Солнце висело в четверть над западом, когда Мёкё тронулся в путь.
Парень шел в ярко-красной рубашке по сельской грунтовой дороге, старательно обходя ямы и рытвины. Он боялся запачкать свои с таким трудом отглаженные брюки и начищенные туфли. В одной руке он бережно нес, поддерживая одними пальчиками, как официант поднос, драгоценный подарок для любимой. Ярко-красный бант, увенчивавший целлофановую башенку, горел жарким пламенем в лучах послеполуденного солнца, привлекая взгляды многих аильчан издалека. Гордость за себя, за свою Кану переполняла Мёкё. Душа пела серенады, воображение рисовало радужные картинки встречи с самой потрясной на его взгляд девушкой Чочко-сая. Вскоре он вышел к арыку, пересекавшему наискосок дорогу. Не такой уж и широкий, но перепрыгнуть его было невозможно. Машины и брички преодолевали арык по мелководью слева. Посередине были набросаны камни и кирпичи. Здесь можно было перейти арык по валунам, не замочив ног. Справа существовал еще один переход - в самом узком месте через арык была переброшена доска. Но Мёкё выбрал путь по камням. И понятно, почему. Был бы скромнее, деловитее, пошел бы по досточке. Перешел арык без риска – и ты у цели! А Мёкё этого мало. Ему важно было, чтобы все обращали на него внимание, цокали языками и хвалили его за крутизну. Ах, мол, какой парень, какой «кычырайганский»! И одежда на нем «клевая», и подарок несет своей девушке всем на зависть – а ну-ка поищите такой в аиле – ни у кого из парней не найдете! А какой он ловкий, даже в цирке ловчее его нет! Смотрите, сейчас перебежит по камням, и не просто перебежит – перелетит, как горный теке, а еще станцует на самом приметном камушке! Эй, зрители, где вы, собирайтесь?! Дома – хорошо, сестренки всегда были для него благодарной публикой. Даже мать порой не могла сдержать восхищения, любуясь сыном. Короче, уважаемые читатели, наш герой был натуральный хвастунишка, но, к сожалению, в силу своего уровня мышления, о котором мы ранее упоминали, не догадывался о своем пороке, или давайте помягче – недостатке!
Увы, кроме древнего старика Боронбая, в силу своего возраста глухого и слепого, сидевшего днями напролет на скамеечке у своего дома, да случайно оказавшейся у мостика через арык толстенной в два обхвата Апыш-эже, других зрителей, способных оценить «замечательные дарования» Мёкё во время преодоления водной преграды, не оказалось. А жаль! Посмотреть было на что! Мёкё вначале, едва касаясь валунов, перелетел на ту сторону арыка. Потом, горделиво оглядевшись вокруг, вернулся назад. Перебежал вновь, выделывая ногами кренделя. Затем «на бис» посреди арыка станцевал брейк. Майкл Джексон позавидовал бы! Ну почему, старик оказался слепым, а страдавшая одышкой Апыш-эже неповоротливой бегемотихой?! Старик смотрел в сторону Мёкё безучастным взглядом, а башнеподобная Апыш-эже в страхе остановилась на прогнувшейся дугой под ее тяжестью доске-мостике, прямо над серединой стремительного течения арыка, опасаясь сделать хотя бы одно неверное движение. Так что ей было не до выкрутасов «сдвинутого» парня. Лицо женщины выражало неподдельный ужас! Чувствовалось, секунда, вторая и доска с треском предательски лопнет, и вполне уважаемая женщина, направлявшаяся в гости, окажется в мутной воде арыка! Мёкё засмотрелся на нее и на очередном танцевальном па нечаянно брякнулся в воду. Тут лопнула с оглушительным треском доска и вслед за ним полетела в арык невезучая Апыш-эже! Грохот от падения великанши был настолько сильный, что глухой Боронбай встревоженный вскочил со своего места. Старикану показалось, что он в далеком 1911 году, и если сейчас он забудет отдать распоряжения толпе своих слуг и джигитов, то знаменитое тогдашнее Шамсинское землетрясение поглотит его богатство, под землю вместе со скалами и рекой уйдут его бесчисленные табуны и отары овец.
Упасть из-за своего, простите, выпендрежа еще полбеды. Хуже когда приходится «тащить бегемота из болота»! Мёкё – добрая душа, при виде упавшей Апыш-эже, естественно, побежал ей на помощь. Слава Богу, хоть успел отложить в сторону свой драгоценный подарочек, не то и его потерял бы. Женщина, упав в арык, настолько перепугалась, что вцепилась в штаны подбежавшего парня мертвой хваткой. Мёкё, разумеется, не устоял на ногах, упал в воду и сколько, потом не старался не то, что выбраться из воды, даже на ноги встать не смог. Барахтались они, барахтались, Апыш-эже орала, не выпуская из своих объятий Мёкё, пока не прибежали люди и совместными усилиями не подняли парочку из воды. Все внимание, конечно, было уделено уважаемой женщине. Ей и полотенце из соседнего дома принесли, и когда немного отдышалась, машину попутную остановили, чтобы домой съездила переодеться. А на «благородного» Мококбая, «бесстрашно» пришедшему на помощь тонущей женщине, никто даже взора не обратил. Неблагодарный народ! В упор своих героев не видит! Одно оправдание – скромный герой нередко остается незамеченным.

