Право, означающее… полное бесправие

Казалось бы, патентное право было создано для того, чтобы защитить изобретателей от кражи найденных ими технических решений. Так вот, на самом деле оно создано для лишения изобретателей каких бы то ни было прав! Попробую обосновать свою точку зрения.

Первоначальные расходы на патентование изобретения только в одной стране колеблются от 500 до 5 тысяч долларов. Для рядового изобретателя сумма не малая, но ради какого-нибудь серьезного изобретения можно на год-другой затянуть ремень потуже…


Но это только первоначальные расходы и только на формальности патентования. За 15 лет (максимальный срок действия патента) эта величина (за счет расходов на поддержание патента в силе) должна возрасти раз в пять – до 2,5-25 тысяч. Однако запатентовать серьезное изобретение только в одной стране – значит попросту выбросить деньги на ветер, ибо в этом случае на полном законном основании изобретение может быть использовано в любой другой стране мира! И существует множество способов заполонить изобретенным продуктом и саму страну патентования.
Таким образом, серьезное изобретение необходимо запатентовывать во всех странах мира. А это будет стоит для первого года патентования уже порядка 50 тысяч долларов плюс тысяч по десять ежегодно (не считая не меньших расходов на реальную защиту изобретения от кражи). Для рядового изобретателя сумма фантастическая – это десятилетнее накопление (даже в развитой западной стране) и отказ от всего в жизни, кроме надежды на чудо.
И вот, допустим, кто-то из очень отчаянных игроков решается идти ва-банк: закладывает дом, влезает в невероятные долги… И что же? А ничего! Фирма-миллиардер, заинтересованная в эксплуатации изобретения (и расположенная даже в стране патентования!), и в этом случае приберет к своих рукам изобретение бесплатно и, замечу, на самом законном основании!! Ибо ваше изобретение защищено законом лишь на исторически короткий срок: на 15 лет. За это время фирма спокойно наладит высокоэффективное производство и даже заготовит огромную партию товара и в день истечения 15-летнего срока завалит им весь мир! При этом имя изобретателя для всего общества (не считая каких-нибудь библиотечных «крыс») так и останется неизвестным.
В 1998 году я запатентовал совершенный (уступающий только моему же двухтактному ДВС с кпд 65-70%) автомобильный турбодвигатель. А через несколько месяцев я сделал доклад о своем изобретении в крупнейшей автомобилестроительной компании мира. И тогда выяснилось, что эта компания запатентовала такой же двигатель, но… на три месяца позже меня! Какова же была реакция компании? Несмотря на мои ноу-хау в решении множества сложнейших технических и технико-экономических проблем, руководство компании для совместной доработки проекта меня не пригласило и, видимо, приняло решение подождать до 2013 года (остались уже сущие пустяки) – когда я останусь со своим неиспользованным патентом, а компания с законным правом на его использование.
Другой случай. Срок действия моих патентов на канальные турбины (а их несколько миллионов вариантов против ста – максимум тысячи вариантов лопаточных турбин) с поистине фантастическими характеристиками истек в 2003 году, и не исключено, что где-нибудь в Канаде или Японии на их базе производятся скоростные и бесшумные подводные лодки; вариаторы скорости («автоматические коробки» скоростей), состоящие из двух турбинок, с пожизненным сроком службы; насосы для перекачки руды со дна морского; насосы любых давлений, не знающие никаких перегрузок; и еще не весть что (в том числе и настоящие «летающие тарелки», или безаварийные летательные аппараты – при качественном топливе, разумеется; к счастью, это еще пока непростое ноу-хау)…
Конечно, чтобы не поставить свою семью на грань экономической катастрофы, не найдя заинтересованных лиц в первый год патентования (год рекламы изобретения), я решил от патентов отказаться, не платя основной взнос в 50 тысяч долларов и, соответственно, теряя право на патент. К моему великому счастью, при второй мировой заявке основную долю расходов на патентование и участие в международной выставке взял на себя мой коллега по руководству Союзом русских инженеров во Франции и близкий друг Анатолий Максимов.
Одним словом, самое полное патентование любого изобретения с каким угодно экономическим эффектом никак не гарантирует продажу патента. Патентование крупных изобретений без своего собственного производства запатентованного продукта означает абсолютно безвозмездный подарок бедняка миллиардеру. И более ничего!..

Многие изобретатели рискуют продавать незапатентованную идею. Однако и в этом случае нет никакой законной гарантии того, что «покупатель» изобретателя не надует, а просто возьмет изобретение и запатентует его от своего имени (именно так у меня произошло с магнитным клапаном), а если изобретатель начнет артачиться, то подаст на него в суд за… «клевету» (и процесс заведомо выиграет, ибо у него есть деньги на адвокатов!).
Конечно, бывают люди слова и чести, доказавшие эти качества в делах… но их так мало!
И потому в современном мире у небогатого изобретателя есть лишь единственный путь «в люди»: изобрести и запатентовать какой-нибудь национальный ширпотреб и выйти с ним на выставку в своей стране – с покупкой такого изобретения производитель ширпотреба 15 лет ждать не будет. А уже заработав несколько «скучных» миллионов, можно будет заняться и более интересными проектами. Я в эту простую истину не поверил (а вернее, на первых порах не знал) и замахнулся на полную реорганизацию мировой экономики, а потому остался на бобах. Хорошо еще, что с детства я твердо усвоил совет вождя пролетариата: не играть в азартные игры. Так что лотерейные билеты не покупал, дом не закладывал, в долги не влезал. Но жизнь «маленького человека» организовал по последнему слову экономической науки.

Ну, а что же мне теперь делать с моими изобретениями? Изобретать ширпотреб? Нет уж – оставшихся дней для раскрутки крупного бизнеса явно недостаточно. Да и не в деньгах счастье. Есть в мире вещи и поинтереснее, например, упредить будущих изобретателей от моих ошибок…

P.S. Впрочем, форма сотрудничества между изобретателем и миллиардером, уберегающая первого от кражи интеллектуальной собственности и гарантирующая второму заведомо высокую сверхприбыль, существует, да вот беда: миллиардеры такую форму сотрудничества напрочь отвергают, ибо им кажется, что обокрасть изобретателя выгоднее. (Когда я со своим алгоритмом нахождения любых изобретений предложил сотням фирм на порядок увеличить их прибыль, желающих… не нашлось.)