Упрямый человек упорствует в своей истине: а ведома она только ему самому. Окружающие его так не считают и признают упрямство за ересь — а он обижается на них искренне. И как же ему не обижаться, если его обидел сам Господь: «жив Бог, лишивший меня суда, и Вседержитель, огорчивший душу мою» \Иов 27,2\. Но Он не торопится оправдываться перед человеком, который сделан из всякого подручного материала.
Не устаёт Иов утверждать свою невиновность: «не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесёт лжи!» \Иов 27,4\. То есть он говорил, говорит и будет говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Неслыханная сила духа нужна для этого — и все это знают. Но не к подвигу клонит свои речи обиженный человек: ему надо укрепить свою позицию в споре с друзьями, которые совсем не уверены в нём — а тем более в его словах. Легко бросать слова на ветер и клясться тем, чего нет — и люди знают об этом.
Укрепившись на гноище, Иов отвергает любую критику своей позиции: «далёк я от того, чтобы признать вас справедливыми, доколе не умру, не уступлю непорочности своей» \Иов 27,5\. Непорочность — это честь, достоинство и деловая репутация — пресловутые огонь, вода и медные трубы. Трудно отдать их без боя, тем более что друзья склоняют его к мысли о совсем чуждом ему смирении. Какое там смирение: Иов деловой человек и свой кусок он отдаст только вместе с зубами: «крепко держал я правду мою, и не отпущу её, не укорит меня сердце во все дни мои» \Иов 27,6\. Действительно: вот уже идёт 27 глава книги Иова, а главный персонаж ещё ни разу не признал своей неправоты. Зато он открыто говорит, что все, кто вокруг него — виноваты априорно, говорят только глупости, вместо аргументов просто издеваются над сироткой. А сиротка имеет волчьи зубы и нордический характер — ему пальца в рот не клади — руку откусит: «враг мой будет, как нечестивец, и восстающий на меня, как беззаконник» \Иов 27,7\.
Непроходимая гордыня и каменное невежество человека видны всем и каждому. Он настолько возомнил о себе, что любого оппонента считает закоренелым негодяем, достойным геенны огненной. Все, все кто с ним хоть в чём-то не согласен и осмеливается иметь своё мнение — как минимум пройдохи и ловкачи. Добрые Люди обходят такого человека стороной, ибо остановит его только пуля в голову. Но что делать, если пороха ещё не изобрели? Терпеть его словоблудие, которое он уверенно считает словом божьим?
Между тем Иов простодушно призывает друзей поменьше болтать и лучше послушать мудрого и бывалого человека: «вот, вы всё и сами видали, и для чего вы столько пустословите?» \Иов 27,12\. Люди видят, что бедному человеку хоть кол на голове теши — он будет отверзать уста свои и умничать со вкусом. И нечем закрыть ему рот.
Не успели люди погрузиться в тяжкие раздумья, как оголтелый упрямец снова преподносит им сюрприз: как ловкий адвокат, он без перехода начинает говорить прямо противоположное тому, что говорил вчера. А вчера он утверждал, что Бог держит руку притеснителей и во всём даёт им потачку — а притесняемые Его не интересуют. Нынче он уверен в обратном: незавидна, ох незавидна доля злодея: «если умножаются сыновья его, то под меч, и потомки его не насытятся хлебом» \Иов 27,14\.
Далее он, как горный орёл, обозревает время и находит, что беззаконник в принципе живёт напрасно: чтобы он не крал, всё станет ему поперёк горла или достанется другому: «он строит, как моль, дом свой и, как сторож, делает себе шалаш» /Иов 27,18\. В принципе идея о том, что собиратель чего бы то ни было является только сторожем, а не потребителем, очень плодотворна. Каждому — своё: один накапливает, и тем жив, а другой расходует — потому что безрукий. Награбленное в конце концов попадает в руки добродетельных. Если они не лицемеры, то глобальное равновесие добра и зла восстанавливается. Если это фарисеи — начинаются судебные иски по поводу реституции, компенсации, восстановления попранных прав и прочее. Иными словами, в дом ловкача приходят беззаконники и отнимают всё, вплоть до последней рубашки. Но не для себя они грабят, а для праведников. Упрямый стяжатель превращается в грузового осла, развозящего подарки для добрых людей — недаром же у него такие длинные уши.