6-я глава. ДИАЛОГ С БОГОМ

«Ночной диалог с Богом»
18 октября 2002 года

Где-то Мысли отчаянно бродят,
Пробиваясь ко Свету во тьме,
Как и Души к Всевышнему ходят
В свете дня или ночью – во сне.

Они ищут дорогу в страданьях,
Пробираясь сквозь бредни идей,
Очищаясь слезою в стенаньях –
Становясь всё прозрачней, светлей.

В них рождается Вера с Надеждой
И как явь – осознанье вещей,
То, что Бог нам открыт и с надеждой
Дарит нам осознанье Идей.

Осознанье его Мирозданья
И того, что мы «Есмъ» суть Его,
Не лишая путей созиданья,
Дарит нам ощущенье всего.

Дарит нам безграничную Радость
И живые потоки Любви,
И хоть мы его вечная слабость,
Но и вечная Гордость в Любви!




Да! Долог путь к тебе Всевышний сквозь мрака серость-пелену, что даже Слов Святой Молитвы понять порою не могу. Ведь не умею же креститься, поклон земной тебе отбить, не потому что разленился, а потому что свет не мил.
Ведь Боже! – чувствую подспудно, как в нём сидит, жирея, ложь, как в Благость подлая рядится, да так, что сразу не поймёшь. Не вникнешь – где Святая Правда, а где же кривды чернота, а люди верят же - не зная, куда ведёт она дуря!
Разбит наш мир на половинки, а те ещё, ещё, ещё. И ищут по миру кровинки родную Мать, Любовь, Тепло. Тепло родного крова, Рода и Счастье люда на Земле. Пройдя порою близь порога – не слышат Вечный Зов в себе.
Вот так и я, растерянно блуждая, во тьме грехов тропиночку ищу. Прости Родной, что не к тебе я устремляюсь, а к сердцу Матери тропиночку ищу.
О! Как же ёмко это Слово – МАМА, почти такое же по сути как – ОТЕЦ, но всё ж прости родной, не обижаясь, пока родней оно по смыслу мне.
Ты там, Отец – в неведомых чертогах, а здесь Она – в планете Весь её! И не суди, Родной, меня так строго - коль я натурой вышел весь в неё.
Она ж волнуется волною океанов, ласкает нежно набегающей волной, бранит, слегка ль, ворчанием вулканов, когда не слышим дивный глас Её. Она прекрасна искристым льдом и снегом, морозом ль стужей долгою зимой, дыханьем чистым зеленых океанов, то бишь – лесною изумрудной стороной. Она прекрасна чистою водою озерных гладей, внутренних морей, она прекрасна чистою слезою, что в родниках пульсирует струёй. А как весною удивительно прекрасна - в движенье жизни, в цветении лугов, что мнится мне, Отец, - Жизнь моя прекрасна, коль той весною я увидел Свет.
Она вся в запахах травы, смолы янтарной и в птичьем гомоне – в нём слышу Её смех. Кружится в вальсе шального ль ветра-братца, в теченье речки, что скрылась вдалеке. Она красавицей пред нами летом встала, в тумане тихом, парном как молоко, когда шагал вдоль брега утром ранним иль поздним вечером, на рыбалку, налегке. А там за речкой, цветастое раздолье, жнивьё в полях и тихий свист кнута, там топот слышен и зов любовный - ржанье влюблённого в кобылку воронка.
Она в златом колосьев переливе, зазывном кличе курлыки-журавля, летит над нивой осенним птичьим клином куда-то в даль, где тёплые края. Она в осеннем чудном листопаде, всей гаммой красок в осени горя, в движенье вечном, с Истоков, Древа Жизни, с Тобой как Дщерь общаясь и Творя.



Её Отец мой, Ты на Благо породил, создав оазис в Космоса просторах. Ну почему, Родной, Её забыл, оставив данью, залогом в неких спорах. Зачем позволил Сущностям иным копаться мысленно в своих родных просторах, иль всё ж решил, что будешь не судим, уйдя в сторонку, оставив место спорам. Так как же быть Ей, Отец мой, подскажи? Как биться в Прави с неведомою тенью. Иль всё ж, ошибку где-то совершил, Творенье Мира, в спешке ль, сотворяя? Иль я когда-то всё же согрешил, Твоё напутствие в сей жизни претворяя?! И взял забыл! Как будто не причем, тот грех свой в Памяти тихонечко стирая? Иль всё же мне в том кто-то пособил – моих Родителей без спросу удаляя!?
Горит свеча! Вдруг замигало пламя! Взметнулось в высь, рванулось в вышину, и тут же - в низ, совсем, гляжу, опало – невольно сотворяя темноту.
Но нет! Взметнулась в высь отчаянно искра, тончайшей нитью в яви возгораясь, и замигала, как будто говоря – мой вывод в диалоге подтверждая.
Прости Отец за грех, что был в веках, за давнее забытое сомненье, за то, что пал – в душе себя поправ, за то, что сдался в прошедшем воплощенье.
Прости и Мать за горесть и печаль, за боль Твою в Природопокоренье, прости за долгую – в веках – сургучь-печать, что наложил запретом на Жизнесотворенье.
Прости же Род моих далёких Предков – за то, что сам забыл былую нашу связь, что разрешил порушить нить Твоих Заветов, порой вкрапляя чуждую нам блаж. Прости за то, что не узрел в ней хитрость земных жрецов и Сущностей иных, что сдался, молча ль, им тогда на милость, допуская в душу животный, дикий страх. Прости за то, что возлюбил в нём гордость и мнение, что лучше всех других, прости за то, что не верил Сердцу, когда сбивался с исконного пути.


