Образование тесно связано с идеологией. При нормальном (устойчивом) состоянии общества границу между образованием и идеологией провести крайне трудно и их слитность является условием существования образовательной сферы как важнейшего механизма воспроизводства всей общественной системы. Но в ситуации кризиса или краха общественной системы слитность образования и идеологии может стать смертным приговором первому.
Несмотря на единство, образование не есть идеология, а идеология не есть образование. К идеологии, с нашей точки зрения, относится вся совокупность мнений, суждений, идей, которые в конкретном человеческом обществе являются важными и общепризнанными для осознания человеком себя как участника и члена данного общества.
Под образованием мы понимаем все способы, методы и механизмы, которые позволяют конкретному человеку осуществлять над собой работу по самосовершенствованию и саморазвитию. Это саморазвитие может происходить в согласии с идеологией и, как результат, будет иметь социальную успешность образующегося. Но может происходить и вне или вопреки идеологии, как следствие выработки собственной персональной идеологии. И в том и другом случае образование способно достигать наивысшего качества
Оба понятия (идеология и образование) являются крайне запутанными. Имеются десятки (а точнее - о, ужас! - сотни) определений и трактовок этих слов. Различать их - крайне тяжелая и неблагодарная задача. Достаточно вспомнить судьбу различения науки и идеологии (особенно - в приложении к марксизму-ленинизму) и отказаться от поставленной задачи.
В тоже время, я считаю, что понять различие идеологии и образования - самая насущная задача, решение которой только и позволит подойти к сфере образования как предмету умного преобразования. Иначе - любая реформа, модернизация, или (что в настоящий момент то же самое, что и первые две) реставрация, в отношении образования (школ и вузов) будут иметь самые печальные последствия. Образование не погибнет и даже не станет хуже (относительно сегодняшнего его расстроенного и униженного состояния). Но образование навсегда утратит возможность организации производства в стране людей, способных создавать новую идеологию.
Разрушительным является не сам факт того, что образование и идеология - не одно и тоже, но привыкли существовать вместе многие годы. Разрушителен факт, что сегодня образование практически вытеснено и подменено идеологией. <Успешная> борьба за деидеологизацию и десоветизацию нашего общества в идеологической сфере привела к тому, что последняя полностью спустилась (свернулась) в сферу образования и практически убила последнее. А после того, как <вакуум в сфере идеологии> в обществе стал медленно, но верно заполняться давно ждавшей этого момента религией, стал возможен тот ужасный факт, что идеология, притворившись образованием, в затяжной войне с религией навсегда закрепит создавшееся уродливое положение вещей.
Традиционно школьный (и, частично, вузовский) предмет был устроен как материал, представленный в научных фактах и знаниях. Сам же набор предметов, их последовательность и набор предметных тем и знаний, контролировался сферой идеологии. Результат этого контроля отражался в утвержденных программах и стандартах образования.
Раньше любой учитель и преподаватель интуитивно и безошибочно понимал соотношение идеологического и образовательного в своем предмете. Но после крушения идеологии эта интуитивная различительность пропала, поскольку сравнивать стало не с чем, а память о прошлом стала подвергаться молниеносной и полной коррупции и фальсификации. Люди из-за самозащиты первым делом вычеркнули свою роль в деле обеспечения идеологии, которую самоотверженно играли в прошлом (а т.наз. <борцы с идеологией> играли эту роль еще полнее и охотнее, чем остальные). И тем самым полностью утратили понимание места идеологического в жизни общества.
Результат не замедлил себя ждать. Появилось огромное число инвариантов образовательных программ и даже стандартов, что было связано не с каким-то особым нереализованным в прошлом педагогическим потенциалом (его не было и нет), а с многообразием индивидуальных вкусов. Каждый педагог смог самостоятельно осуществлять идеологическую работу, проводя дизайн планов и программ таким образом, чтобы наиболее полно отразить эту свою идеологию в своих учениках.
В этой суматохе собственно образовательная работа отошла на задний план даже у лучших педагогов. В борьбе за свою, единственную правильную, идеологию, педагоги сплотились в группки и стали вести затяжную войну за наиболее полную и правильную, с их точки зрения, <модель ученика>. В этой войне практически остановилась собственно образовательная работа - дети перестали учиться много и умело читать, понимая чтение как общеучебный навык, перестали выполнять самостоятельные работы самостоятельно, осваивать максимально большое число предметов (в том числе - через кружки и секции), ставить свои собственные образовательные задачи на повышение успеваемости, массово участвовать в разных олимпиадах и соревнованиях и многое другое. Да и сами эти образовательные инструменты (например, олимпиады) редуцировались до клановых, почти сектантских.
Естественно, это не стало следствием именно описанной борьбы всех против всех в образовании. Но во многом масштаб этого явления достигнут благодаря самоотверженному труду педагогов. Конечно, были, есть и, безусловно, будут подвижники, педагоги от Бога, которые достигают высоких образовательных результатов. Но, поскольку эти результаты являются результатами только <в отдельно взятой стране (предмете, предметной области)>, то эти достижения являются следствием мощно выражено единичной идеологии педагога, помноженной на его педагогический талант и, соответственно, следствием вовлечения ребенка в сложившуюся группку (секту) в образовании. Дети не просто читают много - а читают у конкретного учителя много. Отсюда - иллюзия особенности <авторских школ>, которые дают <неизменно высокий результат> что в советское время, что сегодня. Результат же этот на самом деле изменен сильнейшим образом и из него исчезла общеобразовательность.
В качестве основных идеологических инвариантов в современной школе можно для примера назвать следующие: гуманитарное образование, развивающее образование, личностно-ориентированное образование, классическое образование, гимназическое образование, лицейское образование, экологическое образование и т.п.
Я не считаю, что идеологическое - плохо, или не должно существовать в образовании. Моя задача показать, что, развивая сегодня идеологический план, важно не потерять высокий уровень собственно образовательной работы.
Когда-то, ощутив дискомфорт от крушения идеологической сферы, реформаторы образования и страны записали в норму <Закона об образовании> что последнее есть сумма обучения и воспитания. Эта запись стала спасительной для огромной армии <неучителей>, ставших участниками педагогического процесса - психологов, методологов, экспертов. Они получили возможность колоссального финансирования из образовательного бюджета по статьям, связанным <не только с обучением>, не только с учительским трудом. Она же (норма закона) дала возможность сохранить такие виды образования как дополнительное. Оба этих результата с моей точки зрения - положительны. Но сегодня <воспитание> должно войти в рамки и занять именно то положение, которое возможно в ситуации полного идеологического краха.
Сегодня спасение образования - только в образовательном.

Павел Карпов