Всякую юную девицу обступают со всех сторон многочисленные соблазны. И Россия после «стояния на Угре» - не исключение. На карте мира появилась новая страна, которая не знает, куда ей направить свои стопы.

Радикально изменились две вещи: финансовые потоки и самосознание элит, что взаимосвязано. До 1480 года великий князь Московский исполнял обязанности Главного Мытаря у татарского хана: он собирал и отправлял в столицу ордынский выход. Что-то к рукам собирателя прилипало, но наверняка не много: с таким хозяином много не наворуешь. Теперь он эти средства оставлял у себя: фискальная система, отлаженная за два века как часы, осталась прежней. И население в материальном плане от этой самой независимости ничего не выиграло – а простые люди меркантильны до безобразия. Народ святорусский имел все доступные ему основания наплевать на самостийность – ему чечевичная похлёбка всегда важнее призрачного первородства, которое в карман не положишь. Более того: князь Московский, собирая татарские налоги уже для себя самого, автоматически приобретал образ крайне негативный: власть в народном сознании ассоциировалась с татарвой. Это ли не причина исконно-русского властененавистничества?

Самосознание элит изменилось по-разному. Ханские семьи на Волге и Тереке, лишившись налоговых поступление из Руси, оскудели вконец и впали в депрессивное состояние. Все дружно плакали о богатырских временах Батыя и Тохтамыша, ушедших в небытие. Отцы ещё как-то держались, а внуки откровенно стали искать себе глазами хозяина – и взоры их обращались только на Москву или Константинополь. А Крымский хан давно почуял, откуда ветер дует и добровольно поменял гражданство ещё в 1475 году – от греха подальше. И зажил себе хорошо и счастливо до самого до 1783 года – своеобразный осколок Великой Татарии, переживший своё время.

Русская элита пребывала в недоумении от свободы – ведь 250 лет привыкли во всём оглядываться на Старшего Брата. И внезапно приобретя статус Большого Брата – растерялась. И тут Враг Рода Человеческого начал искушать молоденькую девицу прелесными видениями.

Выбор идеала – это первое дело. И много ли надо усилий, чтобы сбить с толку подростка с плохой наследственностью? Сатана тогда, в 15-м веке, думал, что немного – и просчитался. Как обычно, окружение Ивана 3-го разделилось на две партии. То есть двухпартийная система была в России с момента её рождения как имманентная форма политической организации и тут она даст фору любым европейцам. Но в основе двухпартийности лежит соблазн анархии и безначалия, что для редконаселённой и дикой пустыни смерти подобно. Потому и вся история дальнейшая шла почти по гегелевской триаде: от двухпартийности к однопартийности через смуту и лихую годину.

Партия ревнителей старины требовала вернуться к истокам и припасть к корням. Народ всё больше простой и неучёный, они хотели, чтобы порядки в России оставались ордынскими – как выстраданные, надёжные и проверенные временем. Их главной силой были те самые кони, которые борозды не испортят. Естественным образом они переносили всё уважение, которое ранее оказывалось татарскому владыке, на великого князя Московского. В их глазах фигура главы государства приобретала сакральный характер – наместника Бога на земле и источника права. Внешнеполитическая программа ревнителей старины была простая: Россия есть наследница всех земель, объединённых Батыем и в широком аспекте – его дедушкой, блаженной памяти Чингиз-ханом. Они видели будущую Россию величиной от Карпат до Жёлтого моря. Единственной их идеологией было православие традиционного толка – а по своей суровости оно может соперничать с исламом. Идеал этот настолько могуч, что в состоянии дать народу русскому нечеловеческие силы, так необходимые для восстановления державы Чингиз-хана в новом формате.

Казалось бы – всё уже на мази: цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи! Но князь мира сего не дремлет, а строит козни – т.е. предлагает альтернативные пути развития. Ещё до обретения «независимости» России при Московском государе сложилась и окрепла несказанно партия либералов и вообще прогрессивно мыслящих людей. Эти товарищи были хитры, умны, образованны, двоедушны, энергичны, деловиты, нередко талантливы. Среди них было много ярких личностей. Ещё со времён первых отцов церкви известно, что Диавол даёт своим наймитам большие способности вплоть до паранормальных для того, чтобы они крепче вредили Добрым Людям.

Партия западников стояла за европейский выбор для России, потому что вся её головка состояла из людей, прибывших из Новгорода вскоре после его «воссоединения» с Москвой. А Новгород издревле славился своим европейским душком, образованностью ненужной и отсутствием всяческого холопства в душах своих граждан. А ведь душевное, генетическое холопство – истинная преграда для всяческой ереси и вольнодумства. К моменту рождения России холопство уже устоялось, утвердилось и стало неотъемлемой частью национального характера. А новгородцы, хитро спрятавшиеся за пошехонскими болотами, не вкусившие ни разу благодетельных нашествий татарских воинов-освободителей, пребывали обособленно. Русские люди уже и по совести считали, что новгородцы – это предатели, наймиты европейцев, готовые продаться Папе Римскому человеки.

Но мнение своё традиционалисты до поры до времени были вынуждены держать при себе. Дело в том, что т.н. «Новгородская команда» сразу после 1471 года буквально наводнила по попустительству Ивана 3-го московские коридоры власти. Ещё бы: великий князь, привыкший жить с яростными тугодумами и лакеями, ахнул, увидев талантливых и энергичных администраторов в своей новой провинции. Так что Москва, захватив Господин Великий Новгород, была сама захвачена новгородцами. А эти люди, не имевшие Синдрома Поротой Задницы, немедля вытурили самых оголтелых дураков из администрации и повели дело к отделению от Великой Татарии. Именно их усилиями состоялась Россия – москвичи по убожеству своему не решились бы сбросить иго ещё пару поколений. И кто его знает – может они были правы: история России пошла бы совсем другим путём. Если бы Владимир Ленин стал провинциальным адвокатом, то и Адольф Гитлер стал бы провинциальным художником. Если бы Иван 3-й не взбунтовался против законного царя, то не было бы и Ивана 4-го с его опричниной и Юрьевым днём. И Россия пошла бы европейским путём на один век позже, чем хотели торопливые новгородцы – но зато навсегда.