Часть вторая - продолжение 9

ФРАНЦИЯ
Борьба за выживание
*

Погрустил, погрустил и пошел к Шурику, инженеру электрику, у которого был небольшой заводик по производству электродвигателей для швейных машин.
Мы поговорили о том, о сем. Потом Шурик меня спросил о причине моего визита.
– Шурик, можешь ли ты мне дать взаймы пятьдесят тысяч франков?
– А для чего они тебе?
– Я хочу купить небольшой грузовичок и заняться транспортом.
– Взять в долг можно, но как ты мне их вернешь?
– Сразу не смогу, но постепенно, в зависимости от моих доходов. Конечно, я подпишу необходимые документы, утверждающие, что машина принадлежит тебе, пока я не выплачу последний франк.
– Твоя подпись мне не нужна. Если ты намерен мне вернуть эти деньги, то мы можем обойтись без документов. Если же у тебя такого намерения нет, то никакие документы мне не помогут.
– Спасибо, Шурик!
И я ушел с деньгами в кармане.
Вскоре я купил мощную американскую машину, переделанную под грузовичок. с дополнительными задними рессорами. И начал перевозить все, что мне попадалось под руку: мебель, маринованную селедку в бочках, кирпичи, мешки с цементом, одним словом все, что, мне попадало под руку.
Я предложил консьержке моего отеля «быть моей секретаршей»: принимать заказы по телефону и составлять график моей работы. За ее услуги я ей предложил 5% от общей выручки. И колеса моего грузовичка закрутились. Вскоре я понес Шурику мой первый взнос.
К моей беде, на моей улице была автотранспортная контора, которая ни селедок, ни кирпичей не перевозила. Однако она увидела во мне «сильного» конкурента и подала жалобу на меня в квартальный полицейский участок. Меня вызвали и посоветовали «смотать удочки». Прошло еще какое-то время, меня повторно вызвали в полицию и сказали, что третьего вызова не будет!
Я нашел рекламную фирму, которой нужен был именно такой грузовичок для съемок на природе. Сдал ей машину в аренду на выгодных для меня условиях, с обязательством, что фирма купит грузовичок в рассрочку. А пока, за небольшую мзду, я согласился, чтобы на обеих дверцах фигурировало название фирмы.
Эта операция мне позволила полностью рассчитаться с Шуриком!

*

Мне удалось устроиться разнорабочим на фирму, которая обслуживала ГЭС, собственность «Электрисите де Франс» (Электричество Франции).
– Ты студент? – спросил меня бригадир.
– Нет.
– Ну, будешь студентом. Возьми, вон там, тачку и лопату, и я тебе покажу твою работу: лопатой будешь нагружать, что обозначает «писать», и выворачивать тачку, что соответствует «перелистыванию» книги. Бригадир не рассмеялся, а заржал от собственного остроумия. В течение нескольких дней я перевозил песок и щебень с одного места на другое. Потом меня дали в помощь сварщику. К трубе надо было приварить дно. Я сел на корточки, поддерживая круг с острой кромкой, пока сварщик делал точечный привар. После первой точки, когда напряжение и внимание расслабляются, сварщик ударил молотком по шву и диск соскользнул. Не убери я вовремя руки, мои пальцы оказались бы отрезанными.
Я вскочил и схватил сварщика за куртку. В этот самый момент в цех вошел мастер и, увидев сцену, набросился на меня. Но к сварщику я не вернулся. На следующий день мастер мне указал на длинную широкую балку под самым потолком машинного зала.
– Ты сядешь на балку в одном конце, а я в другом, и мы будем поднимать вот эту трубу и присоединим ее к соответствующим фланцам. Я полез. Никакой меры безопасности не было принято. Сел верхом на балку, посмотрел вниз, и меня сковало: если упаду, то от меня ничего не останется!
Мне и мастеру подали концы веревки, и мы начали медленно подтягивать трубу с многочисленными изломами. В какой-то момент труба со стороны мастера зацепилась за что-то и, несмотря на усилия ее высвободить, окончательно застряла. Мастер дернул еще раз и бросил веревку. Я тоже бросил веревку. Труба упала на турбину и разбила измерительные приборы. Как долго я просидел неподвижно на балке – не скажу. Но когда я спустился, мастер набросился на меня, обвиняя в том, что я не удержал трубу и что, если бы удержал, приборы не пострадали бы!
– Да ты что, поступаешь, как твой сварщик?
В этот момент вошел в зал инженер машинного отделения. Не вдаваясь в подробности, он мне пояснил, что во Франции не принято спорить с мастером, тем более со своим начальником.
Меня уволили с этой фирмы. Но через два дня я поступил на ту же ГЭС к конкуренту. В течении трех дней я ходил по длинному коридору от одного его конца до другого. В одну сторону я нес гаечный ключ и клал его на мешок с асбестом. Возвращался с большим болтом. Брал молоток и нес его туда, где оставил ключ!
На четвертый день я залез в подвал, забрался на большую теплую трубу и провел на ней целый день!

