделениями средствах при спасении заложников мюзикла "Норд-Ост". Все то время, пока не поступали достоверные сведения, в СМИ прорабатывалось множество самостоятельных версий.
Значительная же часть критики в отношении действий властей впоследствии была связана с тем, что реальная информация долго умалчивалась от общественности. Или же постоянные противоречия в информации, поступающие от официальных военных представителей, в отношении событий в Чечне - можно привести массу ошибок в части организации управления внешними коммуникациями.
Ущерб организационной репутации может нанести неосторожное публичное высказывание какого-либо сотрудника организации. Так, акции компании Rathner стремительно обесценились благодаря всего одной лишь публично высказанной беспечной шутке одного из ее топ-менеджеров. Во время развертывания кризисной ситуации эффект неудачной интерпретации событий может превысить эффект самого события. В свое время президент компании Eurotunnel (тоннель между Францией и Великобританией под проливом Ла-Манш) сделал ряд ошибок, комментируя инцидент с пожаром внутри тоннеля. В самом первом комментарии этого события пожар был назван как "неприятный инцидент", но уже спустя несколько часов фактически ничтожный по своему существу случай с небольшим возгоранием в оценке президента компании прозвучал как "серьезный инцидент". И такая оценка события, тут же подхваченная СМИ, сразу же отразилась на намерениях пассажиров и общественности в целом.
Анализируя этот случай, впоследствии многие эксперты по антикризисному управлению сошлись во мнении, что для успешного управления возникшей ситуацией необходимо было сделать следующие шаги:
1. серьезная работа со СМИ и обнародование однозначно трактуемой информации о содержании и причинах инцидента
2. проведение независимой экспертизы для выявления причин возгорания и честное обнародование результатов этой экспертизы
3. дополнительная проверка безопасности всего подвижного состава для того, чтобы убедить пассажиров в безопасности поездок под проливом.
В числе позитивных примеров можно привести опыт компании McDonald's, которая обычно придерживается тактики мгновенного реагирования на кризисную ситуацию. В скандальной эпопее под названием "коровье бешенство" McDonald's не стала терять время на то, чтобы присоединяться к бойкоту британских производителей мяса и объявлять общественности о своей позиции о поддержке запретов, сосредоточив внимание на предоставлении своим клиентам повышенных гарантий безопасности. В свое время журнал PR-Week назвал такой подход "классическим образцом поведения в кризисной ситуации". Стратегия "better safe than sorry" в отношении своих клиентов (буквально "лучше заниматься безопасностью, чем извиняться") наиболее успешно сохраняет лояльность потребителей в период развития кризисной ситуации. В глазах общественности по прошествии времени обычно остается лишь общее впечатление от того, что произошло. Уходят на второй план разговоры о вреде мяса и последствиях "коровьего бешенства" для человека, забывается даже факт быстрой реакции McDonald's на возникшую ситуацию. Но главное, что остается, - это общественное мнение о том, что McDonald's в своей деятельности предпочитает не рисковать здоровьем своих клиентов. Это самое лучшее впечатление в глазах потребителей, о котором может только мечтать любой производитель пищевой продукции.
Практика управления коммуникациями в кризисной ситуации позволяет сформулировать ряд основных принципов и правил эффективного управления. Первое из них - предоставление общественности достоверных данных. Второе - предоставление однозначной информации, не позволяющей СМИ трактовать ее по-разному. Даже если невозможно обнародовать какую-либо информацию, всегда возможно сформулировать причины, почему этого нельзя сделать. Возможно, в качестве еще одного правила управления коммуникацией можно назвать необходимость придерживаться "извинительной" позиции в самой ранней стадии кризисной ситуации. Выражение сожаления всегда является более продуктивным в отношениях с общественностью, чем попытка сделать вид, что ничего не происходит и все в порядке. Негативный эффект усилится, если впоследствии окажется, что действительно произошло какое-либо неприятное событие. Еще один немаловажный управленческий аспект - нельзя недооценивать скорость, с которой распространяется информация во внешней по отношению к организации среде.
Благодаря телефонам, факсам, цифровым камерам, Интернету и прочим технологическим возможностям информация очень быстро может распространяться во внешней среде. Поэтому сотрудники организации, ответственные за связи с общественностью, должны принимать как данность, что к моменту, когда они впервые дадут комментарий какому-либо событию, во внешней среде уже будет циркулировать определенная информация о событии, причем не только в виде слухов, но и в виде реальных документов, аудио- и видеозаписей. И вполне вероятно, что внешние интерпретации этого события будут далеки от той, которую имеет и желает донести общественности организация. Общественность всегда чувствительно воспринимает плохие новости. Причем чем неприятнее событие, тем вероятнее неадекватная его оценка, т.к. СМИ всегда охотно выступают в качестве проводника "горячих новостей", зачастую конкурируя друг с другом и соревнуясь в оригинальности подачи свежего материала. Затягивание с официальной трактовкой событий всегда приводит к росту возможностей для спекуляций. Тем не менее даже если удается соблюдать все принципы эффективного антикризисного управления в отношении процессов коммуникации, вопрос эффективности такого управления зависит и от субъективного фактора, а именно от действий сотрудников самой организации и от управления персоналом в режиме управления кризисной ситуацией. Поэтому логично, что управленческие воздействия должны затрагивать аспект обучения сотрудников организации.
