Личность и произведения Александра Александровича Зиновьева по-прежнему вызывают много споров. Мы решили узнать, что думают современные русские философы о Зиновьеве и его вкладе в философию?

Андрей Ашкеров, публицист, доктор философских наук

– Андрей Юрьевич, как вы относитесь к социологическим построениям Александра Зиновьева?

– Зиновьев, как я его понимаю, исходит из того, что есть сумма конструктивных элементов, из которых создан некий объект — социальная система. Мы можем разрушить эту социальную систему, но всё равно сохранятся эти элементы, из которых можно всегда возвести то же самое, сколько бы вы ни разбирали и ни собирали её. Он говорил об этом более образно, характеризуя прежде всего перестройку: сколько сарай не перестраивай, он всё равно останется сараем.

Зиновьев — социологический логицист, для него описание социальной реальности сводится к описанию системных свойств. Рекомбинация элементов не ведёт, в представлении Зиновьева, к возникновению новых качеств системы. Именно поэтому зиновьевская «социология» чужда историческому мышлению. Из имеющихся материалов можно построить сарай хоть с башенкой, хоть с крылечком, но от этого ничего не изменится. То, о чём я говорю, не предполагает бесконечное строительство одного и того же сарая. Я мыслю, если угодно, в логике некоей благодати, когда «возвращение к пройденному» оборачивается открытием ранее нереализованных возможностей.

Михаил Бойко, публицист, философ

– Михаил Евгеньевич, что вы думаете о последней книге Зиновьева «Фактор понимания»?

– При чтении «Фактора понимания» бросается в глаза презрение к чужим интеллектуальным достижениям. Для Зиновьева всё написанное до него в области социологии – муторная и противоречивая дребедень. Предшественники и современники удостаиваются его внимания только в качестве «мальчиков для битья».

– Я знаю, что вы были слушателем курса Зиновьева. Какие конкретные претензии вы можете предъявить своему учителю?

– Во-первых, его построения не соответствуют критериям научности: они неверифицируемы и нефальсифицируемы. В беседе со мной Зиновьев как-то заметил, что «полтора миллиарда китайцев нарушают биосоциологический оптимум человейника» и, следовательно, распад Китая неизбежен. Откуда взялся этот прогноз? Что такое «биосоциологический оптимум» и чему он равен? Миллиарду человек? Половине миллиарда? Трёмстам тысячам? Нарушает ли Индия «биосоциологический оптимум»? А Бангладеш? Мне не удалось это узнать ни от самого Зиновьева, ни из его книг.

Меня всегда коробила крайняя заштампованность мышления Зиновьева. Не только в личном общении, но и книгах, обороты вроде «дань религиозному мракобесию и идеалистической философии», «идеологическая реакция, начавшаяся в конце двадцатого века с крахом советского коммунизма», «тотальное помутнение умов» и так далее. Эти ярлыки не имеют ни малейшего отношения к чистой науке, абсолютную приверженность которой Зиновьев всю жизнь декларировал.

– Вы согласны с тем, что существует всего две эволюционные ветви к глобальному обществу (сверхобществу): западная (западнистская) и коммунистическая?

– Я долго думал, почему Зиновьев придавал такое значение «коммунальным» отношениям. В самом деле, если «коммунальная» сфера так могущественна, как представлялось Зиновьеву, то почему общества, основанные на этой сфере, проиграли обществам западного типа, основанным на экономической сфере? Я думаю, что таким построениям Зиновьева привели не логические соображения, как ему ни лестно было так думать, а его личные качества: неуживчивость, нетерпимость к чужому мнению, конфликтность и крайний индивидуализм. Логика понятна: раз лично он, Зиновьев, пострадал от «коммунального аспекта», значит именно он лежит в основе коммунистического общества. Не случайно во всех книгах Зиновьев приводил один и тот же пример коммунальных отношений – «всеобщую скрытую и зачастую открытую вражду к людям с выдающимися способностями»…

Владимир Васюков, логик, доктор философских наук

– Владимир Леонидович, как вы оцениваете вклад Александра Зиновьева в развитие логики, в том числе так называемой неклассической?

– Что касается вклада в развитие отечественной логики, то он несомненен. В частности, Зиновьев был один из немногих, чьи труды у нас ещё в 1960-е годы были посвящены современной неклассической логике: многозначной и релевантной, логике науки. С другой стороны, известный американский логик ХХ века Д. Скотт в журнале «Logique et Analyse» в восьмидесятые годы писал, что он вынужден развеять бытующий на Западе миф о заслугах Зиновьева перед современной логикой (речь шла в основном о его работах по теореме Ферма). По-видимому, фигура Зиновьева как писателя и социолога заслоняет Зиновьева-логика в глазах многих его читателей, сторонников и противников, не давая возможности правильно оценить его вклад в развитие логики.

