Эх, как все-таки быстро летит время! Не успели мы пару раз съездить к своему руководителю проекта в Бишкек, а посреди унылых шиферных крыш Чочко-сая, как золотая фикса в окружении старых стертых зубов нашей бабушки, засверкал двухэтажный особняк Самын. Весь из стекла и цветного алюминия с росписями «а ля ошский базар в летний день». Кто надоумил толстуху выбрать такой дикий по вкусу проект, неизвестно. А раз построили, не ломать же! Но это, как говорится, граждане, только половина радости. Этот балдежный, ну просто замечательный мужик Салим, (неужели у них все шейхи такие?!) помня о наших отвратительных дорогах, преподнес чочко-сайцам еще один необыкновенный сюрприз - направил со своими помощниками дополнительный финансовый грант, чтобы к его приезду отремонтировали дорогу Бишкек-Чочко-сай, прямо до дома Самын! Представляете! И что интересно, без всяких проволочек, в точно назначенное время, как в сказке, дорога была отремонтирована и засверкала она, милая, по бокам глянцевыми, не нашенскими бордюрами, а по черному, как бархат, дорожному полотну легли белые, не стирающиеся полосы. Иностранцы (то бишь узбеки и казахи), ехавшие в сторону Иссык-Куля, впервые попав на эту дорогу вначале страшно обрадовались: на ней нет ни единого изъяна, но потом с не меньшей силой удивились, когда она возле дома Самын кончилась! «Чей это дом?» - спрашивали они, глядя на отливающий перламутром странный дом. – «Неужто вашего земляка – супер полированной шишки в Бишкеке!» «Ну, что вы! – хитро ухмылялись чочко-сайцы. – Наш земляк к нам редко заглядывает. Он у нас не только головой гладкий, но и душой пустой - зимой снега не допросишься! «А кто ж такой щедрый дорогу построил?» «Простая местная женщина. Нехитрым способом – своей жопой!». «Шутите? Разве можно этим… самым местом что-нибудь построить? Задница ведь не голова и не руки?» «Ха-ха! – дружный смех. – Вот именно, что задница не голова! Вы разве не знаете различие шести конечностей человека (адамдын алты санын айырмасын билбейсиѕерби!?)»
Мы привели пример зубоскальства местных остряков не из желания кому-то досадить или грубо посмеяться над кем-нибудь из незадачливых земляков. Просто не хотелось ханжески приглаживать ершистый и по народному сочный чочко-сайский фольклор: пусть дорогие читатели принимают наших земляков такими, какие они есть.
Но смех смехом, а время приезда коронованного отца Хамсигуль неотвратимо приближалось. Как встречать живого короля? В Чочко-сай еще никогда не приезжала царственная особа! Представьте себе как сразу наэлектризовалась толпа, возбужденно зашевелилась, когда вдалеке на Бишкекской дороге появились первые, сверкающие на солнце автомобили со спецномерами, и несущимися впереди автомашинами сопровождения. Обильно напудренная Самын, с трудом сдерживая волнение, выдвинулась вперед. Рядом стоявшие Вампир и новый глава района Абилькучуков – безусый малец – лучший друг Абиля по дискотекам и казино, хотели шагнуть было за нею, но потом, опомнившись, инстинктивно отпрянули назад, вспомнив, что по чванскому положению им нельзя раньше времени «светиться». А зря. Потому что как только подъехала первая машина из гостевого кортежа все смешалось вокруг и виновницей всего этого не протокольного бедлама, конечно, была наша героиня. Из машины вместо высокочтимого шейха Аль Табаби вышел… бывший курсант авиаучилища чернокожий тощий эфиоп Салах, который и летчиком-то не был, а учился в одно время с отцом Хамсигуль на синоптика. Увидев его, Самын вначале оторопела, не веря своим глазам, потом от радости, дико завизжав, бросилась Салаху на шею. Если бы не во время подставленные руки из толпы, худой