Поэма

XXXXXIV

Тут взыграло – словно пламень
Охватил сияньем дуб –
Разноцветный яхонт-камень
Окидал собою сруб….
Громыхнуло, словно громом,
Вдаль умчался ли раскат…
Ветер нёс цветастым комом
Всем в подарок ли расклад…

Мати Ладе – диадему,
Заренице, глянь, колье,
Братьям, каждому, младому –
Для охоты ли – копьё,
Что всегда же в цель летело
И разило наповал,
Словно ранить не хотело,
Причинять ли боли вал…
А Отцу – топор в подарок,
Да уж больно не простой,
Всё вершил в делах умело,
Поражая быстротой,
И снимая стружку тонко
Выбирал любой узор,
Иль рубил дрова ли колко
Сам собой – не нужен взор…

Поклонилась тут всем Зорька,
А особо ли Отцу -
Он ж смотрел на всё то зорко,
Понимал уж, что к чему…
Повинилась милым дева,
И поведав про беду,
Их простить с дружком просила
За дерзость юную свою…

И сказала Зорьке мати,
Тихо молвил и Отец -
Что ж, готовься к битве ль рати,
Что б идти с ним под венец…
А пока же жди решенья
Злой проказницы Судьбы
И не смей без позволенья
В веси дальние нести
Вести парню острожные, -
Как тут быть Он сам решит,
Коль вы так в Любви шальные -
Пусть Судьба всё разрешит…

Тут добавлю, Друг читатель,
Слово веское своё -
Уж про всё то знал Ваятель,
Мыслил действо ли своё,
Что б достойно выдать Зорьку,
Внучку любую свою,
Только грусть легчайшей болью
Поселилась в грудь ему…

Пролетело быстро время,
Год, другой ли – всё к тому,
Что ристалища готово
Поле битвы – на кону
Честь девицы – Зорьки ясной,
Раскрасавицы земной…
Ликом дивным ли прекрасной,
Нравом, скажем, озорной….

Облетела весть просторы,
В чужедальние края
Толи ласточкой летела,
Толь летела как стрела,
Подняла парней ли в стремя,
В путь не близкий позвала,
Что б познать, скорей бы, бремя
Удалого жениха,
Потягаться там с другими,
Удаль молодца казать
Где ли силой, где ж уменьем
Деву ту в полон ли взять…

XXXXXV

Ой, ты, - музыка лихая,
Благозвучный перезвон,
Звук рожка, достигший края,
Иль лосиный это гон,
Трель малиновки, дрозда,
Перелётного скворца,
Соловьиный пересвист,
Толи молодца то свист.

Чу! Поднята пыль столбом,
Кони мчатся на пролом, -
Кто быстрей, верста длинна,
Уж околица видна,
Слышен звон весёлых гуслей,
Треск трещоток, звук гудка –
«Ба! Беда! Скорей! Упустим!
Первым быть у рубежа!»

Разгоряченные парни
В рост все встали, в стремена, -
Всадник, конь с взвихрённой гривой,
Устремившись в даль, туда, -
Там где ровная поляна,
Люд гудит, как словно рой,
Молодецкая охрана
Гонит прочь: «Долой! Долой!
Расступись! Ну, прочь с дороги!
Аль не видишь!» На пролом
Мчится вихрем по дороге
Всадник, а на нём шелом
Златом, серебром сияет,
Кудри вьются с под него, -
Это князь сам подгоняет
И кричит: «Ату его!»

Он в азарте,
Весь горя
Жаждой славного венца!
У заветной, той, черты
Быть ему –
Он впереди!

Вдруг толпа, воскликнув: «Ах!»,
Вслед сигнальный звук: «Бабах!»,
Вся в молчанье зрит она –
Вот черта, а там Она
Подбоченясь, босиком,
Девка, гордости полна, -
Рядом парень с рушником,
Хлеб да соль, да воз добра!

Подлетели кони вихрем,
Встали, яростно храпя, -
Князь к дивчине, чертом, вихрем:
«Как же так?! Ведь первый Я!
Первым я с черты сорвался,
Первым мчался впереди!
Твой варнак в тылу остался, -
Пеший он – быть позади!»

