Ужасы


Глава 6 (продолжение)

И тут же невесть откуда взявшаяся огромная тень двинулась за девушкой. Страшная тень для чего-то сгибалась почти пополам, но, несмотря на это, была невероятно громадной и доставала согнутой головой до чёрного неба.
Эльвира издали увидела пожар и тут же представила, как всё начиналось – сначала из какого-то захламлённого угла вылез маленький красный червячок, не огонь, а огонёчек. Но червячок быстро превратился в раскормленное чудовище. И не было предела его звериному аппетиту. Он хватал и пожирал всё, что встречалось на его пути. Хаос кружил адского зверя! Там, где он прошелся, оставались только чёрные обугленные рёбра.
Эльвира сообразила, что горело одноэтажное деревянное здание. По-видимому, оно было давно заброшено и там никто не жил. Значит, жертв не должно быть. Эта мысль принесла ей облегчение. Но тут же тревога с новой силой зазвонила в колокола, - где Геннадий? Где?!
На только что выпавший белый снег ложилась густая копоть.
Снег, белый снег! Воздушный, как фата невесты…
Что же ты, снег, не скрипишь под ногами тихой песенкой, радуя сердце?..
Снег, белый снег! Что же ты стелешься саваном? Разве всё потеряно? Разве нельзя ничего исправить?!.
- Врёшь! Врёшь ты всё! – закричала Эльвира и погрозила кулаком кому-то невидимому, но ощутимо присутствующему.
Кому?!
По застывшим немым сугробам прыгали яркие тени. Они потирали руки, притопывали копытцами. Толстые губы кривила ухмылка. Их нечеловеческие глаза в экстазе исступленья отражали брызги пожара. И всё в них от рожек до кисточек на хвосте торжествовало!
И тут Эльвира услышала голос Геннадия, - Эля, ты здесь?
- Да. Ради бога! Зачем ты туда залез? Выбирайся!
- Я не могу, Элечка! Мне нужно время! – его голос как-то странно звенел.
- Ты с ума сошёл! Хочешь изжариться заживо? Гена!
Эльвира сделала шаг, но тут упала обгоревшая балка и она в ужасе отскочила.
- Гена! Сейчас всё рухнет!
- Я скоро! Горшочек застрял. Я должен его вытащить!
- Какой ещё горшочек?! – простонала Эльвира.
- С золотом! Он полон старинных монет!
- Брось всё! И уходи оттуда! Это обман! Нет никаких монет! Тебе только кажется! Ты слишком много о них думал, и они поработили тебя! Выбирайся, пожалуйста! Это иллюзия!
- Хорошо иллюзия, - хрипло засмеялся он, - нет, милая, это не сон наяву, это золото! И оно моё! Мне осталось чуть-чуть разобрать завал.
- Огонь со всех сторон, Гена! У тебя впереди Зальцбург, Вена! Брось глупую затею! Прошу, выходи!
- В Европу мы поедем с деньгами, Эля, вместе! Я куплю тебе золотую карету, Эля!
- К чёрту карету!
- Эля! Я достал его!!! Какой тяжёлый! Я иду!
Тьма рассеклась огненными мечами пожара. Дым застилал глаза. Жадные трепещущие языки доставали до неба и лизали звёзды. И они в отчаянии прятались за надвигающиеся со всех сторон тучи.
Темень, духота, треск, искры. Должно быть, ад нашёл себе временное прибежище на этом клочке земли.
- Гена!!!
Страшный грохот перекрыл голос Эльвиры. Огненный фейерверк взметнулся до неба трескучим фонтаном пепла и огня. Брызги долго метались в воздухе, прежде чем упасть на грязный подтаявший снег.
Эльвире показалось, что она услышала слабый вскрик, - Геночка!
И вдруг раздался вопль! Потом ещё и ещё один крик отчаяния!
- Эля! Помоги мне! Эльвира! – раздался срывающийся на душераздирающий стон, голос Геннадия Малеева.
Чем? Чем она могла ему помочь?!
Величие стихии и ничтожество человека. Гибель несчастной души…
Эльвира, превозмогая ужас, приблизилась к стене огня.
