Вот уже много лет среди историков и экономистов сохраняется мода на попытки сравнения экономики современной России с экономикой Российской Империи в 1913 году.


Историки-монархисты называют период, предшествовавший Первой мировой войне, "золотым веком" России, умеренные оптимисты говорят о прерванном взлете, а советская историография рисовала картину отсталости и слабости страны в дореволюционный период.

"Предвоенные годы в России были периодом экономического бума, но в небольших кавычках", - сказал в интервью Би-би-си Сергей Калмыков, кандидат исторических наук, специалист по вопросам экономической истории, госбюджета и кредитно-финансовой системы.

"Специфика России заключалась в том, что страна была достаточно мозаична по экономике. Были отрасли, которые хорошо развивались, и были, которые развивались умеренно или стояли на месте", - полагает Калмыков.

Относительно и абсолютно

На основании оценок, которые проводились в 1910-х годах, можно сказать, что перед Первой мировой Россия вышла в лидеры по темпам экономического роста в Европе, что позволило ей сократить отставание от ведущих экономических держав.

"Здесь есть ловушка, - говорит Калмыков. - Относительные показатели затмевали абсолютные, которые были не очень благоприятными".

"Рывок, который совершала Россия в промпроизводстве, в значительной степени уменьшается, если сравнивать показатели экономического роста в расчете на душу населения, - считает Михаил Щацилло, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН. - Исключительно высокий рост населения сводил почти на нет успехи в экономическом развитии".

По мнению Калмыкова, у России, было два слабых фактора: низкий показатель производительности труда и низкий уровень душевых доходов, что не позволяло "раскрутить" экономику за счет потребительского спроса.

К началу Первой мировой доля россиян в общей численности мирового населения составляла чуть более 10%, а доля промпроизводства лишь ненамного превышала 5%.

Исключение составляло производство нефти (чуть менее 20% от мирового производства) и сахара (чуть более 10%).

"Даже по производству зерновых - главной экспортной культуры России - доля на душу населения была ниже мирового уровня", - отмечает Шацилло.

Калмыков сравнивает Россию образца 1913 года с современным Китаем, когда в силу своих огромных территориальных размеров страна превосходит большинство государств мира по показателям валового производства, и на этом фоне ей удается немного выравнивать свое огромное "душевое отставание" от крупных экономических держав.

Аграрный вопрос

Сельское хозяйство в предвоенный период развивалось в России далеко не столь динамично, как, к примеру, горнодобывающая промышленность и металлообработка. При этом Россия была на 90% крестьянской страной.

По мнению Шацилло, крестьяне существовали в условиях неэффективного сельского хозяйства, что не позволяло подавляющему большинству из них добиться значительного повышения уровня жизни.

При этом историк признает, что и среди горожан было не очень много обеспеченных людей.

"По некоторым оценкам, сделанным незадолго до войны, по отношению к численности населения удельный вес имущих слоев в Пруссии был в шесть раз выше, чем в России, при том что Пруссия была не самой обеспеченной страной мира", - говорит Шацилло.

Между тем, Калмыков склонен увязывать состояние экономики России с колебаниями урожайности. По его мнению, урожайные годы, если их было больше, чем два подряд, уже сами по себе давали маленький экономический бум.

"Накануне войны было подряд несколько хороших урожайных лет, которые позволили в значительной степени ликвидировать задолженность по уплате налогов крестьянами и накопить им определенные излишки; улучшили позиции российского экспорта, потому что стали предприниматься меры для повышения качества экспортируемого зерна и, соответственно, закупочных цен на него", - говорит Калмыков.

Кроме того, считает специалист, был определенный взлет потребительского спроса на внутреннем рынке, в основном, за счет сельского населения. Это позволило промышленности, которая производила потребительские товары и зачатки бытовой техники - в частности, знаменитые швейные машины "Зингер", - довольно уверенно нарастить производство и сбыт внутри страны.

Социально-политический фактор

В канун Первой мировой ситуация в экономике, как это зачастую бывает, во многом определялась целым грузом проблем, не связанных с экономикой. "В любом случае, самодержавие оставалось, и, в конечном счете, все определялось если и не самодержцем, то достаточно узким кругом лиц, - говорит Шацилло. - Это привело к столкновению интересов верхушки с теми слоями, которые считали, что могут разделить ответственность за развитие России - в частности, с предпринимательством".

По мнению Шацилло, правительство имело, к примеру, свои взгляды на решение проблемы с продовольствием в преддверии Февральской революции, отличные от мнения предпринимателей. Между тем, именно перебои с поставками продовольствия стали одним из основных факторов, спровоцировавших революцию в столице империи.

Калмыков полагает, что накануне войны в России начались процессы, которые смогли бы дать ей мощный толчок за счет усилий частной инициативы. "Были созданы крупные промышленные группы вокруг коммерческих банков.., группы, которые действовали вокруг бывших крупных промышленных предприятий", - говорит Калмыков, по мнению которого ситуация в России могла бы развиваться по-иному, если бы в стране не началась новая депрессия, связанная со сменой хороших урожайных лет плохими.

Оптимистичные перспективы

Большинство историков говорят, что Англия и Франция пережили Первую мировую войну легче большинства других активно вовлеченных в нее стран во многом благодаря колониям, что не дало развиться экономическому кризису, как в России, Германии или Австро-Венгрии.

"В конечном счете [до войны] Россия представляла автономную систему в хозяйственном развитии: она почти полностью обеспечивала себя необходимым и почти целиком потребляла то, что производила", - говорит Шацилло.

Как предполагают специалисты, если бы удалось отсрочить войну или вообще избежать ее, у России появилась бы возможность завершить программу модернизации вооруженных сил и добиться укрепления экономики.

"Можно сказать, что государственные усилия дополнительно "раскрутили" бы экономику. Показатели и перспективы были достаточно оптимистичными", - говорит Калмыков.

Он полагает, что судя по тому, какое течение приняли события, в экономическом плане война не стала для России непереходимым Рубиконом - время до войны и после.

"Но это говорит только о том, что система обладала большой внутренней устойчивостью, которая позволила ей преодолеть возмещающие воздействия войны и не развалиться", - уверен Калмыков.