Потом меня послали на установку электродвигателей. Я стал на одно колено, обхватил руками электродвигатель и начал указывать коллегам, с какой стороны его подбивать свинцовым молотком. Установка электродвигателя была почти закончена, когда я упал на спину от боли: мой коллега нечаянно, как он утверждал позднее, ударил свинцовым молотком по большому пальцу. Мгновенно палец опух и сделался лиловым. Меня отвели в амбулаторию, сделали надрез под ногтем, выпустили собравшуюся кровь, перевязали и отпустили домой. Вернулся я на работу только через месяц. А на следующий день началась всеобщая забастовка. Каждый день, ровно в семь утра, я подходил к воротам, и мне говорили: «Иди домой, забастовка продолжается».
Чтобы добраться до ГЭС, мне надо было пересечь Париж с юга до севера и преодолеть расстояние до ближайшего пригорода. Мои скромные сбережения таяли с каждым днем, а забастовке не видно конца. С целью экономии средств я вставал в пять утра, дожидался появления мусоровоза, вскакивал на подножку, доезжал до городской ратуши и пересаживался на тот, который собирал мусор недалеко от ГЭС.
Мне продолжали говорить: «Иди домой, забастовка продолжается».
Домой я возвращался пешком.
Забастовка длилась месяц.

Я пришел на работу, как обычно, в семь утра. Ворота были открыты. Начальник цеха мне дал разводной ключ и указал место и вид работы: надо было проверить уплотнения на всех вентилях, находящихся в подвале станции. Когда работа была выполнена, я подошел к начальнику цеха и попросил его проверить. Первый проверенный вентиль дал течь!
– Дальше проверять не буду!
Стою я у этого злополучного вентиля и думаю: что же случилось? Ведь я его проверил последним, несколько минут тому назад, а он первым дал течь!
В какой-то момент мне показалось, что между столбами проскочила чья-то тень. Я отремонтировал уплотнение и сделал вид, что ухожу к начальнику цеха, а сам спрятался за ближайшей колонной. Жду. Вдали показалась одна тень, потом другая. Они подошли к только что отремонтированному вентилю и начали выдирать уложенное мной уплотнение. Я вышел из укрытия и, угрожая ключом, заставил их уложить уплотнения, как полагается, и проверить работу вентиля. Потом я их повел к начальнику цеха.
На следующий день меня вызвал старший инженер.
– Я не хочу, чтобы в моем отделении были постоянные беспорядки. Вас видели, как вы взяли за грудь сварщика, потом вас видели, как вы оспаривали авторитет мастера, потом вас не было видно на работе в течение месяца, потом вы отсутствовали целый месяц, а теперь, в первый же день работы, у вас неполадки с начальником цеха! Я решил восстановить порядок. Это значит, что завтра вы зайдете к кассиру и получите расчет. Это все!
Я получил расчет и опять оказался в незавидном положении.
Мне очень хотелось узнать, почему все складывалось не в мою пользу на этой работе. Наконец я выяснил: ГЭС была под пятой коммунистического профсоюза, которому стало известно, что я отказался вернуться в Болгарию, что в их глазах равносильно антикоммунизму.
Вот и все!

*


По французскому закону все фирмы, которые мне выплачивали зарплату, должны были сообщать о выданных суммах в налоговую инспекцию. Кроме того, они удерживали какой-то процент от моей зарплаты, к которой добавляли положенную им контрибуцию и вносили все в кассу социального обеспечения. Налоговый инспектор по моему местожительству мне прислал повестку с указанием размера моего подоходного налога. Эта повестка мне ничего не говорила, и я ничего не заплатил. Немного погодя меня вызвал налоговый инспектор и попытался объяснить причину вызова.
– Вы понимаете, – говорил он, – я вас вызвал, чтобы объяснить, что налоги нужно платить. Ваш налог мизерный, поэтому я освобождаю вас от его уплаты.
Я ничего не понял из его витиеватой речи и предложил ему сигарету.
– Вы что, не поняли меня? Я вас освобождаю от налога, а вы мне предлагаете сигарету! Вы свободны!

