Одним из главных событий уходящего года можно назвать общественные дебаты о возможном вступлении Кыргызстана в программу «Инициатива в поддержку бедных стран с высоким уровнем задолженности» (далее, инициатива HIPC). Эти довольно эмоциональные дискуссии вызвали у меня двойственные чувства, поскольку свидетельствуют как о положительных, так и об отрицательных тенденциях в нашем обществе.

Положительным, безусловно, является то, что значительная часть общественности всерьез заинтересовалась вопросом сотрудничества Кыргызстана с международными финансовыми организациями (МФО). Вопросом, который до недавнего времени столь широкого и острого интереса к себе не вызывал. Несмотря на то, что экономическая и вообще государственная политика в нашей стране на протяжении последних пятнадцати лет в общих чертах, а нередко и в деталях, определялась этими организациями. В связи с HIPC неправительственные структуры, отдельные политики и граждане решительно осудили инициативу, предложенную Международным валютным фондом (МВФ) и Всемирным банком (ВБ). Протест принял невиданный ранее размах и позволил вынести на повестку дня давно назревший вопрос о роли общественности в сфере сотрудничества Кыргызстана с МФО.
Тем не менее, вызывает сожаление то, что этот довольно простой для понимания вопрос в ходе дискуссий был до неузнаваемости искажен, запутан и перемешан со многими другими вопросами, которые, в данном случае, должны были остаться в стороне. Дебаты об инициативе HIPC изобилуют ложью, подменой понятий и непреднамеренной фальсификацией. И основная ответственность за это лежит на правительстве республики, некоторые члены которого проявили себя не с лучшей стороны.

Удручающе выглядят действия ряда высокопоставленных чиновников, приступивших к агитации в поддержку HIPC задолго до ознакомления с условиями инициативы. Возникает вопрос, на основе каких данных и убеждений они приняли такое решение? Не объяснившись перед общественностью и втянувшись в довольно агрессивную пиаркампанию за HIPC, эти чиновники продемонстрировали полное пренебрежение понятием профессиональной этики государственного служащего высокого ранга и отсутствие элементарной дисциплины внутри правительства.
К сожалению, исполнительная ветвь власти не просто грубо проигнорировала этику госслужащего, но и выступила в роли помутнителя умов, путаника и фальсификатора важнейших для кыргызской государственности проблем. Вместо того, чтобы дать адекватную, соответствующую кыргызской действительности оценку инициативы HIPC, наши чиновники разбрасываются никому не интересными и совершенно бесполезными выжимками и цитатами из многочисленных отчетов МВФ и ВБ, посвященных участию в программе HIPC стран Африки и Латинской Америки. Другими словами, правительство страны, в прямые обязанности которого входит просвещение, а не оболванивание населения в вопросах, требующих специальных знаний и подготовки, поступило иначе. Оно бросило большие усилия на то, чтобы заострить внимание публики на проблемах надуманных или второстепенных.

Крайне важно понимать, что вопрос вступления Кыргызстана в инициативу HIPC суть вопрос политический. Его финансовая, экономическая и этическая стороны являются второстепенными, а политическая сторона – основной. Именно эту правду о HIPC постарались скрыть от населения ряд отечественных политиков.
Дело в том, что верное понимание инициативы HIPC и принятие относительно нее выгодной для Кыргызстана позиции не возможны без предварительного осмысления и подведения итогов проводимой на протяжении пятнадцати лет в стране политики структурных преобразований (ПСП), основанной на предписаниях МВФ и ВБ. Объясняется это тем, что условия, сопровождающие HIPC, есть частный случай и продолжение политики структурных преобразований. В успех ПСП никогда не верили сами ее распространители и внедрители, то есть руководители и эксперты МФО. Заманчивость предложения о списании части внешней задолженности в условиях недоразвитой и неуправляемой экономики, какой сегодня является экономика Кыргызстана, ими осознавалась давно, а программа HIPC планировалась уже много лет назад как очередная фаза оказания нашей стране обусловленной помощи (помощи в обмен на условия). Именно поэтому условия HIPC являются лишь углублением более общей схемы ПСП.
Ошибочно утверждать, что у Кыргызстана нет альтернативы этой политике. Действительно, мы не имеем цельной экономической программы, которую можно противопоставить политике МФО, но это не значит, что не существует альтернативных решений частного характера (не комплексного), которые во многих случаях могли бы заменить предписания МФО. Следует заметить, что такие решения постоянно предлагаются разными политиками и экспертами, в разное время и по случаю обсуждения различных законов и постановлений. Мы пока не сформировали общего видения реформ, адекватного конкретным условиям Кыргызстана, но у нас имеются частные решения и право не соглашаться с заведомо губительными предписаниями МВФ и ВБ. Вопрос лишь в том, обладаем ли мы политическим механизмом, способным довести эти альтернативные решения до реализации.