африканец точно грохнулся бы на землю под весом навалившейся на него толстухи. Бурную, от всей души радость Самын, не могли не поддержать ее веселые и гостеприимные земляки. Они, приняв эфиопа за шейха, вначале начали трясти ему руку, потом в приливе чувств стали качать, высоко подбрасывая над головами. Бедный Салах и не пытался сопротивляться, прекрасно понимая, что от веселой бесшабашной толпы ему никуда не деться. На его счастье вскоре прибыли другие машины, но и в них почему-то шейха Аль Табаби не оказалось. Оказывается, это был еще один запланированный сюрприз отца Хамсигуль: он пригласил к Самын в Чочко-сай большую компанию бывших выпускников авиаучилища, а сам решил объявиться в конце. План его блестяще удался – толстуха в окружении старых знакомых была на седьмом небе от счастья! Но когда явился сам шейх градус восторга бывших его однокашников из Азии и Африки достиг апогея! Что касается чочкосайцев, то они, честно говоря, запутались в прибывших иностранцах и всех друзей Самын стали называть шейхами. Им никто не возражал, потому что в этом базар-вокзале трудно было разобрать кто о чем говорит и кто кого уважает. Вечером весь дом Самын озарился на арабский манер красивой праздничной иллюминацией. Все ахнули при виде такого зрелища, потому что у нас нет подобного обычая украшать свои дома сплошным покрывалом лампочек. Над домом Самын в ночи возникло такое яркое электрическое марево, что полсела осветилось. Даже аильские собаки с отвисшими от удивления челюстями перестали лаять, забыв про свою обычную ночную перебранку. Не скроем, кому-то праздник в доме Самын пришелся не по душе. Например, Вампирша Кайчыш, всегда тяжело переживавшая чужой успех, осталась дома, и когда фонтан чудесного огня поднялся над домом «презренной свинушки», со злостью задернула шторы на окнах. Но свет все равно пробивался сквозь шелковую ткань гардин. Тогда завистливая мегера засунула голову под подушку, чтобы не видеть и не слышать отзвуки чужого праздника.
Потом шейх объявил песни и танцы «арабской ночи». И первой, к удивлению местных, после многочисленных просьб и уговоров со стороны бывших летчиков, вышла в круг Самын. Мы раньше видели, что она поет, но чтобы танцевала и пела по-арабски – никогда. И в этот незабываемый вечер Самын окончательно покорила сердца чочкосайцев – так она была артистична и красива! Ей все без исключения громко и азартно аплодировали, словно в Чочко-сай приехала сама Ум-Гульсум, легендарная арабская певица второй половины ХХ века. Но как в старом анекдоте в самый интересный момент «вылез» милиционер Допрёсёв и все «испортил». То есть, когда он, качаясь от выпитой водки, вышел в центр зала, чтобы в избытке чувств чмокнуть нашу героиню вместе с другими арабскими танцовщицами в щеку и для этого поднял руку, требуя всеобщего внимания, в этот самый момент как назло потух свет в доме и вся шикарная праздничная иллюминация аукнулась, исчезла, канула в темноту. Как и вся остальная территория аила! Вздох разочарования прокатился по гулкому залу и в кромешной тьме послышались выкрики молодых: «Эй, мент, мы тебя не поняли! Допрёсёв, давай свет, а то в темноте вместо начальника РЭС мы тебе намылим рожу!»
Спасибо шейху Салиму. Он вовремя призвал возмущенных к спокойствию:
- Уважаемые гости! Пожалуйста, без паники! Как мне сейчас объяснил глава района произошло плановое отключение света. Но он уже отдал распоряжение свет включить!
- Ура! – радостно закричали было гости, но тут вылез в круг, освещаемый зажигалками, спичками и первыми, принесенными с кухни свечками, начальник местного РЭС и нетрезвым голосом заявил, что никакого планового отключения электричества не было и на станции произошла авария, а если это не авария, то, скорее всего скверная шутка какого-нибудь неизвестного злоумышленника.
