Я помню только то, что хочу. Эффект "девичьей памяти" распространён намного шире, чем кажется. Видимость важнее сути.
Девушку ценят за красоту. Если мужчина видит её ум, он смотрит на неё как на подругу или коллегу. Замечая доброту и незлобливость - видит удобную жену и мать своих детей. А девушки уже нет - всё зависит от точки зрения.
История ничем не отличается от девушки. Мы смотрим на неё влюблёнными глазами - она чиста и непорочна, как мы сами. Всё лучшее поднимается в нас, когда мы видим героев прошлого. Они благородно разят Зло, которое, впрочем, и само не лишено некоторого рыцарства: ведь если оно будет чистой грязью, то и Добро вовек не отмоется.
Поживший мужчина знает цену женской красоте: его рыцари становятся циничными и грубыми, благородство смешивается с дерзостью, а Добро обзаводится большими кулаками.
Старик смотрит на девушку спокойно: он уже выпал из истории и сам стал частью мифа. Добро и Зло перемешались до однородной массы. Мир угомонился, рыцарские сапоги сменили комнатные тапочки.
Или наоборот?