Какой парадокс! С одной стороны, я не имею права работать, а с другой – меня облагают налогом за то, что я работаю. Больше того, когда я остался без работы, то социальное обеспечение мне выдавало небольшую сумму каждые пятнадцать дней. В кабаре за такие деньги меня не пустили бы, но и с голоду бы я не умер.
Несмотря на это, я все ж таки не имел права работать!

*

Аскунас, первый секретарь перуанского посольства, обратился к шоферу посла, чтобы он проверил мои способности к вождению большой американской машины – Кадиллак. Я объехал несколько центральных кварталов города и вернулся в посольство. Шофер посла дал положительную оценку, и Аскунас взял меня на работу: он стал моим «патроном» (хозяином).
К восьми утра я привозил первого секретаря в посольство. Затем был в распоряжении его жены до обеда. К обеду привозил патрона домой, после обеда отвозил его в посольство, возвращался, отвозил жену к модельерам или портнихам и простаивал часами в ожидании мадам. Потом я ее отвозил домой или она заезжала в посольство за мужем.
Аскунасу было, по слухам в посольстве, около сорока пяти лет, а его жене лет двадцать пять, тридцать. Она была сравнительно высокого роста (чуть-чуть выше своего мужа), изящная и красивая. Муж ничем особенным не отличался, разве что непомерно большим носом.
Иногда в Париж приезжали коллеги-дипломаты на пенсии. Один из таких гостей любил «выезжать вечером», а на следующее утро я его отвозил в английскую аптеку.
– Понимаете, Анатоль, в жизни нужно платить за все. Поэтому мы, дипломаты, женимся, в большинстве случаев, на богатых леди, которым льстит быть женой дипломата. А если у дипломата есть еще какой-нибудь захудалый титул, то у него появляются шансы найти очень богатую жену. Я, например, женат на англичанке и живу без затруднений. Жена Аскунаса богатая женщина, но он, к сожалению, слишком скупой.
Когда к Аскунасу приезжали гости, что случалось не так часто, он их приглашал в известное в то время кабаре «Натуристы», артистическая программа которого слыла в те годы за «смелую». Это кабаре размещалось в двухэтажном доме, на площади «Пигаль».
Я подъехал к этому кабаре. Когда Аскунас и его приглашенные уже сидели за столиком, ко мне вышел метрдотель и пригласил в бар.
– Вы впервые привезли клиентов в наше кабаре?
– Да.
– В таком случае я вам объясню нашу обстановку: впредь у вас всегда будет место у стойки, откуда вы сможете спокойно смотреть спектакль. Конечно, вы сможете заказать что-либо выпить. Если ваши гости пожелают уйти раньше окончания программы, то мы вас предупредим. Счастливого вечера!
После спектакля я отвез гостей, и по дороге домой Аскунас мне расхваливал спектакль, а я поддерживал его разговор междометиями «неужели?».
– Magnifico! – подтвердила его жена.

В дальнейшем, когда я привозил клиентов в это кабаре, я не занимал места у стойки, а предупреждал метрдотеля, что буду в соседнем кафе. Выбрав удобное место для наблюдения, я рассматривал посетителей этого «горячего» квартала. Кого там только не было! Видел, как наивным иностранным туристам продавали «из-под полы» цепочку «специальных» фотографий, а на самом деле парижские памятники с нагими фигурами! Видел, как сутенеры били наотмашь своих протеже за то, что они сидели за столиком, а «не прогуливались»! Видел, как воровской мир устанавливал свою гегемонию в том или ином кафе, в том или ином квартале. Видел, как при появлении полиции пустели кафе, и пустела улица!
Иногда к моему столику подсаживалась проститутка и расспрашивала, кого я привез, женат ли он, какой национальности? Иногда между нами
завязывался разговор о жизни вообще и об их судьбе в частности.
Я унес много полезных наблюдений и сведений о ночной парижской жизни.

