КИНОПОВЕСТЬ

26.

Он шел по лесу, освещая фонариком не только дорогу, но и шарил лучом по стволам деревьев, корневищам, скоплениям камней, в поисках надежного, укромного места, чтобы спрятать до лучших времен свою добычу – сумку с деньгами. А то, что он найдет такое место на Кан-булаке, не сомневался.
Уж слишком одичало за последние годы урочище. Раньше волки были редкость в этих краях, сегодня они настолько обнаглели, что нередко стали захаживать зимними ночами в поселок. Бедные люди теперь боятся всего: и волков, и призраков, и лихих людей, что расплодились повсюду больше диких зверей, и начальства, и даже своей милиции. Последние обирают своих сограждан посреди белого дня, и управы на них нет – жаловаться бесполезно.
В какой-то момент Турсуну показалось, что за ним кто-то следит. Выключив фонарик, бизнесмен спрятался за дерево, с замиранием сердца стал вглядываться в темноту леса. Зрение его не обмануло, что-то вновь мелькнуло за дальними деревьями. Турсун трусливо прижался к дереву, на всякий случай поднял пистолет. Послышался громкий треск ломаемых сучьев. Что-то тяжелое и явно крупное надвигалось на него в темноте.
Рука, державшая пистолет, предательски затряслась. Пот бисером выступил на лбу.
Шум внезапно стих. Но Турсун каждой клеточкой, натянутых до предела нервов, чувствовал перед собой в темноте страшную опасность. Усилием воли он сдержал себя, чтобы не выпустить всю обойму из пистолета в эту проклятую тьму.
Спасла бизнесмена луна. Вырвавшись из облаков, она осветила лес.
Буквально в метрах 15 – 20 перед ним стоял кабан. Матерый секач. Громадный, черный, как валун. Зверь, по-видимому, чувствовал присутствие человека. Низко склонив голову, он рыл копытом землю, готовясь к нападению.
Секундное замешательство сменилось лихорадочной мыслью о спасении. От пистолета теперь не было толку – “игрушка” могла ранить зверя, но не убить. Тем более Турсун слышал, что раненый кабан во сто крат опаснее обычного.
…Он увернулся от острых клыков на последних долях секунды. Бизнесмен успел подпрыгнуть и уцепиться за нижнюю ветку орешины. Спасая свою жизнь, он быстрее кошки взобрался на дерево.
Вся ярость удара кабана пришлась по сумке. Хорошо, что прочный немецкий материал выдержал удар, и деньги не рассыпались. Секач, развернувшись, еще раз поддал мордой непонятно чем пахнущий предмет, и победно хрюкая, убежал.
Сколько просидел на дереве, дрожащий от страха Турсун не помнил. Уставший, озябший, он, в конце концов, спустился вниз, проклиная на чем свет стоит, неведомо откуда взявшегося зверя. На ощупь нашел выроненный пистолет, осмотрел сумку. Она была в порядке. Дальше Турсун, соблюдая предосторожность, двигался короткими перебежками, от дерева к дереву. Фонарик не зажигал, боясь привлечь новых хищников. Теперь луна освещала ему дорогу, желтым шпионом, следя за ним сквозь кроны деревьев.
Вскоре мутным пятном впереди возникло какое-то строение. Приблизившись, Турсун понял, что в темноте набрел на гробницу – мазар Хазрет Айим.

27.

