Настолько даже, что может допустить создание института уполномоченного по правам ребенка. Но все же не до такой степени, чтобы переварить доклад о <соблюдении и защите прав, свобод и законных интересов ребенка>, подготовленный этим уполномоченным по результатам своей деятельности в 2003 году.

Почти месяц понадобился на то, чтобы доклад уполномоченного по правам ребенка г. Москвы Алексея Голованя, впервые заслушанный 29 марта на заседании комиссии по социальной политике, попал на заседание Мосгордумы. Дело в том, что по закону сразу после обсуждения депутатами доклад должен быть опубликован. А это значит, что будут обнародованы изложенные в нем факты, названы государственные органы и даже конкретные должностные лица, допустившие нарушения прав и законных интересов детей или препятствующие их восстановлению и защите. Кстати, 21 апреля заседание думы, на котором наконец-то был принят доклад, началось с сообщения о том, что содержание доклада доведено до сведения прокурора города, Мосгорсуда и мэра - и меры "уже принимаются".

Итак, в прошедшем 2003 году к уполномоченному по правам ребенка в городе Москве поступило 794 обращений и жалоб. Как сказано в докладе, "большинство обращений - это крик о помощи, мольба о сострадании, рассказ о том, как те, кто наделен властью, предают тех, кто этой власти верит". Среди государственных органов и учреждений, нарушающих права детей, по-прежнему лидируют органы исполнительной власти и подотчетные им учреждения - 52% случаев, органы опеки и попечительства - 19%, суды - 15%.



По мнению Голованя, ни в одной из ветвей власти принцип обеспечения прав и интересов детей сегодня не является приоритетным.


Примеров приведено множество. Это и практика госучреждений и органов местного самоуправления по лишению денежного содержания детей, находящихся под опекой, и недофинансирование сиротских учреждений, и недостаточный ведомственный контроль за их деятельностью, и неэффективная работа органов опеки и попечительства, и правовая неразбериха. Если обобщить все жалобы, то можно увидеть определенную тенденцию: органы опеки и попечительства начинают принимать какие-то меры только тогда, когда ситуация уже выходит из-под контроля. И меры, соответственно, носят формальный характер. А если проблема ребенка не укладывается в некую установленную схему, то она и вовсе не решается - органы опеки отписываются тем, что "не могут помочь".



Большинство этих проблем характерно для всей страны, но есть и чисто московская специфика, связанная с нарушениями жилищных прав детей: в этой сфере появляются все новые виды нарушений.


Например, не учитываются права детей при сносе ветхих домов. В реконструируемых районах не строится необходимое для переселения количество домов. И взрослые, и дети переживают тяжелейший стресс, связанный с принудительным переездом. Как правило, людям предлагают квартиры в районах массовой застройки, где не просто недостаточно развита инфраструктура и нет возможностей для дополнительного образования и досуга ребенка, но элементарно не хватает детских садов, школ и больниц. Зачастую семьям с маленькими детьми выдают ордера на квартиры, где еще даже не подключены коммуникации.



Жилищные организации игнорируют даже интересы детей-инвалидов, переселяя их в отдаленные районы и лишая тем самым возможности продолжать лечиться в необходимых им медучреждениях, у конкретного врача.


В докладе приведено несколько случаев незаконного выселения детей при сносе домов, непризнания за ними права на жилье. Дети, родители которых не являлись собственниками квартир в сносимых домах и не смогли доказать государству, что "сохранили право пользования" на них, в прямом смысле слова оказывались на улице.



В Москве не снижает обороты процесс "вытеснения" из города неблагополучных семей.


Занимаются этим квартирные мошенники, и происходит это, как следует из доклада, при участии или с молчаливого согласия государственных органов.

В Семейном кодексе есть статья, обязывающая органы опеки и попечительства защищать интересы детей в том случае, "если они расходятся с интересами родителей". Понятно, что в семьях алкоголиков эти интересы абсолютно не совпадают. Однако когда такие семьи, прекрасно известные и милиции, и органам опеки, обращаются за разрешением на продажу квартиры, то часто не встречают никаких возражений.



Органы опеки не видят нарушений жилищных прав детей, вывозимых из Москвы в неизвестном направлении.


А милиция не только не препятствует преступной сделке (хотя вполне бы могла не снимать семью с регистрационного учета), но зачастую выступает в роли закулисного сводника, наводя соответствующих риэлтеров на неблагополучные семьи. Кстати, когда речь идет о продаже квартиры нормальной семьей (например, для вложения вырученных средств в новостройку), получить на это разрешение в органах опеки и попечительства бывает очень непросто.

На новом месте непутевая семья не получает не то что равноценных, но просто сколько-нибудь пригодных условий для проживания - специализирующиеся в этой области риэлтеры экономят на всем. Что касается органов опеки, то, хотя и нельзя категорически утверждать, что они "в доле", их "наивность" порой превосходит всякие границы.

Один из последних случаев, которыми занимается сейчас Служба уполномоченного по правам ребенка, произошел в Восточном округе, в районе Перово. Больше года шестнадцатилетний мальчик прожил в подъезде своего бывшего дома, ночуя под лестницей и питаясь тем, чем поделятся соседи, - при этом он даже продолжал ходить в школу.

Где были все это время органы опеки - сказать трудно.



А вот участковый милиционер проживает в этом же самом доме. И соседи не исключают вероятность его участия в выселении неблагополучной семьи.


Теперь, чтобы вернуть ребенку жилье, надо добиваться признания сделки по продаже квартиры недействительной, обращаться в суд. А, как известно, такие суды проходят очень тяжело и длятся годами.

"Я считаю, что наше государство поступило совершенно безответственно, когда сделало жилье предметом купли-продажи и при этом не создало реальных механизмов защиты таких неблагополучных семей, стариков, одиноких людей, психических больных, - говорит Алексей Головань. - И даже сейчас, когда все это стало известно, государство так и не приняло мер. Наше государство одной рукой борется с беспризорностью, а другой выселяет детей на улицу. И, сколько мы об этом ни говорим, никто нас не слышит. Потому что те люди, которые принимают решения, считают, что ни с ними, ни с их детьми никогда ничего подобного не произойдет".