Молвит парень в тишине:
«Приз достался, княже, мне!
Если любишь – нет преград,
И в Любви не ждёшь наград!
Сила, княже, вся в уме –
Мысль порой подвластна мне.
С чистым сердцем в Ведах я, -
Ведь Офеня, княже, я!
Светлый! Строго не суди,
Лучше Род свой береги, -
Поучись-ка у меня,
Как без меча побить, как я!»

Подлетели хором вои,
Окружили паренька.
Ох! Лупили, смех и горе,
Лишь себя, не паренька!
Вои хвать, ан нет его –
Он не здесь, а в стороне –
Вроде ж рядом только был,
А уж, чу, и след простыл.

Зрит толпа, вся изумленье,
Зародилось в ней почтенье, -
Победитель молодой
Верх брал просто – быстротой.

Осерчал тут князь младой –
Вызвал молодца на бой,
На суровую, на сечу, -
Шутки прочь, и сам навстречу
Вышел. Молодец меча
Брать не стал и без меча
Молча князя поджидает,
Про себя, чу, что-то бает.
В миг молитву сотворил,
Поклонился в мир, невесте
И застыл,
Как столп на месте.

Князь внезапно весь вскружился, -
Миг и в волка обратился,
На людин сверкнул глазами,
Хвостом вильнул, и за кустами
Скрылся серый лиходей,
От дружины, от людей, -
Отлетел к толпе шелом,
Меч не нужным стал, как лом.

Молча ахнула толпа
От такого вот конца.
Шаг за шагом, - от столпа,
От парнишки, молодца.
Вот так горе! Так беда!
Князя нет, как нет следа!
Вои бледны, девки в крик,
И закрылся солнца лик.

Парень, ж, молча улыбнулся,
Вкруг себя в раз обернулся, -
Из-за ближних вдруг кустов
Князь выходит – жив, здоров!
В изумлении толпа
И не пятится, пока,
От Офени, паренька,
От живого, не столпа.

Князь, всем видно,
Сам не свой,
Подбирает меч он свой,
И садится на коня,
Думку думая: «Дела-а!
Что эт было?
Где же я
Пребывал сей, вечный ль, миг –
Толи в пламени огня,
Толи ночи краткий миг
Взял закрыл всех от меня?
Что ж эт было?
Где же я!?»

Вдруг мальчишка из толпы,
Подобрав одежд полы,
Видно с батина плеча,
Выпал, кубарем леча,
От шутливого ль пинка,
Что вояка дал слегка.

Носом шмыгнув, - враз вскочил,
Пальцем вою погрозил,
Подобрал он шлем златой
И потащил к коню, босой,
А попутно, на беду,
Решил примерить, на ходу, -
Не в пор ль ему сей знатный шлем, -
Увы, малец не ждал проблем.
Он в миг по плечи утонул –
Шелом его к земле пригнул,
И не подняться, шаг ни сделать -
В думе малый: «Что же делать?!»

В весёлом хохоте толпа –
Не видать под ним мальца, -
Не по Сеньке вышла шапка
И от смеха вышла давка.

Наш малец, смотрю, упрямый,
От потуги, словно пьяный,
Потащил шелом упрямо
Босиком, в траве скользя.

Князь в седле слегка нагнулся
И мальчишке улыбнулся,
Взял шелом и паренька
Усадил вперёд себя;
Ликом ясным подобрел,
Нравом, видно, присмирел,
Шелом надел, встряхнув кудрями, -
Конь пошел, в присядь, кругами.

Тут вздохнула вся толпа, -
Отлегло от сердца: «Да-а!»
Стала славить парня, князя,
Не спросясь, не ждя указа.
Где-то дал сигнал рожок,
Люди встали все в кружок,
Зазвенели в лад все гусли:
«Ой, вы гусли, знатны гусли!»
Дудки весело визжа
Поддразнили соловья, -
Засвистел в яру разбойник,
Люди в смех: «Ату! Разбойник!»
И в присядку, и кружась
Все пустились хором в пляс.

Только князь к чете подъехал,
Честь отдал и не отъехал,
А соскочил тот час с коня, -
Мальца оставив за себя,
Со старшинкую он Рода,
Сразу видно – одна порода,
Молодых благословил
И четою объявил.