Что касается осмысления опыта ПСП в Кыргызстане, то необходимо выяснить каковы ее результаты в области экономики, госуправления, здравоохранения, безопасности, экологии и т.д. И если результаты отрицательные, кто за это должен нести ответственность? От ответа на этот вопрос и будет зависеть принятие верного решения относительно вступления Кыргызской Республики в инициативу HIPC.
Если допустить, что политика структурных преобразований имела, по большей части, губительные последствия для Кыргызстана (как, например, в сельском хозяйстве и промышленности), поскольку она не опиралась ни на научный подход к кыргызской экономике, ни на эмпирический опыт кыргызских специалистов, то необходимо добиться от международных финансовых организаций согласия с этими выводами и вынудить их взять на себя ответственность за тяжелое положение, в котором оказалось население страны. В таком случае, в качестве компенсации за причиненный Кыргызстану ущерб, или, выражаясь политически корректным языком, за недостаточно полное принятие во внимание экономических, политических, географических и культурных особенностей страны, не позволившее добиться многих из поставленных целей, необходимо потребовать от МФО полного или значительного списания внешней многосторонней задолженности Кыргызстана. Списание может быть пропорционально степени, в какой реформы потерпели неудачу.

В случае, если политика структурных преобразований не будет нами признана по большей части неудавшейся, или если МФО не согласятся с выводами кыргызской комиссии, мы могли бы предложить им списать целую или значительную часть нашей задолженности не на основе «принципа компенсации», как в предыдущем случае, а исходя из «принципа вознаграждения» за успешно выполненную в прошлом программу структурных преобразований. Суть этого принципа в том, что нам ежегодно будет списываться сумма по обслуживанию и погашению внешнего долга, что равносильно трансформации выданных в прошлом льготных кредитов в многосторонние гранты. Ведь если задолженность списывается, выданный в прошлом кредит может полностью или частично рассматриваться как выданный в прошлом грант. Если МВФ и ВБ считают, что в Кыргызстане политика структурных преобразований была успешно выполнена на 80%, почему бы им не вознаградить (поощрить) своего «прилежного ученика» в виде списания 80% его внешнего долга?
Возможен и другой вариант ответа на вопрос об итогах ПСП. Согласно нему, реформы структурных преобразований потерпели полную или частичную неудачу в Кыргызстане не в силу своей внутренней несостоятельности, а в силу, как выражаются эксперты МВФ, недостатков «внутреннего менеджмента» в Кыргызстане, то есть по вине нерадивого кыргызского руководства, которое не сумело добросовестно реализовать политику структурных преобразований. Подобный ответ означает, что МФО снимают с себя всякую ответственность за сегодняшнее положение в стране, все положительные сдвиги записывают на свой счет и отказываются трансформировать прошлые кредиты в гранты. Соглашаясь с такой формулировкой ответа, кыргызское правительство принимает виноватую позу «мальчиков для битья», подставлющих другую щеку после смачной пощечины по одной, или, скорее, старается таким образом искупить вину за разворованную в пользу отдельных людей внушительную часть полученной в прошлом международной помощи. И если нам вновь предоставляется помощь со стороны МФО, то только как очередная поучающая (проучающая) программа с неопределенными сроками, размытыми условиями и все той же политикой структурных преобразований. Старые кредиты не переходят в категорию грантов, но нам обещают предоставить новые гранты (списанные суммы) в обмен на условия. Это и есть инициатива HIPC, а вступление в нее означает капитуляцию кыргызского правительства перед довольно непростым в политическом отношении испытанием на прочность.
У Кыргызстана есть возможность выступить с предложением о разработке для семи самых низкодоходных государств СНГ (группа СНГ-7, включающая Азербайджан, Армению, Грузию, Кыргызстан, Молдову, Таджикистан и Узбекистан) специальной программы списания внешней многосторонней задолженности, которая опиралась бы на принцип трансформации прошлых кредитов в гранты, то есть на безусловное списание внешней многосторонней задолженности этих стран в зависимости от степени выполнения ими требований в рамках прошлых программ МФО. Для этого необходимо задействовать переговорную платформу СНГ и заручиться политической поддержкой партнеров по Содружеству, и прежде всего России. Однако такой подход к проблеме внешнего долга предполагает наличие официального согласия Кыргызстана, партнеров по СНГ и международных финансовых организаций с двумя первыми из рассмотренных выше вариантов ответа на вопрос об итогах ПСП в наибеднейших странах бывшего СССР. И поиск ответа, равно как и процесс его признания, в национальном и международном масштабах, являются проблемой политического характера.

