Клавдия возвращалась домой со второй смены.
Шла она скорым шагом. И час поздний, и времена нынче неспокойные, да и мороз сильный. Как никак Новый год наступил...
Завтра Рождество. А сегодня сочельник.
Не грех отдохнуть, чайком себя побаловать, перед телевизором подремать.
Шла Клавдия и думала, что дома у неё тепло, уютно и кот Василий, поди, её заждался.
Высоко в небе плыла луна, светили звёзды. И хотя ни один фонарь не горел, было светло, как днём.
Смотрит Клавдия, - прямо посередине дороги мешок валяется.
- Да, что это такое! - рассердилась она, - неужели нельзя было мусор аккуратно положить в отведённое для него место?!
Уже собралась Клавдия через мешок перешагнуть, как он возьми, да и зашевелись!
-Ой! Чур, меня! Чур!- воскликнула испуганная женщина и перекрестилась.
А мешок в ответ жалобно застонал.
- Не может же в этом мешке, как у Гоголя чёрт сидеть, - Подумала Клава. Она переступила с ноги на ногу, не зная, как ей поступить.
Мешок снова зашевелился и застонал. Читать целиком >>Обсудить >>
… Впрочем, этот вариант ощущений исключительно для пессимистов.
- Так, - сказал Виталий, - приехали.
Запорошенная снегом река смотрела на них остекленевшим взглядом.
Во мраке рваными дырами зияли звёзды. Сорвавшийся с неба месяц, уткнулся носом в сугроб.
- Нужно ехать к мосту, - спокойно сказала Эльвира.
- Ещё чего, - проворчал Виталий, - такую даль объезжать.
Он направил машину к реке. Снежная пыль, точно прах взметнулась из-под колёс.
- Ты что! – заволновалась Эльвира, - не делай глупостей. До моста не так уж далеко. За полчаса доберемся.
- Я знаю, что делаю, - отмахнулся Виталий.
- Лёд ещё тонкий, - сказала девушка, опасливо оглядываясь, - он не выдержит твой «Мерседес».
- Глупости! Там уже метра полтора есть.
- Пожалуйста, давай доедем до моста. Твоя затея плохо кончится.
- Это долго. Проскочим! – самонадеянно заявил Корнеев.
- Ну, вот, - сказала Эльвира вслух, - я будущий учёный разговариваю по утрам с зеркалом, по вечерам участвую в сценах ужасов, а по ночам люблю неземного красавца. И что всё это значит?
Она вздохнула и отправилась к окну, где ожидала найти свой учебник.
Чтобы не творилось в её жизни, а университет она должна окончить. Это было первой ступенью в высокой лестнице целей, которые она себе назначила.
Учебник лежал на подоконнике и нежился под лучами утреннего солнца.
Покинув "гостеприимный" офис Барлова, Мирослава задержалась в сквере.
Она села на скамью возле озера и долго смотрела на уток.
Одни из них отдыхали вблизи противоположного берега полузаросшего тростником, другие кормились, переворачиваясь головой вниз под воду и вверх хвостом, торчавшим над поверхностью воды.
Почти в самом центре озера легко и гордо плавал селезень. Его зелёное оперенье на солнце отливало синевой неба, отражавшегося в тихих водах озера.
Мирослава, прилетев в Красов, решила не утруждать себя звонком, а сразу же поехать в офис Барлова.
Получив известие по телефону, что с ним хочет поговорить частный детектив, Барлов вряд ли обрадуется. Так, что... пусть будет сюрприз.
Перед зданием, в котором находился офис Барлова, был сквер. В сквере фонтаны и большое озеро в пологих берегах.
В самом сердце промышленного города в сквере плавали утки, ревностно следя за своим подросшим за лето выводком.
- Интересно, - подумала Мирослава, любуясь птицами, - улетят они в тёплые края или останутся зимовать в Красове, надеясь на людское тепло.
Алёна была потомственной колдуньей. В том смысле, что этим делом занимались все женщины её рода, за исключением мамы, которая уехала в город и стала швеёй-мотористкой.
Хотя были такие слухи, что отца она всё-таки приворожила. Уж слишком броский, слишком вольнолюбивый сокол был, а женился и голубем домашним стал. Уже двадцать пять лет воркует.
Алёна, конечно, в детстве летом у бабушки в деревне жила. Ей там нравилось, и всё было до жути интересно. Искусством своей бабушки она искренне восхищалась. Охотно выполняла незначительные поручения любимой своей бабули; но, увы, выросла и колдуньей не стала. Нарушила вслед за матерью династию.
… Ветер тихо шевелил заснеженное золото листвы.
Прояснившееся небо пестрело звёздами.
По свежему покрову только, что выпавшего снега бродили отсветы от уличных фонарей. Они огибали тени, приближались к лунным лучам и замирали на расстоянии полушага, точно не решались вступить в разговор с небесными гостями. А те в свою очередь важно шевелили длинными серебряными перстами и делали вид, что вовсе не замечают внимания фонарных лучей.
- Ну, вот, мы и дошли, - сказала Эльвира, - это мой дом.
- На каком этаже ты живёшь? – спросил Леонид.
- На девятом. Вон, видишь, два окна горят? Это моя квартира.
- Ты не боишься ездить в лифте? Тебя проводить?
- Не надо. Я ничего не боюсь. И вообще, как правило, хожу пешком. Пока!
- Мне так не хочется расставаться, - сказал Леонид.
- Но надо, - засмеялась Эльвира, - уже поздно.
- Мы, надеюсь, ещё встретимся? – вырвалось у него горячее, чем следовало бы.
- Конечно, - незаметно улыбнулась Эльвира и назвала номер своего телефона, - звони, когда соскучишься.
- Но я уже соскучился! – вздохнул он. Читать целиком >>Обсудить >>
- В мире так много непонятного, - подумала Эльвира, - и человеческий мозг не может всё объять и правильно оценить.
Фейербах утверждал, что человек сам творит божественное начало по своему подобию…
- Самонадеянное, конечно утверждение, но, вдруг он прав?! – размышляла Эльвира, что же тогда получается? Весь этот бред зависит от моего подсознания? Я придумала, я воплотила? Нет, мне это совсем не нравится! Я не придумывала!
Она до боли сжала пальцами виски, - может быть, я случайно что-то увидела? Меня ни туда занесло?.. И это нечто, что я зацепила, вползло в земную реальность и крушит чужие жизни моими руками?! Но я не хочу! Что же мне делать?!
Эльвира мучалась, но ответа не находила.
Как хотелось спросить у кого-то совета. Но у кого?! Читать целиком >>Обсудить >>