Гробница виднелась в глубине зеленой поляны. Посреди поляны возвышался многовековой бабай-орех, с огромным дуплом – аркой. Сквозь него протекал ручей из священного источника. Вокруг поляны, на деревьях, кустах, сплошной стеной висели выцветшие, местами совсем истлевшие от времени, матерчатые лоскуты. Тряпицами был унизан и сам бабай-орех. В расщелинах коры дерева, поблескивали в лунном свете монеты, оставленные верующими. Монеты были рассыпаны и на земле вокруг священного реликта.
Турсун был в шоке – вот оно, то самое проклятое место, куда теперь не ступает нога ни одного нормального человека. От мысли, что он отсюда живым не выйдет, по коже пробежали мурашки. Он стоял на краю поляны, прижавшись к дереву, ноги, ставшие ватными, точно приросли к земле. Турсун взглянул на проклятую сумку, оттягивавшую ему руку. Надо было ее спрятать, чтобы покончить с этим кошмаром. И он пошел. Пересиливая страх, поминутно оглядываясь.
Идти через поляну, по открытому пространству, он побоялся. Подошел к гробнице кружным путем по лесу. Приблизившись к полуразрушенным стенам, он вначале обошел вокруг мавзолея, убедился, что никого поблизости нет. Сжав пистолет до боли в руке, бизнесмен решился войти внутрь.
Крыша мавзолея местами обвалилась, поэтому ночному пришельцу иногда приходилось подныривать под гнилые потолочные балки, лежавшие одним концом на земле. Помещение комплекса состояло из нескольких секций – боковых узких и центрального, более широкого восьмигранника. Оказавшись внутри, Турсун осмелился зажечь фонарик. Растревоженные светом, под куполом, с громким писком заметались летучие мыши. Испуганный Турсун вначале выключил фонарик, потом при мысли, что в темноте он не заметит, как летучие мыши сядут на него, зажег снова. И с ужасом обнаружил, что скопище летучих тварей от купола спустилось к нему. Бизнесмен в панике, отбиваясь фонариком от носящейся вокруг него мерзости, выскочил из центрального зала.
Снаружи трагическое единоборство Турсуна с летучими мышами было хорошо видно в проломах крыши мавзолея по беспорядочному метанию лучика фонаря.
Черная тень, неотступно следовавшая всю дорогу за бизнесменом, отделилась от дерева, пошла к мавзолею.
В боковых секциях летучих мышей не было. Переведя дыхание, безумно вращая глазами, Турсун бегом продолжил поиск потайного места. И нашел. Долго не раздумывая, полез вверх по наклонной балке, засунул сумку под потолок, между камышовыми матами. Место было укромное, не бросающееся в глаза. Можно было, конечно, еще лучше спрятать, но у Турсуна не было больше сил. Он спустился вниз, облегченно вздохнул, посмотрел наверх, запоминая место, где спрятал свое сокровище.
Неожиданно для себя Турсун опустился на колени, с экзальтированностью новообращенного в веру взял с пола щепотку пыли, помазал лоб, щеки, потом рассыпал на грудь. Пробормотав что-то истовое себе под нос, провел ладонями по лицу.
Откуда-то раздался насмешливый голос. Он показался Турсуну знакомым.
– Твоя молитва, Турсун, от шайтана. Ты поклоняешься деньгам, и твое обращение Аллах не примет…
Турсун замер, словно пораженный молнией. Он обернулся, сзади никого не было. Может, ему послышалось?
Турсун еле выдавил из пересохшего горла:
– Кто ты?
Гробовая тишина. Турсун был на грани помешательства. Он вскочил, бросив пистолет и фонарик, побежал к выходу. Выскочив из-за угла, он остановился, как вкопанный.
В дверях, перегораживая проход, стояло к нему спиной белое привидение! В лунном свете сквозь легкую ткань просвечивала девичья фигура.
Ужас и оцепенение было недолгим. Внезапная догадка привела Турсуна в бешенство. С криком:
– Ах, это ты! Ты снова шпионишь за мной! Я убью тебя, сука! – он бросился с перекошенным от злобы лицом к девушке в белом.
Он не успел коснуться плеча “Чолпон”. Привидение обернулось, и в яркой вспышке молнии несчастный бизнесмен увидел незнакомое лицо, похожее на маску с неестественно угольно-черными бровями.
Под глухие выстрелы из пистолета и женский крик, губы Турсуна прошептали:
– Хазрет Айим! Хазрет Айим!
Он, пошатнувшись, упал. Боль обожгла грудь. Вскоре Турсуну стало легко и свободно.
Потом он увидел старика в зеленой чалме с источника на дороге. Старик прикоснулся к нему светящимися пальцами, вынул из его груди душу – черное облачко, дунул и облачко сигаретным дымом, постепенно светлея, поплыло вверх к сияющему небу…

28.

Кто-то неизвестный проволок труп Турсуна по лесу, бросил возле лежащей на земле, задушенной Чолпон. Девушку было трудно узнать: шея в кровоподтеках, опухшее лицо с выпученными глазами, в которых застыл ужас, посиневший до черноты язык, вывалившийся изо рта.
Пистолет Турсуна, которым он был недавно застрелен, неизвестный вложил в руку Чолпон, а пальцы бизнесмена сцепил на ее шее. Получилась картина схватки, в которой оба погибли: Турсун задушил Чолпон, а та, защищаясь, в последний момент застрелила его.

29.

Утро выдалось на редкость свежее и прозрачное. Гульнар проснулась легко, хорошо отдохнувшей. Пружинисто вскочив, она посмотрела на соседнюю койку – Чолпон не было. Взяв полотенце и небольшую сумку-косметичку, Гульнар вышла в холл. Здесь она обратила внимание, что и Турсуна нет на месте.
Снаружи коттеджа и на озере, где молодая женщина умылась и причесалась, она этих двоих тоже не обнаружила. “Джип” стоял на месте. Значит, Турсун не уехал, а где-то спозаранку ушел погулять.
В холле Гульнар подошла к двери Куве, прислушалась к звукам. Тот по-прежнему, как и ночью однообразно храпел. Гульнар тихонько подергала дверь, она оказалась запертой изнутри.
Сделав себе пару бутербродов, перекинув через плечо фотоаппарат и засунув сзади под курточку пистолет, она вышла из дому.

30.

Черная рука, обезображенная шрамами и волдырями, со свежим надрезом от стекла в окне Куве, вытащила из тайника между камышовыми матами сумку с деньгами…