Давно следовало создать общественную комиссию по подведению итогов сотрудничества Кыргызстана с МФО и выяснения результатов политики структурных преобразований, проводимой этими организациями. Деятельность комиссии должна быть поддержана властями и международными финансовыми институтами. Последние должны признать ее результаты, даже если они укажут на грубые просчеты в политике МВФ и ВБ. При этом очевидно, что успех такого подохода к проблеме внешнего долга будет зависеть от политической воли правительства Кыргызстана, а также от соотношения сил и итогов политического торга между кыргызским руководством (всех ветвей власти) и МФО.
Сегодняшняя ситуация характерна тем, что перевес сил не на стороне правительства Кыргызстана. Поэтому огромную роль в усилении позиций может сыграть гражданский сектор, проявив желание населения страны осмыслить опыт прошлых лет губительных реформ. Это была бы гораздо более верная и эффективная позиция для ряда общественных организаций, нежели их шумные выступления со слоганами о мнимых угрозах внешнего управления и падения инвестиционной привлекательности республики.

Нельзя забывать, что предлагаемые действия встретят решительное сопротивление со стороны определенных сил внутри кыргызского общества. Сил, которые выполняют роль (возможно, неосознанно) молчаливых, но надежных сторонников вступления Кыргызстана в программу HIPC. Дело в том, что политика структурных преобразований имела отрицательные результаты только для одной (большей) части населения страны, тогда как для другой его части (меньшей) она имела вполне конкретные положительные результаты. Определенные круги нашего общества нажили состояния (большие и малые) в ходе политики либерализации и приватизации. В итоге любое стремление дать отрицательную оценку опыту ПСП в нашей стране натолкнется на сильное сопротивление со стороны представителей этих кругов, поскольку будет расцениваться ими как попытка поставить под сомнение легитимность их собственности. В их лице МФО изначально рассчитывали приобрести и в итоге приобрели надежных союзников. Основных сторонников вступления Кыргызстана в инициативу HIPC следует искать не только в заморских штаб-квартирах и резиденциях, но и у нас в стране, в недрах нашего общества. И совершенно очевидно, что воздействие на позицию этой категории сторонников не имеет ничего общего с финансами, процентами, чистой приведенной стоимостью, кредиторскими обязательствами и прочей фразеологией из области международных финансов. Этот вопрос является политическим.