Вот тебе на! Неужели в Чочко-сае объявился диверсант?! Раздались возбужденные крики, толпа пришла в движение, потом часть молодых ребят помчалась на подстанцию для выяснения ситуации. Вернулись удрученные, с неутешительным сообщением: в неполадке со светом виновата Кайчыш! Это она, злобная ведьма-диверсант споила смотрителя подстанции Эльденбая, чтобы тот на пьяную башку испортил людям праздник. Все попытки достучаться до «отключившегося» вместе с электроэнергией целого села электрика оказались напрасными. Не смогли ребята пузатого Эльденбая разбудить. Он крепко спал, запершись на станции изнутри. Жена электрика, рассказавшая про визит Вампирши, с тремя детьми осталась на улице и теперь ходила вдоль наружной стены дома, раздраженно стуча по окнам небольшим кулачком.
Поняв, что света в ближайшее время не будет, некоторые гости начали расходиться. Даже в обилии зажженные свечи уже не могли вернуть утраченную атмосферу безудержного веселья. Люди, разбившись на кучки, негромко переговаривались между собой. Шейх Салим был занят своей дочерью, бывшие курсанты вспоминали былые дни учебы в Кыргызстане. Взгрустнувшая Самын, почувствовав себя одинокой, вышла на балкон. Не успела насладиться ночной прохладой ветра с гор, как вдруг услышала знакомую песню «Мен мококмун». Пел мужской голос. В темноте певца не было видно и поэтому издалека определить кто это поет было нельзя. У Самын почему-то защемило сердце. Разволновавшись, она подалась вперед, вслушиваясь в голос, пытаясь узнать знакомые интонации, хотя в последние годы давно уже не прислушивалась к чужим песням. Мужчина шел по улице от одного электрического столба к другому, зачем-то высвечивая наверху провода ярким переносным фонарем. В полном мраке движущееся поющее световое пятно привлекло внимание не только Самын. Сакевай, одна из ее ближайших подруг, подойдя к ней, тихонько толкнула толстуху в бок.
- Эй, подружка, а тебе не кажется, что это голос смурного пол-инженера с острова? Чего это он вдруг среди ночи выполз из своей норы?
- Да, нет. Ты ошибаешься, - с вымученной улыбкой ответила Самын.
- А мне кажется это он поет. Пойду, посмотрю.
Сакевай убежала и вскоре ее тень промелькнула на улице.
Аваза она застала возле трансформаторной будки. Он деловито копался внутри будки, проверяя какие-то провода. Рядом с заговорщическим видом стояла мать и было не понятно, что она делает рядом с сыном в такое позднее время.
Болтушка Сакевай всегда славилась острым язычком. Почтительно поздоровавшись со старушкой, она сходу решила подковырнуть своего бывшего школьного товарища:
- Чего это тебе вдруг приспичило ночью по будкам шарить? Всех собак переполошил.
- Днем нельзя, - не понятно чему широко улыбаясь, ответил Аваз.
Улыбка пол-инженера показалась подозрительной женщине. Она забыла, когда видела отшельника с острова улыбающимся. Придвинувшись ближе, решила понюхать, может пьяный?
А он возьми да и дыхни женщине прямо в лицо. Да так шумно и неожиданно, что Сакевай невольно отпрянула от него.
- Веселый ты нынче, – съязвила она, но в голосе было больше удивления, чем обиды на нелепую шутку. Потом обернувшись к матери добавила, - Вашему великовозрастному сыну, апа, наверное, крупно повезло. Не иначе, как лотерею выиграл или ему паспорт казахи выдали?
- Не угадала, Сакиш, - опережая мать, обернулся Аваз. – У меня радость побольше, чем какой-то паршивый лотерейный миллион сомов или даже паспорт.