Звал он их остаться в мире,
Веселей в общине б было
Род исконный сохранить,
От набегов оградить.
Ведь мог Офеня своей волей,
Здесь живя с супругой-дролей,
Вражий стан опередить
И в дозоре упредить.
Мог неведомым ученьем
Люд лечить и скот хранить,
От невзгод обороня,
Не забыв при том себя.

В общем – мог, но звали дали,
Те родимые края,
Что родней Отчизны стали,
Где ж родился нынче я.
Поклонилась пара князю,
А особо – в мир, Отцу,
Не забыв и мати – Ладу,
Братьев старших и сестру,
Что, взгрустнув, в сторонке встала,
Плат баской ли теребя, -
«Ой! Сестра! Грустить же стану!
Как же тут я, без Тебя!»

Улыбнулась светло Зорька,
Дева дивная, Краса:
«Я ж к Тебе летать ли стану -
Не во сне, а наяву!
Принесу я всем гостинец -
Незатейливый, простой,
И кольцо на Твой мизинец, -
В нём же камень не простой.
Буду помнить Край родимый,
Чем смогу – всем помогать,
Если надо – встанет милый,
На защиту Края – в рать.
А пока – меня простите,
Видно выбрала ж Судьбу,
За обиды не взыщите,
Вас любя, я всё ж иду…»

Подошел к чете Родитель,
Обнял дочку – боль свою,
Отпустил Он их в обитель,
Спрятав дале боль свою…
Миру добро улыбнулся,
Парню строго же сказал:
«Береги, коль приз достался,
Пуще глаза – Всё сказал!»
Что бы грел всегда в дороге
Парню плащ он с плеч дарил,
Что б не мёрзла с ним в дороге
Ей, взгрустнув, руно дарил.

Подлетела пташкой Мати,
Прошептала Слово ей:
«Не пускай Его до рати,
И Любви же не жалей!
Если ж вдруг нужда настанет
С сердцем чистым отпусти,
Вера пусть в охрану встанет,
Оберегом на пути!
А Тебе, сынок мой милый,
Лишь одно скажу – Люби!
И в Краю своём далёком
Честь Её не урони!»

XXXXXVI

Там недолги были сборы –
Глянь, та пара уж в пути,
И пройдя за холм высокий –
Скрылись с глаз – пойди ж сыщи…
В мгновенье ока очутились
Посредь Отшельника двора,
Ведь с Дедом Зорька не простилась, -
Сейчас ж, друзья, пришла пора…

Опять мы зрим просторы тына,
Костёр, что тлеет во дворе,
Седого ль Старца и холстина
Белела рубищем, в руке
У Него ли дрюк державный,
В нём рубин горел огнём
Не опальным, а печальным,
Коль уж внучка этим днём
На поклон пришла прощальный
С милым Другом, налегке…

Поклонилась пара молча
В пояс, низко, до земли,
Созволения просила
Быть им вместе на Пути -
На пути Творенья мира
С чистым Сердцем и в Любви,
Где поёт ли нежно лира
Гимны чудные свои…

Друг за дружку, в лад, держали
Дланью нежно ли своей
И глазами обещали
Быть опорой в день лихой,
В том ли Сердце подтверждало -
Пело Песни в вышине
И вибрацией ли мчало
В Млечный Путь Любви Завет…

Всполыхнуло, словно пламень,
Ярким светом из груди,
То Отшельника ответом
Лился Луч – маяк Пути…
Указал он путь-дорожку,
Дал Добро на их союз
И тускнел ли понемножку,
Скрывшись нитью, там, вдали…

Лишь слезинка с глаз скатилась
Девы юной ли младой,
Жемчугом ли закатилась
Или бисером – долой
Там, с щеки ли, нежной, алой
Испарившись иль в ручей -
С каплей Жизни тихо слилась,
В чудодейственный елей…

И обнял Отшельник деву,
Внучку милую свою,
Видом внешним – королеву,
А умом ли – дщерь свою…
Прошептал её тихо Слово,
Про себя ль молитву рёк,
Парню ж - всё блюди толково,
Сохранив Семью и Род…