В воздухе летали пылающие головни. Они падали, словно подбитые ракеты то слева, то справа от Эльвиры. И ничто не мешало одной из них рухнуть на голову девушки.
Или всё-таки что-то мешало?..
Эльвира увидела человеческую руку в чёрных перчатках. Она отчаянно цеплялась за воздух скрюченными пальцами.
Эльвира схватила эту руку, и что было силы, потащила её на себя.
Безумный вопль перекрыл звуки стихии, изрыгающей пепел.
В руке Эльвиры остались клочья перчатки. Она смотрела на неё и чувствовала, как шевелятся волосы у неё на голове. Это была не перчатка, а клочья сожжённой кожи Геннадия. Ей хотелось бежать, бежать, сломя голову!
Эльвиру качало и мутило. Ноги дрожали и сгибались в коленях. Глаза слезились.
Девушка, напрягая последние силы, обеими руками схватила музыканта, и поволокла его, спотыкаясь на каждом шагу и падая в снег. Но она вставала и вновь волокла его по снегу. Она чувствовала, как набухают её веки и вздуваются вены.
- Ещё немного, бормотала она себе под нос, - ещё чуть-чуть, малюсенький шажок, полшага, вот, уже всё, почти всё.
И тут она почувствовала, что низ её куртки тлеет.
Эльвира упала в снег и стала кататься по нему, как катается огромная рыжая кошка, чудом уцелевшая после лесного пожара.
Когда она поднялась, то увидела, что вокруг светло, как днём от оранжевых всполохов огня.
- Слава богу, - подумала Эльвира, - что у меня хватило сил утащить Гену на безопасное расстояние. Сейчас вызову «скорую».
- Геночка! – девушка склонилась над музыкантом. И тут же отпрянула!
Перед ней лежал обугленный труп. В расширенных зрачках – застывшее безумие. Как на чёрном зеркале лик смерти. И ничто не могло ему помочь.
Эльвиру затрясло. Она отступила на шаг. Прижала руки к лицу и застонала.
Мысли с трудом ворочались в её мозгу, - и всё-таки, я должна вызвать «скорую».
- Геночка! – она оторвала руки от лица, - Геночка!...
И тут что-то привлекло её внимание. Она наклонилась. Правая рука мертвеца была крепко сжата. Эльвира присела и разжала обгоревшие пальцы. В её руках остались клочья мяса. Эльвира отёрла руки о снег.
Её взгляд упал на золотую лужицу, пролившуюся из разжатой руки музыканта.
- Значит, он, действительно нашёл золото, - прошептали губы Эльвиры, - и это золото убило его. Боже правый! Откуда в этом заброшенном доме золото? И как он увидел его? Как? – она оглянулась на пожарище.
Дикий зверь всё ещё танцевал свой злобный танец. Он радовался – человеческая жертва была принесена.
Сквозь треск и всхлипы искореженного дерева раздался гадкий хохот.
И вслед за этим стихия что-то швырнула под ноги Эльвиры.
Девушка успела отскочить. Глиняный горшок разбился на куски. Ручьи расплавленного золота текли и застывали в снегу – слепой послевестник смерти прокладывал путь в небытиё.
Желудок Эльвиры вывернуло наизнанку. Она упала на колени. Но тотчас вскочила и бросилась бежать. Она ни разу не обернулась и не остановилась, пока не столкнулась с будкой таксофона. Набрала номер непослушными пальцами и вызвала ненужную Геннадию «скорую». Это всё, что она могла теперь сделать для него. Прощай Вена! Прощай Зальцбург! Прощай Моцарт!
Эльвира оглянулась. Отсюда не было видно пожара. Девушка вытерла пот со лба и тяжело вздохнула.
Она не находила успокоения. Все её мысли разбивались о небьющееся стекло отчаяния. Эльвира пыталась думать о том, что душа бессмертна. Что, может быть, именно сейчас душа Геннадия говорит, - здравствуй, Моцарт! И Моцарт улыбается в ответ вновь прибывшему и пожимает ему руку, - здравствуйте, коллега, рад вас видеть!..