- Загадками говоришь, одноклассник. А, кажется, все поняла! Ты сосватал себе десятой воды на киселе племянницу какого-нибудь казахского миллионера?
- Опять не угадала! – Аваз, весело полосонув лучом темноту, подставил светящуюся линзу фонаря к подбородку Сакевай, осветив снизу ее круглую смешную мордашку. – Ну что, мама, скажем подруге дней моих ученых зачем мы здесь? Честно, в глаза, без утайки?!
- Говори, - буркнула мать, сдержанно улыбаясь. – Можно подумать ты у меня каждый день спрашиваешь разрешения говорить.
- У меня сегодня такой праздник, Сакиш, что слов нет! – Глаза мужика сияли неподдельной радостью. - Я, представляешь, запустил в действие свою электростанцию на реке! Она у меня, Сакиш, работает!.. Вот, смотри, включаю!
Аваз повернул рубильник и окна чочкосайских домов озарились светом, вспыхнули редкие лампочки уличного освещения на бетонных столбах. Но главное, вновь вспыхнула праздничная иллюминация вокруг дома Самын! Сакевай не могла поверить своим глазам. Неужели этот человек, которого все называли за глаза пустым, смог добиться своего?! Неужели этот бедолага с заброшенного острова сумел воплотить свою мечту в жизнь?! Нет, она не может позволить ему стоять на улице или еще хуже уйти! Сакевай, схватив бывшего одноклассника за руку, решительно потащила, несмотря на притворное сопротивление с его стороны, в дом подружки. Что интересно, мать Аваза активно начала помогать Сакевай, подталкивая сына сзади.
Две женщины общими усилиями втолкнули смущенного Аваза на середину комнаты, потом повернули лицом к Самын. Та, ничего не понимая, только хлопала глазами. Иностранные гости во главе с шейхом, с немым любопытством уставились на странного долговязого типа в поношенном старом костюме.
- Вот, Самыш, этот очень тебе знакомый человек зажег свет в нашем аиле! От собственной электростанции! – торжественно сказала Сакевай, показывая на Аваза.
Раздались восхищенные голоса: «Не может быть!», «Неужели?!», «Как это у него получилось?!» И смолкли. Люди заметили, что между двумя нашими героями – бывшими одноклассниками, что-то происходит необычное, интересное. Уставились друг на друга, как ненормальные, будто раньше не были знакомы, а теперь встретились впервые. И лица перекошенные, словно по их головам только что проехала рессорная тележка Керимбая с резиновыми колесами! Многие чочкосайцы, особенно бабы, понимая, что стали невольными очевидцами выяснения старых отношений, затаили дыхание! Если бы так! Если бы эти двое выясняли отношения! Попав в дом, храбрившийся на улице Аваз, при виде своей бывшей возлюбленной вдруг растерялся. Было бы ему восемнадцать – другое дело! Но смотреть на оробевшего под сорок лет мужика, может кому-то и смешно, но нам, например, студенткам – патриоткам Чочко-сая, было тягостно и обидно за хорошего человека. Наверное, неспроста он зашел к Самын, что-то, по-видимому, хотел сказать ей исключительно важное, иначе бы (поверьте, мы знаем его характер!) его никто сюда арканом не затащил! Но беднягу заклинило и несмотря на подбадривающие взгляды земляков, особенно Сакевай и матери, он даже «здравствуй» или «дорогая» не смог выдавить из себя. Ужас, прямо, какой-то! Еще немного и Авазу бы не сдобровать: в него обязательно кто-нибудь запустил бы от злости тарелкой с салатом! Уж, мы-то своих знаем!