И взмахнул рукой сухою,
Державным дрюком утвердив, -
Развергся мир ли сам собою -
Всё в пространстве, в миг, сместив…
Уж на поляне милой пара –
Им радо местное зверьё,
И лебедей, ты глянь-ка, пара
Уж взвилась в небо, на крыло…

XXXXXVII

Там тихий ветер дали веял
Склонилось солнце к вечеря
И странный всадник в небе сеял
Свои несметные поля…
И звёзды тихо прорастали
В свой фантастический букет,
Окинув всполохом все дали, -
Зажёгся их волшебный свет…

Чу… слышу Песню –
Голос в голос –
Выводит нежно что-то бас,
Ужель в подпевках –
Там дискантом
Звучит её волшебный глас…
И словно эхом ли ложится
Нежнейший щебет певчих птиц, -
Там действо чудное творится,
Коль зазвенел дубовый лист,
Запела тонко ли осинка,
Берёзка бережно серьгой
Легла на плечи и рябинка
Укрыла действо то собой…

И даже речка, слышишь, речка
Волной плескаясь в берега,
Там пела песню в перекате,
Сверкая брызгами в лучах,
И дева русая резвилась
В её накатистых волнах
И дивным смехом эхо вилось
В её русалочьих речах…

И тут взметнулось в высь ли пламя -
Костёр в кострище искрой взмыл,
Унёсся всполохом Стожара
И к звёздам хладным в небо вплыл…
Ладьёю дивною, воздушной, -
В ней облака, что борт её, -
И трубный глас струи воздушной
Там гнал табун в простор миров…

Сплелись тела, ветвями руки,
И губы в жар шептали слог, -
Там родов тайных ли потуги
Творили в ночь Любви итог…
Пока лишь в Мыслях было действо,
Для яви всё ж падёт звезда, -
Пока ж в разведку лицедейство
Ввело неспехом… Чудеса…

Кружилась, пьяною, поляна
От силы той, блажной Любви,
Напившись росами, до пьяна,
Там пели песни соловьи…

XXXXXVIII

С добром вошла в наш Край же Зорька,
Всем Сердцем дали полюбив,
Вставая рано, всё же зорька,
Вплетала новый, свой, мотив
В убранство дома и поляны,
Опушки леса, и в тиши
Наш Край сподволь ли познавала,
Купаясь в волнах тишины.

Вдвоём с любимым ли, Офеней,
А где с Хозяином тайги,
Те веси споро обходила,
Расставив, к делу, маяки…
Ей надо было так всё справить,
Что б вечной Азбукой была
Не только милая полянка,
Но и опушка, и увал,
Что там, за дальним перекатом
Сокрыл лесной таёжный вал…

Ведь вскоре ж будут в Крае детки.
Кто ж будет Жизни их учить?
Иль сами все познают бедки,
Сплетая опыта ли Нить?…
И потому Она просила
Любую Тварь иль Живность там,
Что б Та, с Любовью, доносила
Законы Прави, да без драм, -
Где Мыслью четкой обращалась,
А где ж видением чудным,
Едва ль сознания касалась,
Любви дыханием блажным…

XXXXXIX

Помчались дни – иной поляна
Предстала в яви предо мной –
Не видит глаз ни где изъяна,
Коль всё свершилось там собой,
И Мысли Зорьки в лад ложились
Поверх деяний муженька, -
В венец усилия сложились –
Вот-вот падёт с небес звезда…

Толь тихий вечер алым цветом
Окинул луг и речки дол,
Толь яркий всполох, к ночи, следом
Покрыл туманом тонкий ствол
Плакучей ивы, что над брегом
Склонившись, в думе ли, стоит, -
Сверкнув звездою в небе, следом,
Послал Видение в зенит…

И видит Зорька с милым Другом
В виденье детские глаза,
Улыбку Радости над лугом,
И детский смех – в колокола –
Разлился с серебром трезвона,
Заполонив собою даль, -
Замолкли птицы, внемля звону, -
Звезда ль скатилась в эту Даль!!!