Но, нет! Она видела обгоревший труп с кусками свисающей с него кожи и чуяла отвратительный запах подгоревшего человеческого мяса!
Воздух гудел, кровавый огненный туман застилал глаза.
- Я хочу домой! – подумала Эльвира, - я хочу домой!
И она пошла, еле передвигая ноги в сторону метро. И только дойдя до него, сообразила, что опоздала.
Через несколько минут из-за угла выплыло такси, которое и довезло её до дома.
В подъезде не горела ни одна лампочка. Потревоженные коты с шипеньем, разлетались из-под ног Эльвиры. Один из них успел запустить в лодыжку девушки когти. Но они не причинили ей особого вреда.
Оказавшись дома, Эльвира сбросила куртку, сапоги и плюхнулась в кресло.

Она уронила голову на спинку и закрыла глаза. В кромешной тьме перед ней продолжали плавать оранжевые всполохи.
Совсем рядом раздался чей-то вздох…
- Кто здесь?! – Эльвира вскочила на ноги.
- Я. Твой любимый Елисей. Разве ты не ждала меня, желанная?..
Эльвира хотела ответить что-то резкое, но Елисей быстро опустился на пол и прижался головой к её ногам.
- Я так соскучился, любимая, - прошептали его губы, - почему ты исчезаешь куда-то каждый вечер?
Эльвира молчала. У неё не было сил что-либо говорить.
- Ты разлюбила меня? – продолжал спрашивать Елисей, - я больше не волную тебя, как прежде? Почему ты молчишь? Ответь мне хоть что-нибудь! – в его голосе прозвучали боль и нежность, которые растопили сердце Эльвиры.
- Ты волнуешь меня! Очень! – она наклонилась и погладила чёрные густые волосы.
Сильный запах мускуса ударил ей в лицо. Эльвира отвернулась.
- Любимая, - вкрадчивый голос Елисея пьянил, - любимая…
- Понимаешь, я не могу разобраться с тем, что со мной происходит, - глухо сказала Эльвира.
- А разве обязательно нужно разбираться? Может быть, это просто Рок? А действия Рока необъяснимы.
- Вздор! Не существует никакого рока. Мы не в эпосе Древней Греции!
- Да, конечно, но всё-таки, - попытался возразить Елисей.
- Вздор! И ещё раз вздор! – оборвала его Эльвира.
- Ну, если тебе так хочется…
- Ничего мне не хочется! Я просто хочу понять! Я не верю в кошмарное стечение обстоятельств! Понимаешь, не верю?! – она устремила гневный взор в сторону Елисея.
- Ты можешь верить или не верить. Ты свободна в своём выборе. Но почему ты сердишься на меня? Любимая?! – он подошёл и порывисто обнял её.
- Я устала! – вырвалось у Эльвиры.
- О, я знаю! – он прижал свои губы к её губам.
Эльвира освободилась от объятий Елисея и заглянула в его чёрные глаза.
Она словно хотела найти в них ответы на свои вопросы. Но в глазах Елисея было так темно, что Эльвира не смогла разглядеть даже его зрачков. Весь глаз казался одной сплошной бездной.
Ей почему-то вспомнилась передача о чёрных дырах, и она стала вспоминать, что же там говорилось…
- Ага! – память девушки всколыхнулась и заработала: «Чёрные дыры обладают такой гравитационной силой, что из них не может вырваться даже свет. И только потоки рентгеновских лучей прокладывают себе дорогу из бездны…».
- Так что же там в этих чёрных дырах?
Немой вопрос в глазах Эльвиры не понравился Елисею. Он тихонько встряхнул её за плечи, - очнись! Я очень люблю тебя! Всё, что я делаю для нашего с тобой блага! Ещё немного потерпи! – он снова прижался к её губам.
Жидкий пламень поцелуя втёк в сердце девушки, заглушая пережитую боль.
- Потерпи, любимая, - прошептал Елисей, оторвавшись на миг от её губ, - скоро мы всегда будем вместе! Всегда! – в его глазах сверкнули молнии, раскололи чёрную бездну и осветили всё вокруг неземным голубым светом.
