О чем должно сегодня болеть сердце у настоящего патриота-державника? Если вы думаете, что об упроченье высоких мировых цен на нефть, стабилизации в Чечне, укреплении властной вертикали или, на худой конец, об удвоении ВВП, вы никакой и не патриот вовсе, а так — мелочный и меркантильный патриотишка, не видящий дальше собственого (вполне возможно, длинного и крючковатого) носа. Потому что сердце у патриота-державника должно сегодня болеть не о суетных и преходящих экономико-политических материях, но исключительно о безвременной мученической кончине Сергея Александровича Есенина, 80-летие которой отмечается в нынешнем декабре (на этот раз, кстати, совпали сразу два есенинских юбилея — 3 октября исполнилось 110 лет со дня рождения поэта).

Однако если вы сочтете, что ключевой задачей в этом контексте оказывается изучение творческого наследия Есенина или сохранение связанных с его именем памятников, то снова ошибетесь. Кому они нужны, эти стихи да избы, когда неразрешенным остается главный вопрос: кто и почему убил Есенина? Именно эта тема постоянно муссируется в кругах, сделавших своей официальной религией культ Руси-великомученицы, намаявшейся от всевозможных инородцев, и объявивших Есенина едва ли не национальным аналогом Христа.

Количество публичных проявлений этой тенденции множится день ото дня. Так, например, авторы нового, доработанного издания ЖЗЛ-овской биографии Есенина Станислав и Сергей Куняевы ставят тот же вечный вопрос еще более остро и полемично: кому в сегодняшней России выгодно выгораживать убийц Есенина? А приблатненный шансонье Александр Новиков на приуроченных к юбилею концертах в ГЦКЗ «Россия» прокуренным надрывным баритоном исполняет песни на есенинские стихи, параллельно в различных интервью высказываясь в пользу эксгумации останков поэта. Однако в наиболее чистом и одиозном виде желание изобличить убийц «светлоголового гения» и их пособников, а также «снять клеймо висельника-самоубийцы» с самого поэта проявилось в романе бывшего актера Виталия Безрукова «Есенин» (кстати, легшего в основу пафосного и дорогостоящего одноименного сериала с сыном автора, Сергеем Безруковым, в главной роли).

Сюжет романа разворачивается в двух временных плоскостях: в 80-е годы следователь Эдуард Хлысталов решает на свой страх и риск расследовать обстоятельства смерти Есенина, а в 20-е годы сам лично Есенин неуклонно идет к своей трагической гибели, некстати пленяя красотой и талантом жену всесильного Якова Блюмкина и вообще всячески отстаивая принципы русской культурной идентичности. Обсуждать достоинства и недостатки этого литературного опуса — занятие странное и бесперспективное: скажу лишь, что любители языковых и стилистических курьезов найдут в этом увесистом томе немало интересного, а кое-какие моменты и вовсе сгодятся в качестве анекдотов (мне, например, особенно понравилась сцена, в которой отец Хлысталова, отправляющийся в лагерь за исполнение под гармошку песенок на стихи Есенина, говорит на прощанье сыну: «Ничего не бойся и помни: Есенин — душа наша!»). Но некоторые другие аспекты, не имеющие прямого отношения к литературным свойствам романа, не могут не вызывать интереса.

Во-первых, книга, пригодная к публикации разве что в каком-нибудь национально-патриотическом ежемесячнике, вышла не где-нибудь, а в респектабельной питерской «Амфоре», до недавних пор специализировавшейся на качественном переводном мейнстриме. Впрочем, не стоит сразу ополчаться на бедную «Амфору» и обвинять ее в симпатиях к черносотенцам. Думаю, что не ошибусь, предположив, что в публикации книги Безрукова-старшего главную роль сыграли соображения не мировоззренческие, но сугубо прагматические: вероятно, маркетологи из «Амфоры» почувствовали, что сегодня на книжке, в которой Есенина едва ли не впрямую называют «от жидов убиенным», можно неплохо заработать. А суждению их можно доверять: чутье у специалистов из «Амфоры», надо сказать, отменное. Достаточно напомнить, что именно они пять лет назад почувствовали необходимость в женской прозе нового качества и первыми в России взялись выпускать всевозможные «Дневники Бриджит Джонс», ставшие сегодня едва ли не самой прибыльной областью издательского бизнеса.

Во-вторых, открывает книгу воззвание к президенту Путину, авторы которого — актер Сергей Безруков, племянница Сергея Есенина Светлана и безвестный историк-архивист А.С.Прокопенко – призывают Владимира Владимировича лично заняться выяснением обстоятельств гибели поэта и способствовать реабилитации его доброго имени. Ход, безусловно, сугубо показушный, но сильный: тем самым проблема смерти Есенина объявляется de facto делом государственной важности.

И, наконец, в-третьих, то обстоятельство, что за экранизацию этого литературного монстра взялся Первый общенациональный канал телевидения, тоже о многом говорит. И хотя особо резкие детали в сериале (показ которого начинается на этой неделе), по слухам, несколько сглажены по сравнению с романными трактовками, общий пафос остается неизменным: выдающийся русский поэт и мыслитель и не думал вешаться в «Англетере», а был коварно убит вступившими в сговор различными антирусскими элементами.

Несмотря на отчетливый неприятный душок, нынешние есенинские переплясы имеют вид скорее комичный, чем опасный: очень уж трудно поверить в то, что на общенациональном уровне они могут вызывать сколько-нибудь серьезный резонанс. И лишь один участник событий вызывает острое сочувствие — сам Есенин, на собственном юбилее вновь оказавшийся в роли «пасынка в своей отчизне». Трудно отделаться от ощущения, что каждому из горячих защитников его доброго имени сам поэт — с его метаниями, пьянством, душевной болью и раздраем, с бесконечными женщинами, загулами и стихами – в сущности глубоко неинтересен. Да и какой иной смысл может быть в его скучновато-опресненном — хоть сейчас икону пиши — образе, кроме как служить эффектным задником для колоритных портретов злодеев-русофобов? Впрочем, чего уж там — мертвые, как известно, сраму не имут.


Галина Юзефович
Фото: litsasovsek.ru/sergey-esenin.ru