Ближе к выборам ужесточаются правила игры, критерии оценки «свой - чужой», требования к бойцам и помощникам. Это ощущают и те, кого принято относить к «правящему классу», и те, кто в него либо стремится, либо слишком близко от него находится.

Но не только. Изменение ситуации и вползание в большой «выборный цикл» ощутит на себе, похоже, гораздо более число людей, чем это может казаться поначалу. В том числе совершенно не вовлеченных в выборы. Они тоже оказываются вовлечены, причем не только, а может, и не столько в форме проставления галочки в бюллетенях. Они могут ощутить надвигающие перемены в своей обычной, повседневной жизни.

Нарастает неопределенность, нарастает на всех уровнях, поскольку никто по-прежнему не знает, ни кто будет, ни что будет. Это принимает разные формы и имеет разные последствия.

Похоже, это уже в полной мере начинают ощущать, к примеру, жители Москвы (можно не сомневаться, что к ряду других мегаполисов плюс Сочи это тоже относится). С лета в столице как-то стремительно ожили многие стройки, до того несколько лет находившиеся в замороженном или вялотекущем состоянии. Странным образом это совпало с переутверждением столичного мэра, частичного обновления его команды и волной упорных слухов о том, что и сам мэр, и его команда - ненадолго. Только для того, чтобы помочь без излишних потрясений пережить «большой» цикл выборов. И сложилось впечатление, будто все причастные к стройкомплексу Москвы, вообще к городскому хозяйству и особенно к его бизнес-составляющей встрепенулись и поняли: немного времени осталось, что дальше будет, неизвестно. Строить бросились всюду, как будто спешат реализовать все отложенные бизнес-планы до весны-лета будущего года.

Оттого хочется только посочувствовать жителям Москвы, которые - не взирая на все заявления - все чаще и чаще будут натыкаться на пресловутую «точечную застройку», удивительную арифметику этажности (когда, скажем, на месте двухуровневого особнячка стремительно начнет расти 10-этажный комплекс) и тому подобные вещи. Будет больше жесткости - жители начнут отстаивать свое право на минимальное пространство, бизнесмены - право на доходы. Где-то - вероятно, опять же потому, что выборы близятся - с помощью «федерального ресурса» удастся строительство погасить или заморозить (например, «Справедливая Россия» возьмет под крыло или «Наших» временно переориентируют на защиту жителей), но многие пострадают. Принципиальным, качественным изменением города заниматься уже будут вряд ли - зачем, если непонятно, что дальше, как и с кем. Даже страх, скорее всего, будет пасовать перед выгодой: какая разница, захотят потом - припомнят семь грехов или десять, не захотят - не вспомнят ни одного. Это относится к разным уровням и разным сегментам: все будут стараться завершить дела, максимизировать норму прибыли в прямом и переносном смысле, одновременно мучительно гадая, с кем следующим нужно устанавливать дружеские контакты. На кого «искать выходы».

То же самое станет происходить на федеральном уровне, просто на уровне города, района это всегда заметнее, поскольку сопряжено с вполне осязаемыми для людей вещами: детскими площадками, домами, дворами, улицами, тротуарами.

То, что президент держит всех в неведении относительно будущего, объяснимо и уже сотню раз было сказано: едва назовет избранного, на следующий день все побегут к нему, позабыв про прежние клятвы. Есть логика в этой национальной секретности.

Но у нее есть и оборотная сторона. И это не только ужесточение правил и сужение рамок. Абсолютно все перестают работать даже на минимальную перспективу. Все живут «до весны». Никто не строит планов дальше. В том числе, потому что их невозможно строить: огромное число сегментов российской жизни зависит от того, кто. И не только на самом верху. Кто в Думе, в Администрации, на телеканалах, не говоря уже об уровне министерств, региональных и городских администраций. А раз ничего неизвестно, - надо успеть сейчас.

Успеть построить (в Сочи, может, что и снесут, но по всей-то стране не будут точно); успеть «влезть в подряд», «освоить», купить-продать-заключить. Понятно, что под большую часть подобных вещей нужны программы, стратегии, предложения. Фонды, управления, корпорации. Они тоже будут. Но в значительной степени они будут отражать не столько реальные потребности экономики, отрасли, города, общества, столько сиюминутную суть событий. Коррелировать станут не с будущим, а с настоящим.

В этом подходе будет много несправедливости, опять же часто для тех людей, которые совершенно непричастны к большим политическим проектам. Не исключено, что будет больше недовольства: расхождения между «телекартинкой» и повседневной жизнью станут еще более значительными. Впрочем, не исключено, что в отдельных случаях «картинка» как раз поможет отстоять людям свои права.

Но ситуация неопределенности, синдром «здесь и сейчас» могут обернуться еще двумя последствиями. Первое - выборы пройдут, и все равно придется воссоздавать перспективу жизни, формировать набор целей и действий, худо-бедно формулировать приоритеты. Снова это может оказаться менее качественным, чем могло бы быть, более сумбурным, менее просчитанным.

Последствие второе - при таком подходе вновь возникает риск разорвать единую линию развития, рассечь ее на отрезки и тем самым вновь прийти к тому, от чего пытались уйти все последние годы: жизнь страны от правителя до правителя. Потом - полная или как минимум значительная смена повестки дня, новый курс, новые люди, новые дела и задачи. На сей счет тоже, правда, существует одна конспирологическая версия: дескать, Путину этого-то и надо - «отсечь» свою эпоху от прошлой и будущей, чтобы именно его годы вспоминались как новый «золотой век». Вряд ли. Во-первых, Путину не очень близок подход «после нас хоть потоп», во-вторых, никого не увлекает присутствовать при разрушении собственноручно созданного.

Поэтому действующему лидеру все же предстоит немного приоткрыть перспективы и попытаться совместить текущие политические задачи со стратегическими, на годы определяющими жизнь всего общества. И не позволить первому полностью возобладать над вторым.