- Я не понимаю тебя, - глухо прошептала Эльвира, - не понимаю! Не говори загадками!
- А тебе ничего и не нужно понимать. Положись на меня! Мы созданы друг для друга и скоро сольёмся воедино!- Елисей довольно рассмеялся. И смех его был подобен перекату колокольчиков в табакерке.
- Но я никуда и ни во что не хочу сливаться! – возразила Эльвира, - я хочу быть сама собой! Неужели ты до сих пор не поняла этого?!
- Конечно, понял. Не волнуйся, Эльвира! Просто я не совсем точно выразился.
- Мне кажется, что мои нервы обнажены, - сказала Эльвира и в его глазах заплескалась вселенская тоска.
- Я утешу тебя! – воскликнул Елисей. Он крепко обнял девушку и закрыл её глаза полой своего чёрного плаща.
Эльвире показалось, что по её лицу заскользили бесчисленные крылья воронов.
Она рванулась из кромешной тьмы! Жадно вдохнула воздух раскрытым ртом.
Яркий свет ослепил её распахнувшиеся глаза. Из-под ресниц закапали слёзы. Слёзы облегчения…
Пережитые ужас, и боль, надувшись, до невыразимых размеров, лопнули как мыльные пузыри. И только брызги упав, впитались в землю.
Яркий свет побледнел и стал приглушённым. На влажной траве засверкали светляки. Воздух наполнился ароматом цветущей сирени. Ветер тихо раскачивал длинные светлые белые кисти, и глухо бормотали шмели, точно не насекомые ползали по листам, а вздыхал невидимый взору орган.
Откуда-то справа раздалось попурри в духовом исполнении.
- Ах! – вырвалось из груди Эльвиры. И она оглянулась вокруг.
Белые кисти сирени стали бледно-розовыми, сиреневыми. Потом лиловыми и, наконец, их лепестки затопил густой фиолет. Духовой оркестр смолк.
- Посмотри туда, - прошептал Елисей и осторожно дотронулся до её руки.
Эльвира оглянулась. Там, куда указывал Елисей, клубился густой туман. И разглядеть в нём что-либо было невозможно. Но, вот туман начал бледнеть… рассеиваться… Эльвира увидела взмывший смычок, гордо вскинутую голову! Скрипку! Дьявольскую улыбку… чёрные, испепеляющие глаза. Губы раскрыла улыбка. Волосы взмыли вверх! И смычок устремился к струнам. И, тут, должно быть, поблизости ожил вулкан! Лава вырвалась на свободу и хлынула! Потрясающей душу до самых основ музыкой! Её невозможно было описать и передать словами.
- Паганини!.. – сорвалось с губ Эльвиры.
Но едва она это произнесла, смычок замер, скрипка растворилась в воздухе, и густой туман стал быстро заволакивать силуэт великого скрипача.
- Это всё? – растерянно спросила Эльвира.
- Нет, почему же, погляди! – отозвался Елисей.
Эльвира увидела зависший в воздухе рояль и склонившегося над клавишами композитора. Его глаза были закрыты, а по щекам текли крупные слёзы.
- Бедный, бедный Герман, - сорвалось с его уст.
Виденье полетело вниз и, упав на землю, исчезло. Усилился запах сирени. Щемящая грусть овладела сердцем. Ветер заплескался невидимой волной у самых ног. Сбивая в зелёную пену траву.
Грусть сменилась тихой радостью и робким ожиданием перемен.
На том месте, где упал рояль, образовалось озеро – светлое и прозрачное.
Послышался шум крыльев. Всё ближе и ближе. И неведомо откуда полилась музыка чистая, лёгкая, упоительно-радостная. Мир преобразился.
Тонкие акварельные тона и едва уловимые тени закачались на поверхности воды. Эльвира ожидала, что сейчас на озеро опустятся лебеди…
И каково же было её удивление, когда прилетели фламинго.
Вода встрепенулась, точно и сама ожидала иных гостей, отбежала стремительно назад и закипела розовой пеной. Плеск, разливавшийся то тут, то там был подобен любовному стону. Он волновал и призывал.
- А где «Лебединое озеро»? – тихо спросила очарованная Эльвира.