XXXXXX

Спокойно спят под утро дали,
Давно ж сомкнул супруг глаза -
И вещий Дрёма, как в подарок,
Явил во сне Его ль глаза,
Улыбку нежную и глас
Звучал в том сне нежнее трели
В соседней роще соловья
И детский смех, ужель в качели,
Заполнил звёздные края…

А рядом ж Зорька те качели
Толкала ласковой рукой
И в той тиши ужель не смели
Цикады петь – всё внял покой…
Лишь Зорьки сладкое дыханье
Взлетало облаком блажным -
Сокрыто таинством деянье -
Как и когда пришел к ним Сын…

Забилось пульсом в лоне семя,
В такт мати Зорьке и Отцу, -
Пошло там в рост младое племя
На Радость Роду моему…

XXXXXXI

Уж окидало алым в осень,
А где и солнца желтизной,
И день короче, даже очень, -
С утра, глянь, изморозь порой.
Уж птицы с Зорькой попрощались,
То аист с другом - журавлём,
Давно ли ласточки умчались
Во след за юрким, тем, стрижом.

Темнее тучки в небе хладном
И ветер северный суров,
И стал ли день давно прохладным, -
Заполнил лист, опавши, ров…
Горит очаг всё дольше-дольше,
Храня тепло, рождая грусть,
И ночи тень всё кроет дольше,
И клонит Дрёма зверя в сон…

Залёг Топтыгин уж в берлогу,
Её ж накрыл теплом тот Дом,
Поджав во сне блаженном ногу, -
Сосёт переднюю при том…
Но прежде дан наказ суровый
Ушастой рыси – даль блюди,
Лосям же – дать отпор достойный
Тому, кто балует вдали…

И даже Другу – Барабашке
Был явлен просьба ли наказ, –
Не дать шалить иной букашке -
И чуть привален веткой лаз,
И пар дыхания струится
Тончайшей нитью средь снегов…
И Лихо спряталось – боится,
Что схватит льдом Зимы покров…

Там в деле весь мой Друг Офеня,
Коль что-то ладом мастерит,
И вьётся Песнь, заполнив сени, -
В ней удивительный мотив -
Чу! Слышу ль скрип в снегу полозьев
И детский смех заполнил дол,
Глянь, - с горки, к речке, мчится нечто,
Пронзая с визгом снежный склон…

Уж то не Сын ли на салазках,
Щека красна и взор горит,
Несётся лихо, ну как в сказках, -
О том ли Песня говорит…
И Мысль Творит, лаская Древо,
Уж согнут сук – полозьев ост,
И в Явь свершается то дело,
Уж глянь – не лыжи ль мастерит…

Поёт той Песне в такт ли Зорька,
Ей там очаг тепло ль дарил,
И что-то шьёт с улыбкой нежной,
Иль доху ль ладную кроит… -
Сподволь в той Песне Сыну весть,
Рассказ ли, сказка о былье,
О том, что ж в этом мире есть,
И о Полярной, той, звезде…

О том, что здесь растёт травинка,
Занявшись зеленью весной,
Ужель протоптана тропинка
К речке дальней, за холмом;
О том, что ждут друзья – зверята,
Как, то - барсук с бурундуком,
Как ладно осенью опята
Взобрались дружною гурьбой
На ствол берёзки, дряхлой очень,
Хвалясь, в толкучке, пред собой…

О том, что ждёт Его полянка,
В цветах её ли сарафан,
И даже речка, та ж беглянка,
Готова выбросить фонтан
Прохладных брызг на перекате
Бегущих вдаль прозрачных вод;
И солнце, в вечер, на закате,
Касаясь нежно ли лучом,
Уходит в дальние палаты,
На ночи длинной ли покой,
Взмахнув в последок алым стягом, -
Уж звёзды встали в хоровод, -
Звучит, в ночи, не их ли песня,
Собой залив небесный свод…..

О том, что встал здесь час суровый,
Зима в сей Край вступила вновь, -
Покрыл поляну снег ли новый
И Дед Мороз в дозоре вновь,
Не спехом веси Он обходит,
Укрыв деревья бахромой,
На речку глянец ли наводит,
Сокрыв стремнину под бронёй.