Поплелся мокрый до ниточки Мёкё на поле, благо оно находилось неподалеку. Отошел подальше, чтобы его никто не видел. А в поле росло два одиноких кустика. Спрятался за них Мёкё, разделся догола. Выжал штаны, рубаху, трусы, развесил на солнцепеке, чтобы быстрее высохли. И только сейчас обратил внимание, что рукав красной рубахи после «купания» в арыке наполовину оторвался. По шву. Что делать? Не переться же назад в мокрой одежде по всему аилу! Голый Мёкё, стыдливо передвигаясь на корточках (хотя вокруг не было ни души, кроме привязанной к аркану жирной коровы, лежавшей к парню спиною) стал искать что-нибудь подручное, чтобы подшить, хотя бы временно, рукав рубашки. Попробовал тоненькую веточку, оказалась толстой. Выдернул чуть подсохшую былинку, начал штопать, сломалась. Надо было найти материал покрепче. Тут в метрах ста от своих кустиков Мёкё увидел оросительный канал с каймой росшего камыша вдоль берега. О, листья камыша, как раз то, что надо! Но как голяком преодолеть такое пустынное пространство? Если кто увидит, что великовозрастный парень гуляет с неприкрытым детородным органом по полю, ведь засмеют! И так «сдвинутым» считают. Короче, Мёкё решил выкрутиться из ситуации со свойственной только ему изобретательностью. Свой драгоценный подарок он развязал, содержимое аккуратно сложил под кустиком, а из целлофана сделал гульфик, чтобы прикрыть срамное место. Этот гульфик подвязал лентой от пионерского галстука, а чтобы голая задница не слишком «светилась», по мере возможности закрыл ягодицы красным бантом. Покрутившись на месте и оценив себя с точки зрения общественной морали, Кёкё остался довольным и двинулся за листьями камыша.
На берегу канала Мёкё сорвал пару листьев, один из них, порвав вдоль волокон, разделил на тонкие полосочки. Получились отличные крепкие нитки. Обрадовавшись, что теперь починит оторванный рукав, парень повернул назад к сохнущей на кустике одежде, и остановился в изумлении. «Жирная корова» почему-то взбесилась и бегала по полю, бодая что-то красное. У Мёкё ёкнуло внутри, предчувствие чего-то нехорошего охватило его. Он помчался со всех ног к злополучным кустикам и только там понял, в чем дело. «Жирная корова», наверное, сдуру или случайно подцепила рогами подсыхавшую красную рубашку, а потом, не зная как избавиться от непонятного предмета, обмотавшегося вокруг головы, начала его топтать, таскать по земле, рвать на части. Мёкё, не на шутку разозлившись, подбежал к корове и, не подозревая о грозящей опасности, улучив момент, сорвал с ее головы остатки рубашки. Только после того как «паранджа» слетела с морды «жирной коровы», и он столкнулся «лицом к лицу, глаза к глазам» с ее «личиком», Мёкё понял, какую страшную совершил ошибку: перед ним была не корова, а самый настоящий бык! Глаза красные, бешенные! Громадные раздутые ноздри проткнуты большим кольцом. От тяжелого частого дыхания, подобно дореволюционному паровозу под парами на путях, по мокрому кольцу текли противные сопли! У парня заныло под ложечкой, сердце ушло в пятки, и от страха начали трястись поджилки. Да так сильно, что зубы сами по себе запрыгали, отбивая чечетку во рту. Он попятился назад, не спуская выпученных глаз с быка, всем своим существом умоляя животное не трогаться с места. А бык, низко опустив морду и роя копытами землю, продолжал неотрывно следить своими зверски злыми глазками за отступающим парнем. Добравшись до куста, Мёкё, боясь отвести глаза с быка, чтобы ненароком не прозевать момент нападения на него страшилища, не глядя, на ощупь собрал развешанную одежду, и, не забыв про свой подарок на земле, осторожно, как неудачливый воришка, на цыпочках начал удаляться. Но как только он посмел обернуться к быку задом, украшенному ярко-красным бантом, тот, громко всхрапнув, бросился на парня, чтобы поддеть на острые рога. Не успевший одеться Мёкё, дико заорав, бросился наутек. От страха у парня, наверное, совсем отшибло мозги, раз не догадался избавиться на бегу от злополучного банта на заднице. И не удивительно поэтому, куда ни бежал парень с красным «габаритным огоньком на багажнике», туда же галопом мчался взбесившийся бык, словно к нему привязанный! Вначале они бежали по полю, потом Мёкё решил свернуть к огородам, думая здесь обхитрить бычину. Какой там! Проклятый бугаина еще больше разъярился, нанес такой непоправимый ущерб образцовым огородам чочко-сайцев, что кое-кто еще до сих пор судится с хозяином быка по факту потравы.
Как прибежал домой Мёкё, сам не помнит. На краю огорода росла верба, он из последних сил подпрыгнул, схватился за ветку, подтянулся и спрятался в кроне. Бык, продолжая тайфуном сметать все на своем пути, промчался мимо! Пролетел по инерции на заросший бурьяном участок Самын и надо же, случайно зацепил железным колом, волочившийся все это время за ним на веревке, останки москвичевской будки – любимого убежища Мёкё! О, не скроем, уважаемый читатель, это был праздник души для нашей бабушки! Да, что там говорить о бабушке – многие аильчане, как на карнавале в Рио, смеялись и визжали от восторга, глядя, как бык, подгоняемый лающим Жуликом, метался по огороду с будкой «Москвича» на веревке, утюжа позорные джунгли репейника и многолетнего сухостоя. Не верите, приезжайте в Чочко-сай! Здесь расскажут вам такие смешные дополнительные подробности этого происшествия, о которых потом, вспоминая на досуге, всю жизнь будете смеяться.