- Не знаю… Где-нибудь там, - Елисей неопределённо махнул рукой.
- Там? – переспросила Эльвира и почему-то успокоилась.


Эльвире захотелось лечь на траву и крепко заснуть. Она облизала губы, и посмотрела на Елисея. Он стоял под раскидистой яблоней и губами срывал лепестки.
Узорные тени падали на его лицо… и оно становилось похожим на карнавальную маску.
- А, вдруг, это действительно, только маска? И я не знаю, какой он на самом деле?!. Что если… - Но додумать она не успела. Позади неё что-то громко хлопнуло. Эльвира резко обернулась, - о! – сорвалось с её губ.
Высь взлетели фонтаны фейерверков и осыпались медленно и торжественно, падая на землю золотым дождём. Вон сверкнула в траве одна золотая монета, другая, третья.
Монеты, как настоящие, - невольно вырвалось у Эльвиры.
- Не стоит сомневаться в их подлинности, - рассмеялся Елисей. Он наклонился и поднял одну из золотых монет, - хотите, мы соберем их много-много? – обратился он к Эльвире.
- Нет! Не хочу! – закричала она, - к чёрту твои монеты!
Эльвира стукнула Елисея по руке. Он от неожиданности отшатнулся и выронил монету. Она упала с ладони и, сверкнув в воздухе, обратилась в искру злого огня, которая погасла, не долетев до земли.
- Послушай! Ты дьявол?! – воскликнула Эльвира, устремляя на возлюбленного лучи топазовых глаз.
Елисей рассмеялся, подошёл к Эльвире и коснулся её руки.
- Может быть, я просто маг?.. – сказал он тихо, - иллюзионист. Разве такое не возможно?
- Возможно, - согласилась Эльвира, потому, что очень хотела согласиться.
Прикосновение руки Елисея каким-то странным образом успокоило её.
- Хорошо, - сказала Эльвира, - посмотрим, что будет дальше.
- Может быть, мы пойдём в замок? – спросил Елисей.
- Да, - согласилась девушка, - лучше в замок.
Во след им из сада понеслись дивные звуки «Волшебной флейты» Моцарта.


Сильный и прекрасный голос запел арию царицы Ночи.
Совершенство музыки и глубина голоса с нечеловеческой силой раскрывали всю многогранность мира. Драматические перипетии уступали место безусловной вере в торжество любви, разума и света над силами зла.
И вдруг музыка умолкла. Ветер затаил дыханье. Замерла трава.
Со всех сторон понёсся шёпот и шипенье, - Сальери! Сальери! Сальери!
- Что это? – спросила Эльвира и остановилась.
- Так, ничего… - Елисей пожал плечами.
- Как ты думаешь, - неожиданно спросила Эльвира, - Сальери убил Моцарта?
- Я не думаю, а знаю.
- Знаешь?! – удивилась Эльвира, - так ответь, да или нет?!
- И, да и нет, - ответил он, внимательно глядя ей в лицо.
- Так не бывает, - возразила Эльвира.
- Но отчего же? В мире бывает всё, - произнёс Елисей и встретив грозный взгляд Эльвиры, пояснил, - яда в бокал Моцарту Сальери не насыпал, но его мучительная зависть и глухая вражда сделали своё дело; заставив Моцарта жить в нищете, Сальери приблизил его гибель.
В глазах Эльвиры всё ещё стоял немой вопрос и Елисей неохотно продолжил, - Сальери сделал всё, чтобы не допустить Моцарта к придворной жизни. Сначала Моцарт не сильно горевал по этому поводу, но потом…
- Что потом?
- Он назвал Сальери «злым гением своей жизни».
- А где сейчас Сальери? – неожиданно спросила Эльвира.
Елисей растерялся и выдавил, - в аду…

- Ага, значит, поблизости, - с усмешкой заключила Эльвира.
- Ах, моя дорогая, - вздохнул Елисей, - ад совсем не то, что ты представляешь…
- Откуда ты можешь знать, что я представляю? – усмехнулась она.
- Сужу по книжным источникам…
- Ну и зря.
- Согласен.