XXXXXXII

Для нас тот чуден разговор
И Песни древней странен тон –
И мнится мне, что я как вор
Пролез в чужой, не свой же, дом…
Простите Предки все мои
За то, что зрю из темноты –
Ведь так б хотелось, что б могли
И мы творить детей, как Вы.

Пока же, в вечер, средь зимы,
В объятьях снежной кутерьмы,
Вставал в той Песне милый Род
И чист был в Мыслях мой народ,
Те Предки древние мои,
Как впрочем, знаю, и Твои
Читатель мой, Ты ж россиянин,
И пусть не тот, пока, селянин,
Коль враз умчавшись в города,
Ведь звали общества дела,
Забыл, на время, путь-дорожку,
Как будто кто подставил ножку, -
Погрязли в миг в своих делах,
Умчавшись в ад на всех парах….

XXXXXXIII

Меж тем прошло Зимы творенье,
Весны привольное волненье
Смыло в даль ручьём ль снега,
Подмыв в яру ли берега,
И Солнце, ласково прогрев,
Потуги зимние презрев,
Не изумрудом ль окидало
Поляны древней покрывало,
Коль скоро всполохом прошлось,
В цвету мать-мачехой зажглось…

И всё сильней сынок стучался,
На ласку мати отзывался.
Отца, Офени, милый зов
Уж звал его покинуть кров
Милой матери своей, -
Толчки ж упрямей и больней…

На свет бы Божий, ах, скорей,
Увидеть Край, друзей – зверей,
Улыбку мати, папин взор,
И шелест леса, милый бор,
Поляну милую, в цветах,
Топтать босой ногой и – ах
Нырнуть бы в речку с головой,
Позвав родимых за собой…

Ласкала нежно дланью Зорька
Расшалившийся чуть плод,
Ещё не та настала зорька,
Когда ж был ждан его приход…
И был спокоен взор её,
И лишь улыбка нежным бликом
Ложилась Ликом в облака, -
Ох! И намял сынок бока, -
Эт, надо ж, прыткий, торопыга,
Как у Отца, ты глянь, мотыга,
Легко взлетая, пласт мяла,
Что б в землю нежную легла
Рассада, что уж в рост пошла,
И ждала места для себя
На грядках дальних, у опушки…
Чу! Слышишь – то ведь зов кукушки
Чередой ль годков несётся,
В один ли век здесь обернётся…
Для нас сынок и для тебя, -
Пришла ж пора – готова я
Тебя, сыночек мой, родить,
Отцу подарок подарить…

И только охнуть ли успела,
Уж на коленях там сидела
Офени милого свого,
Отца сыночка своего.
И был подстелен разом плат,
Единой тканью, без заплат.
Воды ли тёплой там ушат
Был притащен и у врат
Не Брат ль лесной стоял на страже,
Что б не быть случайной краже,
Иль повитухой в деле был?
Ведь он в делах всёх докой слыл.

В мгновенье ока все случилось,
И так удачно получилось –
Не криком боли заливался,
А от восторга улыбался,
Смеясь ли звонко – уж не сон,
Сынок родился – вот уж он!!!
И тут легонько Брат лесной
Прервал зубами нити связь,
В купель младенца окунул,
Отцу, Офене, вновь вернул,
Что б тот скорее повязал
И мати Зорьке в руки дал…
И стало слышно – громко – чмок
Познал же Сын Судьбы Исток…

XXXXXXIV

Он рос, в росе с утра купаясь,
Пыльцою тельце обмывал
И вверх тянулся, восторгаясь,
Когда родную узнавал.
Она же с ним всегда была
И пусть влекли её дела,
Как только Мысль его касалась,
Так тут же рядышком была.

Он был мальцом неугомонным,
Пред ним весь Мир, представ огромным,
Науке Жизни обучал,
Началу сущих всех Начал.
Весь Мир, в движенье познавая,
И вникнув в Суть, всё узнавая,
Он прямо с Богом говорил
И вместе с Ним же Мир творил.

Порою Богом был Отец,
В нём вещей Мудрости ларец.
Сын на вопросы отвечал,
Отца тем самым постигал.
А в школе той друзья ведь были,
Любовь и Ласку всяк дарили –
Все звери, пташки, существа,
Коих не видно естества.