За рубежом существуют специализированные организации, предлагающие тренинги по поведению в кризисной ситуации, выстраиванию отношений со СМИ в период таких ситуаций и даже проигрывание подобных ситуаций в реальности (симуляции). Причем симуляции бывают полезны даже тем компаниям, у которых функция кризисного управления развита достаточно хорошо, тем не менее только в режиме симуляции возможно наиболее точно идентифицировать типичные для компании кризисные ситуации. Подготовка к возможным кризисным ситуациям является одной из ключевых областей такого направления РR-менеджмента, как issuеs-менеджмент - управление потенциальными событиями. Это направление является достаточно новым в управлении в отличие от управления кризисной ситуацией, в задачи issuеs-менеджмента входит прогнозирование события и разработка эффективного инструментария управления этим событием. При этом налаженные каналы внутренней коммуникации с работниками организации могут играть очень важную роль, и в первую очередь каналы обратной связи. Настроения коллектива по поводу того или иного события - это тот "термометр", по которому можно диагностировать состояние события. Знание идей, намерений и настроений сотрудников должно быть объектом постоянного внимания и изучения со стороны руководства.
В отношении вовлекаемого в управление кризисной ситуацией персонала можно указать на возможность следующих управленческих воздействий:
* необходимо определить состав команды, вовлекаемой в процессы коммуникации, определить главное лицо в этой команде, провести соответствующее инструктирование сотрудников команды;
* отработка навыков общения со СМИ, симуляции кризисных ситуаций;
* особое внимание необходимо уделить обучению вспомогательного персонала (сотрудников сервисных служб, телефонистов, секретарей и других сотрудников, которые, вероятнее всего, будут принимать первые обращения клиентов, первые телефонные звонки относительно события);
* должна быть предусмотрена возможность быстрой организации "горячих линий", способных принимать многочисленные обращения;
* план поведения в режиме кризисной ситуации должен быть известен максимально широкому кругу сотрудников организации, а не только ее отдельным представителям; в отношении всех сотрудников должны быть разработаны соответствующие процедуры, описывающие должное поведение сотрудника.
Необходимость выполнения указанных рекомендаций подтверждается практикой. Так, относительно организации "горячих линий" можно привести пример с уже упомянутой компанией Eurotunnel, когда имеющиеся мощности пресс-службы компании в количестве 20 телефонных номеров с огромным трудом справлялись с потоком телефонных звонков, исчисляемых тысячами (было принято около 8000 звонков). Особую роль играет подготовка сотрудника (сотрудников), который наделяется полномочиями представлять информацию от имени компании. Его необходимо не только обеспечить правильной, адекватной информацией относительно события, но и научить предоставлять эту информацию на профессиональном языке, чтобы сотрудник сам имел ясное представление о тех процессах, о которых впоследствии он будет сообщать. Немаловажен и аспект тренировки речевых навыков, дикции, языка телодвижения (непроизвольные проявления последнего могут полностью идти вразрез с той информацией, которая содержится в самом сообщении). Информация от сотрудников должна излагаться на простом языке, с избеганием профессионального и бытового жаргона, т.к. любые иносказания и "перлы" становятся охотной темой для спекуляций, в т. ч. в СМИ. Обучение вспомогательного персонала, особенно тех, кто принимает звонки и обращения, может проходить систематически (допустим, раз в месяц) в виде инструктажей. Для повседневного применения эффективной мерой могут стать инструкции-памятки о том, что можно делать и говорить, а что нельзя, а также с телефонами лиц организации, которые могут более компетентно ответить на вопросы обращающихся.
Успешное управление коммуникациями напрямую связано с уровнем развития корпоративной культуры организации. Высокий уровень развития и, самое главное, соблюдения внутрикорпоративных правил будет характеризоваться грамотным поведением всех сотрудников, причем не только в условиях возникающей кризисной ситуации, а в обычном режиме деятельности. Внутрифирменная этика поведения сотрудников должна давать представление о том, кто в принципе может выступать от лица всей компании с какими-либо заявлениями, а кто этого не может делать ни при каких условиях. Причем совсем не обязательно, что если сотрудник компетентен в вопросе и располагает полной информацией по вопросу, то он может делиться ею с общественностью. Ограничения в доступе к связям с общественностью, несмотря на компетентность и даже высокий должностной статус в организации, могут объясняться как раз отсутствием у сотрудника достаточных навыков общения, культуры речи, адекватной реакции на возможные вопросы, навыков взаимодействия со СМИ. Кстати, специалисты по PR в организациях рекомендуют лицам, не вовлекаемым в процесс внешних коммуникаций, не строить свои отношения с представителями СМИ посредством фраз "без комментариев" или "я не уполномочен отвечать на подобные вопросы", т.к. подобные ответы можно неоднозначно интерпретировать почти всегда. Лучшим стереотипом поведения в таком случае будет переадресация вопросов компетентным сотрудникам. Любой сотрудник в принципе должен уметь в соответствующий момент сказать: "На ваш вопрос подробно может ответить наш РR-менеджер (пресс-секретарь, юрист, заместитель директора и т.п.)".
Таким образом, помимо методических аспектов, в управлении коммуникациями немаловажную роль играет успешное вовлечение сотрудников в процессы управления. В кризисных ситуациях механизмы вовлечения персонала можно и нужно применять более широко, т.к. подобные ситуации несут в себе, помимо негативного эффекта, еще и интегративный потенциал, позволяя сотрудникам действовать одной сплоченной командой, объединяться вокруг одной общей идеи. И поскольку этот процесс должен быть подконтрольным и направленным, как любая целенаправленная деятельность, эффективное управление этим процессом зависит от грамотных действий руководства организации