- Нельзя ли, чтобы прекратили шипеть и что-нибудь сыграли?
- В мире нет ничего невозможного, - серьёзно ответил Елисей.
И едва он закончил свою речь, как зазвучала музыка – нежнейшие вздохи скрипок, голос гобоя и дивное пение флейты – безоблачная светлая песнь, навевающая нежность, шутливая беспечность и лучезарный гимн любви.
Эльвира взяла Елисея за руку, и они поднялись по широким ступеням замка.
А потом шли по залам между старинных картин, ослепительных зеркал, переливающихся разноцветными огнями и молчаливых мраморных статуй с затаённой улыбкой на бледных устах.
Розовая комната обрадовалась их приходу. Едва отворилась дверь, как розовая драпировка вспыхнула восхитительным румянцем стыда и восторга.
Серебряные цепи задрожали от нетерпения и затренькали-зазвенели, унизывающие их колокольчики.
Старинное трюмо отразило вошедших в полный рост; и зеркальная гладь заволновалась, словно поверхность озера.
Золотые блики упали на хрустальную вазу и рыбками заскользили внутри.
Ветка жасмина стряхнула накрапы воды с лепестков, и каждый цветок усилил свой опьяняющий аромат.
Призывно из-под балдахина бросала откровенные взгляды кровать из чёрного дерева. Влажно мерцала жемчужная инкрустация.
Так же, как вчера и позавчера, на зажжённых свечах трепетало пламя.
Сердцу хотелось нежности, душе покоя, а тело томилось от желанья.
Эльвира скрестила пальцы рук, застонала, запрокинула голову и глухо позвала, - Елисей, Елисей!..
- Я здесь, любимая, всегда у твоих ног, - распростёршись на ковре, он осыпал поцелуями её ступни.
Из груди Эльвиры вырвался крик страсти! Она изнемогала от желания и не могла его преодолеть. Зов плоти победил.
Запах крови и пляска огня утонули в глубинах подсознания.
Бархатная тьма глаз возлюбленного поглотила ночные кошмары, а свет улыбки смыл страхи, как ливень смывает грязь и прах с лица земли.
- Мой ангел, мой падший ангел, - шептали губы девушки, как в забытьи.
Она подняла возлюбленного и обвила руками его шею, - о, как ты прекрасен, - шептала Эльвира, - как глубоки твои глаз, как сладки твои губы. Запах твоего тела сводит меня с ума! Я забываю обо всём – о мире, и даже о себе… Как это странно! Мое желание кажется мне неутолимым, - она приникла к его губам.
- Позволь, любимая, - задыхаясь, прошептал Елисей, - я утолю его на время.
Они обнялись ещё крепче, так, что со стороны казались одним целым и упали на ложе страсти, уставшее их ждать…
Перламутровый волнистый туман сплетал вокруг них кокон.
И всё быстрее двигалось пламя, всё ярче сверкало зеркало, и жемчуга инкрустации казались огромными, как небесные звёзды.
До утра, не смолкая, пела скрипка под окном, то голосом соловья, то вздохами ветра, то россыпью падающей с листа полночной росы.
… В небе переплетались и медленно таяли очертания теней…
В сладостном вихре яблоневых лепестков кружила и отступала ночь.
И там, где ступала её нога, оставался маленький след, который наполняла розовым светом утренняя заря.
Эльвире снился сон. Она видела окно, покрытое чешуйками дождя. За окном качались кусты, и налетал порывами ветер. Он ударял кулачками об оконное стекло быстро-быстро и просился, - открой, пусти!
Но Эльвира и не думала открывать. Высоко в небе сверкнула молния. Прогрохотал гром. И ветер ещё сильнее застучал по стеклу белыми кулачками дождевых капель. Эльвира отошла от окна и оглянулась. В глубине комнаты в камине за белой решёткой горел огонь, потрескивали поленья. И кто-то сидел в кресле почти у самого огня. Он смотрел то на огонь, то на книгу, которую держал в руках.
- Ты кто? – спросила Эльвира.
- Твой муж, - ответил он спокойно. И ей показалось, что губы его лукаво улыбнулись.