На вкус он травку познавал,
Пчелу в полёте узнавал,
Букашку малую берёг,
Их жизнь хрустальную стерёг.
Он слушал голос ветерка,
Ведь в нём вплетался глас листа,
Цветка, что цвёл на луговине,
И звук причудливый в лощине.

Тот звук в неведомое звал,
За дали те, кордонный вал, –
Увидеть ширь, да над холмами
Летать в обнимку с облаками.
Он стал мечтать и представлять
Себя в полёте вольной птицей,
Потоки ветра обгонять,
Единым телом слившись с птицей…

XXXXXXV

Тот миг настал, - в лице орла,
Он был подхвачен, словно вихрем,
И когти старого ль орла,
Держа, влекли в высь этим вихрем.
В восторге благостном Душа,
Застыв блаженно в диком крике,
Парила, в воздухе кружа,
На взлёте Чувств, вся как на пике!

Не виден край родных дубрав,
Застыла даль под облаками,
Лишь в дымке горы высь подняв,
Упёрлись гордо ль головами.
Сверкнув в дали, что пояс твой,
Собой охватывая землю,
Река текла сама собой,
Питая влагой вешней землю.
Он край родной внизу узнал,
Поляну в травах и увал,
Тропу, протоптанную ланью,
Отца и мать, что зрят под дланью.

О! Как летит их Сын! Сынок!
Раскинув руки, словно крылья.
Ласкает волосы поток
И словно выросли вдруг крылья.
Их Мысль, вся Радости полна,
Подняла в высь и в круг орла
В полёте спутники кружились,
Крылом единым в низ спустились.
«Ещё!» - в восторге наш малец,
Но блажи той пришел конец, -
Не те уж силы у орла
И отдохнуть пришла пора.

Орёл же наш почти легко,
Чуть опираясь на крыло,
Мальца на землю опустил,
От хватки мёртвой отпустил.
И отскочил в тот час в сторонку,
Лукавым глазом чуть кося,
Всем видом как бы говоря,
Что всё проделал он любя.

И гордо по земле ступая,
В могущих крыльях кровь гоня,
Громким клёкотом кричал,
В поднебесье племя звал.
Взлетел стрелою быстрой гордо,
За ним в прыжках, ты глянь, упорно
Бежал в припрыжку наш малец, –
Ну, как не скажешь: «Молодец!»

XXXXXXVI

Но тут, родимой, нежный зов.
Отца ли взгляд, что был суров,
И тотчас малый у груди,
Вкушает сок, нектар Любви.
Он отдыхал в объятьях мамы
И в неге ласки пребывал.
Попав ли в плен, мы помним, Дрёмы -
В блаженном счастье засыпал.
И снился Мир ему Вселенной,
В нём Луч сюжеты рисовал,
Потоки Образов при этом
Во сне он часто познавал.

XXXXXXVII

Всегда проснувшись, непременно,
Он Миру: «Здравствуй!», - говорил.
В нём всякой твари беспременно
Улыбку Радости дарил.
И на поклон, к нему, земной
Торопился зверь лесной, -
Всяк был рад ему служить,
Добрым Чувством услужить, -
Пташка в клювике несла
Плод иной иль семена,
Песню пела в вышине,
Трелью звонкой в тишине.
В небе ж грозный часовой -
Реял сокол боевой,
Иль орёл, взмахнув крылами,
Вел дозор, кружа кругами.
В час вечерней же зари
Уступали пост они,
И до утренней зари
Отдыхали все в Любви.










Соколов Дмитрий Витальевич
Вологда – Санкт-Петербург




© 2006. Дмитрий Витальевич Соколов.

Начато 29 ноября 2001 года


Начало:

1. I-II
   
2. III-IV
   
3. V-VIII
   
4. IX-XI
   
5. XII-XIII
   
6. XIV-XVI
   
7. XVII-XIX
   
8. XX-XXIV
   
9. XXV- XXIХ
   
10. XXХ-XXXI
    
11. XXXII-XXXIV
    
12. XXXV - XXXVII
    
13. XXXVIII- XXXX
    
14. XXXXI - XXXXIIV
    
15. XXXXIV - XXXXVI
    
16. XXXXVII-XXXXXI
    
17. XXXXXII