Я узнал, что Аскунас, кроме дипломатической деятельности, занимался продажей американских сигарет, поступавших вагонами на имя посольства. Вырученные деньги уходили на покупку французской антикварной мебели, которую он отправлял в Перу и продавал с хорошей прибылью. Сначала он ездил на сортировочную станцию без меня. Потом посылал меня.
– Анатоль, возьмете как можно больше, но не забудьте набросить плед!
Однажды, возвращаясь от портнихи домой, мадам почувствовала себя плохо. Я вызвал горничную, и мы совместными усилиями принесли ее в квартиру. Когда ей стало немного лучше, она меня попросила не говорить мужу о ее недомогании.
Я приехал в посольство с опозданием минут на двадцать и объяснил моему патрону, что попал в заторы.
– Какие заторы, Анатоль? Вы всегда приезжали вовремя, а тут… не понимаю!
Я промолчал.
Наступил канун нового года. Хозяин меня отпустил домой поужинать и попросил вернуться к девяти вечера.
– Мы поедем к друзьям встречать Новый год! – сказал он.
Я приехал. Жду. На колокольне пробило одиннадцать – никого! Хожу по тротуару туда и сюда и курю (в машине я не курил). Сел в машину согреться. Пробило полночь! Никого! В чем дело? Что случилось?
В девять утра вышла горничная и сказала, что сегодня я свободен!
– Что произошло? Почему я простоял целую ночь, и никто меня не предупредил, что никакого выезда не будет?
– Анатоль, мадам сказала мужу, что ожидает ребенка, и пожелала остаться дома. Кроме того, она рассказала мужу о причине вашего опоздания на прошлой неделе. Муж был очень недоволен вашим обманом.
«Может быть, по этой причине и «встретил» я Новый год в одиночестве?» – подумал я.
По установившейся долгой традиции, в первые дни Нового года дипломаты делают подарки высшим чиновникам министерства иностранных дел. Аскунас тоже поехал со своим подарком. В какой-то момент он повернул голову в мою сторону и сказал:
– Анатоль, сегодня вы проехали на один километр больше, чем обычно.
– Не знаю. Я обращаю внимание на счетчик только тогда, когда необходимо менять масло.
– Мне кажется, что вы чем-то недовольны?
– Я не понимаю, почему дипломат спорит со своим шофером по поводу лишнего километра!
– Если вы недовольны, то вы знаете, что вам остается делать?
– Да, знаю!
Я остановил машину. Снял фуражку и надел ее на голову патрону и вышел из машины. Аскунас выскочил из машины (без фуражки!) и побежал в министерство иностранных дел.
Ко мне подошел полицейский и спросил: «Раненые есть? Потом спросил, что произошло. После моего объяснения он мне посоветовал отвезти машину в гараж при посольстве и не сдавать ключи от машины до тех пор, пока со мной не рассчитаются полностью.
Я так и поступил.
На следующий день ко мне приехал человек из посольства и попросил ключи от машины.
– Передай Аскунасу, что я ищу работу и что у меня нет времени заниматься его машиной.
Через неделю приехал сам Аскунас, но меня не было дома. Он оставил записку. В конце второй недели я поехал в посольство и потребовал, чтобы освидетельствовали состояние машины перед тем, как передать ключи. Шофер посла осмотрел машину, потом мы проехали по кварталу и вернулись: машина была принята без всяких замечаний и примечаний.
– А ключи?
– Сначала зарплата, потом ключи!
Мне выдали зарплату, но без отпускных.
– Где отпускные?
– В Перу отпускные не существуют!
– Мы не в Перу, мы во Франции!
В этот момент вошел посол, которому я пожаловался на Аскунаса.
– Выдайте ему отпускные, – сказал посол.
Посол ушел. Аскунас сказал, что выдаст отпускные завтра, на что я ответил, что ключи передам завтра. Надо было видеть, как исказилось лицо Аскунаса от злобы на собственное бессилие контролировать ситуацию.
– Хорошо, подождите немного, я приготовлю ваши отпускные.
Через некоторое время мне принесли конверт. Я его вскрыл и обнаружил газетные вырезки! Я поднялся на второй этаж, зашел, без стука в кабинет Аскунаса и выложил перед ним «отпускные».
– До сих пор я думал, что дипломат – это джентльмен, блюститель этики. Теперь я вижу, что дипломат такой же мошенник, как и остальные!
И бросил ему ключи от машины!

1. Часть первая
   
2. Часть первая, продолжение 1
   
3. Часть первая продолжение 2
   
4. Часть первая окончание
   
5. Часть вторая
   
6. Часть третья
   
7. Часть третья, продолжение 1
   
8. Часть третья, продолжение 2
   
9. Часть четвертая

1. Часть первая Франция начало
   
2. Часть первая - продолжение 1
   
3. Часть вторая - продолжение 2
   
4. Часть вторая - продолжение 3
   
5. Часть вторая - продолжение 4
   
6. Часть вторая - продолжение 5
   
7. Часть вторая - продолжение 6
   
8. Часть вторая - продолжение 7