Эльвира подошла к нему вплотную и уже хотела заглянуть в лицо, как вдруг, проснулась.
- Как не с стати! – воскликнула девушка и села на постели.
- Что случилось? – спросил, приподнявшись на локте, Елисей.
- Мне приснился сон, - сказала она и заглянула ему в глаза.
- Какой сон? – ласково улыбнулся Елисей.
- Кажется, я видела своего мужа, - неуверенно сказала Эльвира.
- Почему, кажется? - он поправил её рассыпавшиеся по плечам и спине волосы.
- Потому что я не успела разглядеть его лица.
- Ты не узнала кто это?
Эльвира молча покачала головой.
- Не печалься. Это был я, - сказал Елисей.
- Ты уверен? – спросила она недоверчиво.
- Абсолютно.
- Но, вообще-то, я пока замуж не собираюсь, - осторожно сказала Эльвира.
- Разве ты не любишь меня?! – его глаза сверкнули и разверзлись две бездны зрачков.
- Люблю, но…
- Что но?!
И тут его взгляд упал на окно, - светает! – воскликнул Елисей.
Не успела Эльвира что-либо произнести, как он схватил свой плащ и прижал его к глазам девушки. Всё вокруг завертелось кувырком, закружилась голова и..!
… Открыв глаза, Эльвира поняла, что находится в своей комнате в собственной постели.
- Ну, вот, я снова проснулась, - подумала Эльвира.
Она опустила босые ноги с постели и встала прямо на духа меланхолии, который только, что вылез из-под кровати. Взвизгнув, дух забрался на прежнее место и стал громко чихать от пыли и накопившейся обиды.
Эльвира подумала, что самое время подмести пол. Приняв душ и расчесавшись, она вернулась в спальню с мокрым веником и стала тщательно выметать мусор из всех углов. Особенно чисто она вымела под кроватью. Дух меланхолии оказался в куче мусора насупленный и пропылённый насквозь.
Пока Эльвира ходила за совком, он запрыгнул на подоконник, подтянулся и через форточку выбрался наружу. Дух состроил вернувшейся Эльвире сквозь стекло страшную рожу и поспешно скрылся.
Девушка не обратила на кичливого духа никакого внимания. Прибрав в квартире, она решила позавтракать.

Старое зеркало притянуло её, как магнитом. Эльвира молча смотрелась в него, но оно не отражало девушку, точно она была невидимкой.
Зато в зеркально глубине густели алые краски, потрескивали искры и метались всполохи огня. Зеркало вспотело от внутреннего жара. Крупные капли одна за другой стекали по стеклу.
Эльвира схватила тряпку и вытерла зеркальный лик. Но вскоре он опять помутнел. А потом задрожал всей своей зеркальной душой. Звон стекла становился всё сильней и сильней. Эльвира испугалась, что зеркало треснет, и накрыла его мокрым полотенцем, а сама ушла на кухню пить чай. Когда она вернулась, зеркальная дрожь утихла и девушка сдёрнула полотенце. Теперь она увидела своё отраженье. Только зеркальный двойник соизволил стоять ни в комнате, а бог весть где. Ослепительно- белое поле расстилалось без конца и края. Светила луна и шёл снег. Очень красивый снег. Ажурные снежинки были вытканы из тончайшего серебра. Падая на лицо и руки зеркального двойника, этот снег не таял, а плавно падал вниз на землю, коснувшись которой, в тот же мг обращался в золотую монету. Рядом стоял глиняный горшочек. Монетки поднимались с земли, взлетали и падали на дно горшочка. Много- много монеток, пока не заполнили весь сосуд и не посыпались через край.
- Только этого мне ещё не хватало, - сказала Эльвира и пригрозила зеркалу, - если не прекратишь, разобью.
Зеркало помутнело, точно заволоклось слезой. Горшочек исчез вместе с монетками, снежным полем и луной.
Зеркальный двойник стал точной копией Эльвиры. Он стоял на ковре в спальне и во все глаза смотрел на Эльвиру. Его взгляд был строгим и тревожным одновременно. Точное совпадение удовлетворило девушку, и она отошла от зеркала, решив не предаваться панике.