Спасла положение мать. Она подошла к своему незадачливому сыну, окинула страдальческим взглядом его сгорбленную фигуру, подняла за подбородок поникшую голову. Затем решительно повернувшись к хозяйке дома, подошла к ней и, вынув, спрятанный на груди под кемзелем белый платок, в гробовой тишине накинула его на голову Самын. Та стояла ни живая, ни мертвая! Оцепенели и другие чочкосайцы! Такого сюрприза от старухи никто не ожидал! Иностранцы не знавшие киргизского обычая сватания невесты, но смутно догадывавшиеся о происходящем, стояли, деликатно поглядывая по сторонам. А как повела себя в этой непростой ситуации Самын? Она ведь могла выкинуть любой номер и никто бы не удивился. Но наша соседка стояла молча, словно пришибленная, и молчание ее подозрительно долго затянулось, пока из ее глаз не заструились слезы. Вначале тихие, беззвучные, потом затряслись плечи и наша всегда веселая и неунывающая толстуха вдруг заревела в полный голос, бросилась к матери Аваза, обняла ее за плечи, затем сползла вниз на пол и встала перед ней на колени:
- Простите меня, апаке! Простите!
Тут разрыдалась теперь уже мать Аваза. Несмотря на свой возраст, она в знак признания своей вины перед когда-то несправедливо отвергнутой невесткой тоже опустилась на колени! Поверьте, неслыханный для всего нашего Чочко-сая поступок! Где это видано, чтобы кыргызская свекровь просила прощения у невестки?! Но вы думаете кто-нибудь из сельчан осудил за такой «безрассудный поступок» старую мать? Нет! Наоборот, подбежали, подняли с пола плачущих женщин, подтолкнули улыбающегося сквозь слезы Аваза к Самын, потом их, вставших рядом, как жених и невеста, и смущенно кланяющихся перед народом, начали закидывать конфетами и пряниками!
И грянула музыка!
- Стоп-стоп! – тут же закричали старики и старухи. – Остановите свою дырылданскую музыку! Сперва настаиваем на «нике» - венчании «молодых» перед Аллахом с помощью молитвы молдо, а потом уже беситесь как хотите!
- Нике проведем завтра!
- Где мы сейчас среди ночи найдем молдо?!
- К черту эти правила венчания! Главное они любят друг друга! Весь аил свидетели! – казалось бы резонно отвечали молодые.
- А шейх разве не знает арабской молитвы?! – не сдавались старики. – Он шейх или не шейх?!
- Эй, уважаемые, вы в своем уме?! Как он мать своего ребенка будет выдавать за чужого мужчину. Кто знает, может он приехал жениться на нашей Самын? Вы у него спросили?
Тут пришлось вмешаться в новый разгорающийся чочко-сайский базар-вокзал самому шейху и поставить все точки над «i».
- Я, - сказал он, - искренне и глубоко уважаю замечательную госпожу Соню! Искренне благодарю ее, что она в моей молодости ответила на мой душевный порыв и подарила мне восхитительную девочку, вырастила и воспитала ее. До конца моих дней я буду обязан ей. Другое дело женитьба. У моей дорогой Сони, оказывается, есть давнишний друг, которого, как мы убедились, она по-настоящему любит. Мне, кажется, не надо мешать им. Я с удовольствием прочитаю стихи из священного Куран-Керима, благословляя влюбленных на священный союз перед Всемилостивым и Всемогущественным Аллахом. Будь счастлива, дорогая Соня! И вы также, уважаемый инженер! Берегите друг друга!
Над залитыми электрическими гирляндами света ночного Чочко-сая поплыли, потекли чуть заунывные слова арабской молитвы…

1. От автора
   
2. Первый верблюд. Увертюра
   
3. Второй верблюд. Самын
   
4. Третий верблюд. Мёкё
   
5. Четвертый верблюд Сборы на свидание
   
6. Пятый верблюд Бык
   
7. Шестой верблюд. Ишачок
   
8. Седьмой верблюд. Дед Чокунакун, Кана и другие
   
9. Восьмой верблюд. Вампир
   
10. Девятый верблюд Лягушонок
    
11. Деcятый верблюд Чучуки
    
12. Одиннадцатый верблюд Пророчество Ясновидящей
    
13. Двенадцатый верблюд Измена Каны
    
14. тринадцатый верблюд Невольное чудо
    
15. Четырнадцатый верблюд Обещанный поцелуй
    
16. Пятнадцатый верблюд Месть Мёкё
    
17. Шестнадцатый верблюд Посланник шейха
    
18. Семнадцатый верблюд Миллион долларов
    
19. Восемнадцатый верблюд Жулик и доллары Акимыча