Палач всегда склонен широко смотреть на вещи, а жертва неизменно страдает от эгоистической узости собственных взглядов. Такова природа вещей. Вот человек кричит криком, жалуясь на жестокую судьбу: нет предела его неразумию. И жена против него, и обстоятельства против него, и дети ему не рады. Широкой рукой страдалец черпает пепел и сыпет себе на голову без устали: Господь несправедлив к нему!
Очевидно, страдающий человек вызывает сочувствие — но всему есть пределы. Упорные, неукротимые ламентации надоедают окружающим добрым людям, и они ожесточаются: «долго ли ты будешь говорить так? — слова уст твоих бурный ветер!» \Иов 8,2\. Причём видно, что добрый, деликатный переписчик и редактор в целях соблюдения благопристойности весьма смягчил эту формулировку инвективы.
Те, кого Бог в данный момент не испытывает, мыслят трезво и рационально. Любые активные жалобы на Судьбу в их серьезных глазах выглядят хулой на Творца. Они — искренние ревнители абсолютной справедливости всего сущего: «Неужели Бог извращает суд и Вседержитель превращает правду?» \Иов 8,3\. Вопрос сугубо риторический, ибо у кого хватит смелости сказать «да»?
Со страдающим человеком бесполезно говорить серьезно: он весь во власти гнева и обиды. Те, кто не равнодушен к кричащему, исподволь подводят его к более широкому взгляду на вещи. Несчастному предлагают выйти из своей эгоистической прострации и посмотреть на себя со стороны. Не торопясь Иову открывают глаза на собственные вины, или, по крайней мере, сеют сомнения в личной непорочности. У бедолаги в одночасье убили всех детей — что ж, и не даром: «Он и предал их в руку беззакония их» \Иов 8,4\. Отеческая любовь закрыла человеку глаза на правду, а дети многое умеют скрывать от родителей. И вопрос «за что?» всегда неуместен: именно за то, что осталось тебе неизвестным по собственной ограниченности.
Пусть жалобщик посмотрит на ситуацию в широком контексте: что значит его бытие под солнцем? Так ли он велик, чтобы претендовать на особое к себе отношение? Оценка ситуации с текущей точки зрения всегда сиюминутна и справедлива в отношении бытовых мелочей. Чтобы оценить свою судьбу, следует обратиться к опыту поколений: «А мы вчерашние, и ничего не знаем, потому что наши дни на земле тень» \Иов 8,9\.
Мудрость веков уверенно говорит одно: не бывает дыма без огня. Как камыш не растёт без влаги, так и человек никогда не попадает в беду случайно. Собственные беззакония настигают его: «Таковы пути всех забывающих Бога, и надежда лицемера погибнет» \Иов 8,13\.
Человек, тревожащий Бога жалобами и донимающий истерикой ближнего своего, всегда лицемерит. Дети Адама обычно находят подходящее оправдание своим делам и с той же лёгкость драматизируют чужие недостатки. Такова природа вещей. Чёрная комната Зигмунда Фрейда хранит столько интересного, что порядочному человеку недолго и повеситься — если его угораздит забрести туда со свечкой ненароком. Ибо он сразу почувствует цену своей чести, достоинства и деловой репутации: «Упование его подсечено, и уверенность его — дом паука» \Иов 8, 14\.
Ещё афиняне регулярно колотили известного философа-скандалиста Диогена за то, что он днём с фонарём ходил по базару и раскрывал солидным и уважаемым людям глаза на самих себя. Солидным людям это не очень нравилось. Тем не менее, человек прожил жизнь не скучно — если не сказать более.
Непорочность уважаемых людей всегда очень сомнительна, а длинный язык никогда не вызывает уважения. Но они прекрасно дополняют друг друга: «видишь, Бог не отвергает непорочного и не поддерживает руки злодеев» \Иов 8,20\. Доброжелатели советуют Иову твёрдо надеяться на лучшее: если его личные беззакония не выходят за некие рамки приличия, то солончак бедствия скоро превратится в райские кущи.