Сергей Кара-Мурза, публицист, политолог

— Сергей Георгиевич, вы и покойный Александр Зиновьев считаетесь наиболее крупными апологетами советской цивилизации. А как вы оцениваете построения Зиновьева?

— С Зиновьевым меня, конечно, сравнивать нельзя. Он был специалистом мирового значения в своей области — логике. Зиновьев — это интеллектуальное и культурное явление, подлинный масштаб которого ещё не оценён.

У нас было два принципиальных расхождения. Во-первых, Зиновьев так и не избавился от европоцентризма и в глубине души не верил в то, что Россия — это особая цивилизация.

Во-вторых, Зиновьев часто впадал в антропологический пессимизм. Ему казалось, что всё погибло, победа Запада предопределена и неизбежна, выхода нет. Для пессимизма сегодня, конечно, основания есть, но не для фатализма. В такой трагической установке проявилось, на мой взгляд, целостное мироощущение Зиновьева, а не рациональный анализ. Но мало того, что Зиновьев так чувствовал, он это ещё и пропагандировал. В политическом отношении такие прогнозы вредны.

— Как вы относитесь к зиновьевской терминологии и его попыткам создать научный аппарат «с нуля»?

— В итоге всё это свелось к придумыванию новых слов для давно устоявшихся понятий. Я, например, не пойму, зачем надо было слово «европоцентризм» заменять словом «западнизм»…

— Например, ради созвучия «Запад» — «западня».

— Но ведь это просто красочный мазок. Невозможно из фонетического созвучия выудить целую концепцию.

— Ваши книги основаны на статистических данных и количественных показателях, сопровождаются таблицами и графиками. Между тем, даже в последней книге Зиновьева «Фактор понимания» нет ни одной цифры, ни одного количественного показателя. Не указывает ли это на основное различие в подходах?

— Зиновьеву не хватало естественно-научной подготовки, насколько я знаю, он сразу окунулся в логику и математику. Кроме того, для количественных оценок нужно иметь вкус. У нас мало людей, умеющих свободно обращаться с количественными показателями, даже в Правительстве. Зиновьев считал, что качественных образов, тщательно обработанных и логически выверенных, достаточно для того, чтобы адекватно представить реальность. Я считаю, что это неправильно. Мера очень важна. Всякое явление настолько многогранно, что при желании из любого явления можно вывести всё, что угодно. Если не вводить количественную меру, то легко увлечься и гипертрофировать какую-либо сторону.

Владимир Миронов, декан философского факультета МГУ

— Владимир Васильевич, что вы думаете о Зиновьеве и его вкладе в философию?

— Александр Зиновьев — прекрасный человек, как философ он внёс значительный вклад в развитие логики, в том числе и в организацию её преподавания в стране. Его работы последнего периода, как мне кажется, всё же являются философской публицистикой, а социологические термины более метафоричны, чем наукообразны. С методологической точки зрения они имеют право на существование, но всё-таки представляют интерес скорее для любителя.

Елена Смирнова, логик, доктор философских наук

— Елена Дмитриевна, каково ваше отношение к вкладу Александра Зиновьева в развитие логики?

— Зиновьев сыграл важную роль в организации сектора логики в Институте философии. (Сектор возглавил тогда Пётр Таванец.) В это время Зиновьев отошёл от работы в области диалектической логики и стал работать в области современной формальной логики.

Отмечу, что образование сектора логики, работающего в рамках современной логики, было в то время важным прорывом и в области философских исследований, и в становлении и развитии логики в нашей стране. Достаточно посмотреть сборники, которые удалось выпустить в те годы.

1. Реформа науки
   
2. Как уничтожить коррупцию
   
3. А кто враг?!
   
4. Много шуму из ничего
   
5. Когда жил Аристотель
   
6. Наступление мракобесия
   
7. Прогресс одурачивания
   
8. Льготы
   
9. Двойные стандарты
   
10. Чем они там думают
    
11. Великий эволюционный перелом
    
12. Эволюционная деградация
    
13. Проблема гражданского общества
    
14. Уважайте чувства неверующих
    
15. Ответ читателям
    
16. Интеллект общества
    
17. Демократия подлинная и поддельная
    
18. На распутье
    
19. К 60-летию академика А.Т. Фоменко
    
20. Массы
    
21. Массы и идеи
    
22. Массовые движения
    
23. Планирование и делание истории
    
24. Эпоха планируемых операций
    
25. Берлинское интервью
    
26. Мечтаю о новом человеке
    
27. Свет пламени Прометея