Простите все, в том Будущем, Потомки – за то, что шел так долго в темноте – чуть не завёл невольно Вас в потёмки, копаясь нудно в жизненном дерьме. Одно сказать могу Вам здесь я твёрдо – пришел конец беспутному пути и новый Мир творю для Вас Потомки концом пера в этой вот строке.
Горит ещё свеча, уж не мигает пламя! Пульсирует, волнуясь, в тишине, а Лик же, гляньте, радостно сияет, улыбаясь по доброму здесь мне!
Забилось сердце в радости сильней, и Мысль в Творенье стала чётче, аж засверкало радугой огней, там за окном, Знаменье Поднебесной!
Отложил тут в сторону уставшее перо, забыв на время сей листок тетрадный ль, я вышел, в зиму, на мир наш посмотреть и звёздным небом в ночи полюбоваться.
А там в полнеба, окинуло огнём полярного, что с севера, сияньем – в снегах декабрьских отразилося оно и в отбликах снежинок воссиявши. Раскинул руки, мир ночи обняв, вздохнул в блаженстве аромат морозный – ну как же тут, Друзья, бездушным стать, всему чужим, безлико отморозным.
А всполохи на небе всё сильней, играют звёзды в них в неведомые прятки, и Чувства в сердце стали всё полней и на душе - как бы всё в порядке. И зашептал Всевышнему Слова молитвы скромной, но в духе откровенной, что подтвердила скупо та слеза, что по щеке моей текла, чуть обжигая:
«О! Бог мой!
Я твоё дитя!
Я Сын твой! И я живой во плоти!
К тебе, Отец мой, трепетно Душа стремится, что б вновь родиться.
Родиться, чтобы умереть, Истину в Любви постигнув.
Родиться, чтобы вновь затем из тлена бытия мне возродиться.
Родиться чуточку другим, но в теле прежнем, как и в прежнем месте, в краю, что Родиной родне извечно был, и ласковым в Любви безбрежной.
Что б мог припасть, Отец мой, я к твоей груди, что дана обличью Матери-Природы и чудный запах землицы ощутить, водою родниковой, как молоком, испиться.
Летать в восторге от запахов лугов, лесов сосновых в окруженье елей, среди холмов, где неугомонный хор малиновок и соловья в берёзовой той роще.
Где Образ Твой я вижу в облаках и отраженье в бирюзовой речке.
Где ветерком со мной Ты говорил и шелестом травы на косогоре.
О! Бог мой!
Как я благодарю, за то, что Дух ты мой лелеял.
За вечный миг познанья я благодарю, за то, что быть собой, пусть чуточку, позволил.
Позволил мне себя чуть изменить, быть ближе, быть в Любви безбрежной и через то мне Чудо сотворить движеньем мысли в Образах позволил.
О! Бог! Отец мой!
Тебя благодарю за Благо Истины, что во всей Вселенной не где-то скрыта, а здесь вот наяву, в словах и в чувствах собственных раскрыта!»


Замолк, утих в ночной тиши и даже всполохи куда-то вдаль ушли, что б не мешать, наверное, душе общаться с Богом в звенящей тишине. Коль всё же суждено мне и далее ступать пятою грешной по земле. Ведь только в этой звенящей тишине, при свете звёзд иль солнечных лучей, могу набраться сил душевных для Творенья – Всевышнего во всём благодаря и диалог сыновний, на время, завершая.
Вернулся я в зовущее тепло, к свече, что радостно горит не угасая и Лик, что в святости сияет, освещает. Вернулся, а в голове Слова пробились в яви, концом пера строкою отражаясь в теснинах тетрадного ль листка - к Всевышнему, к Творцу вновь обращаясь:
«Отец мой!!!
Я, Твоё любящее Дитя, почитаю нисходящую каждую Мысль Великую и Животворящую Твою!
Преклоняюсь перед неиссякаемой Верой и Любовью Твоей ко мне – во многом неразумному ещё и грешному Сыну Твоему!
Истинно велико Боже Царство Твоё и чисто в Истоках оно, и Ласково в Любви Твоей, и Претворяще!
Благодарю Тебя, Боже - за Истину – Тобой дарованную, за Знания – Тобой ниспосланные, за Доброту Твою и Любовь безмерную – меня согревающие!
Боже!
Истинно прошу – Любовь, и понимание ближних ниспошли!
Боже!
Истинно прошу, – Мудрость и Терпение даруй!
Боже!
Истинно прошу – Здоровье, Достаток и Удачу в делах моих яви, что б мог Чудо Сотворения претворить и Мысли Добрые в Любви Вселенской к людям, к Земле, к Сущему всему явить и в книгах, что написать желаю, Мыслью все творящей изложить, и Любить!!!
Аминь!»
Пусть чуточку корявы здесь Слова, что Богу от сердца говорил, с ним напрямик в тиши ночной иль в свете дня ведя свой диалог. Пусть в чём-то и не ровен слог, и рифма порою ускользает, но то для тех кому превыше правила, в которых места нет Свободе душе излиянья, где догма царствует торжественно и чинно, религий блажь в сей жизни утверждая.
Пусть не такой, как все – наивный чуть в несбыточных ль Мечтах, летаю пусть порою в облаках, но я такой, как есть и твёрд в своих решеньях. И пусть ошибок рой преследует порой и не даёт удачи череду – набить живот, мешочную мошну иль просто денег немного принести в свою семью – я всё же верю в счастливую Звезду, творя в Мечте ту светлую Зарю, что ждём мы все наперекор всему!


Иллюстрации Спаситель и храм Христа Спасителя

Соколов Дмитрий Витальевич



В журнале уже опубликовано:

1. Немного о жизни
   
2. Здравствуй Родина моя!