С введением единобожия в мир пришло понятие добродетели. Извечная проблема добра и зла превратилась в противостояние добродетели и беззакония в умах человеческих. Заповеди разрубили душу на светлую и тёмную половину. Постоянное состояние самоконтроля примитивных движений души превращало человека в добродетельного. Преобладание вульгарных рефлексий в поведении — в беззаконника. Однако разум человеческий не уставал мелочно подсчитывать выгоду следования заповедям.
Уважение к порядочным людям заставило прочих задуматься: а нельзя ли и нам попробовать благодати? Фарисеи — извечное окружение сеятелей добра, ибо уважение — это власть. И очень соблазнительная для ловкого человека.
Лучшие умы издревле старались отделить зёрна от плевел: нелёгкая это работа. Злой и просто подлый люд легко мимикрирует, держась за схваченный кусок двумя руками. Потому в глазах мудрого внешнее благочестие ничего не значит и нарочитое следование заповедям — предосудительно. Торговля благочестием, выставление счёта Вседержителю за непроглоченные вещи — ересь и беззаконие: «разве может человек доставить пользу Богу? Разумный доставляет пользу самому себе» \Иов 22,2\. Только очень глупый напоминает Ему о своих заслугах — ибо отношения между человеком и Творцом не носят коммерческого характера. Заповеди — это не более чем дорожная карта, указывающая путь и рогатки на пути. Идущий наугад терпит бедствие, созданное своими же руками. Люди разумные идут на зелёный свет и уважают красный: это вопрос безопасности, а не хвастовства и торговли: «Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода оттого, что ты содержишь пути свои в непорочности?» \Иов 22,3\.
Однако фарисействующий, попавший в сети собственных иллюзий, вопиет к небу: как же так, мы же договорились- я выполняю Твои требования — а Ты мне за это платишь добром. Добрые Люди, слушая претензии несчастного человека, справедливо говорят: «верно, злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца» \Иов 22,5\. Бедолага, окончательно надоевший друзьям криками о своей неоплаченной добродетели, получает в лицо слова нелицеприятные — его подозревают во всех смертных грехах. Он просто ловкач, пройдоха вселенского масштаба, который сумел скрыть от народа своё тёмное нутро — но Бог всё видит и воздаёт по существу, а не по форме. И нечего жаловаться, милый человек, что тебя отправили в концентрационный лагерь незаслуженно: «верно, ты брал залоги с братьев твоих ни за что, и с полунагого снимал одежду. Утомлённому жаждою не подавал воды напиться, голодному отказывал в хлебе…» \Иов 22,6-7\.
Прагматичность не в природе человеческой: голому расчету следуют беззаконники. Прагматик при всём своём кажущемся уме вызывает отторжение — люди инстинктивно чувствуют злую душу: «а человеку сильному ты давал землю, и сановитый селился на ней» \Иов 22,8\. Человек, суровый со слабыми и ласковый с сильными противен Богу: «вдов ты отсылал ни с чем, и сирот ты оставлял с пустыми руками» \Иов 22,9\. Люди короткого ума кичатся своей рациональностью: на всех вдов и сирот добра не напасёшься, а связи с влиятельными и сановитыми дают выгоду, не измеряемую деньгами. Ум лицемера ловчее обезьяны: его доводы слишком разумны, чтобы быть правильными.